Страница 5 из 10
— Как он? — спросил Куроя Со, когда её увидел.
— Я не знаю, — она слабо помотала головой.
— Если он хорошо натренирует свою руку, то сможет использовать её как раньше… Честно говоря, держать скальпель будет трудно, — произнёс Куроя Со.
— Это моя вина!
— Ты не должна зацикливаться на этом, — сказал доктор Со.
— Я знаю, — она согласилась, но не смогла подбодрить себя.
С тех пор, как она ранила Фумию, девушка терзала себя, что несколько раз получала консультацию от доктора Юдзуру. Однако… она не смогла избавиться от чувства вины, которое её охватило.
— Я могу что-нибудь сделать?
— Как насчет того, чтобы подождать, — предложил доктор Со, — Если ты не специалист, всё, что ты можешь сделать — это сидеть и ждать.
— Подождать, ради моего брата, — повторила Кучики Чизуру, она не могла принять этот ответ.
Чизуру Кучики думала об этом после того, как выключила свет и легла в постель. Она не могла сказать, спал он или нет. Девушка посмотрела на потолок и вздохнула. Фумия был на кровати задолго до её возвращения в комнату. Если он будет игнорировать её дальше, то она будет морально сломлена.
— Чизуру, прости меня! — он сел на кровать и посмотрел на неё.
— Фумия, это я должна просить прощения… — взволнованная после того, как он снова заговорил с ней, Чизуру тихо приблизилась к нему, — Это моя вина, я причастна к этому!
— Я думаю, что могло произойти нечто хуже, чем это, — ответил ей Фумия.
— Что? — она подняла голову, но брат отвёл взгляд снова, — Почему, ты так говоришь? — она обхватила его травмированную руку обеими руками.
— Мм… Чизуру? — Фумия поморщился из-за боли.
— Мои чувства были истинными, — она прижала его руку к своей груди, — Ты чувствуешь, моё быстрое сердцебиение. Оно такое, потому что я хочу помочь тебе!
— Отпусти!
— Не отпущу, — она приблизилась к Фумии ближе, всё ещё сжимая его руку. Чизуру не могла успокоить своё сердце.
— Чизуру, мы не можем… — Фумия нервно задыхался, не в состоянии убрать её руку.
— Я серьезно, — воротник её халата распахнулся, и рука её брата коснулась кожи. Бинты ограничивали ощущения её теплоты — это было досадно для неё, но Чизуру просто не могла их снять.
— Ах! — грубые бинты коснулись кончиков её сосков. Ее тело уже горело — это ощущение дало ей невыносимую боль, когда она потянулась к своему брату.
— Не надо, — он отдёрнул свою руку, вздрогнув от боли в пальцах.
— Прости, это моя ошибка! — воскликнула девушка.
— Всё в порядке, так что ты можешь меня отпустить?
— Неужели, я не привлекательна для тебя? — спрашивала она, облизывая свои губы.
— Чизуру, нам нельзя это делать, — брат качал своей головой, делая последнюю попытку сдержать свои эмоции, — Ты красивая! — сглотнув Фумия, бросил оценивающий взгляд на её пышную грудь.
Немного поколебавшись, она обхватила его шею и притянула его лицо к своему, приоткрыв губы. Поцелуй был сначала нежным, но его язык внезапно проник глубоко в её рот, и в животе Чизуру словно затрепетали мириады бабочек. Тихий стон вырвался у неё из груди. Наконец, Фумия лег на неё, придавливая к постели свои весом. Он стал целовать ее набухшие соски. Чизуру никак не могла понять, какие чувства будят в ней его ласки. Она почувствовала, что Фумия начал медленно входить в нее, но тут же замер, глядя в её чёрные глаза, как будто спрашивая разрешения.
— Не останавливайся, — прошептала она. И тут же ощутила жгучую боль.
Одним сильным рывком парень вонзился в неё, казалось, разрывая её на части. Но его губы заглушили её отчаянные крики. Чизуру больше не страдала, и по мере того, как он всё глубже входил в нее, убыстряя толчки, её наслаждение росло. Она самозабвенно отдавалась, встречая на полпути каждое его движение, пока они не слились в объятиях, став единым целым. Они подарили друг другу запретную страсть, о существовании которой они даже не подозревали.
— Прости, Чизуру! — её брат упал лицом в постель и заплакал.
— Что-то не так? Я так счастлива!
— Всё это моя вина, потому что я не смог контролировать себя, — сказал Фумия.
— Я люблю тебя — это моё эгоистичное желание! — она потянулась к нему и нежно погладила по голове. Чизуру, чувствуя вину перед ним, стала его любовницей, чтобы хоть немного утешить самого дорогого для неё человека.
Когда солнце уже зашло, вдоль дороги к храму зажглись огни. Свет отражается от снежных сугробов, освещая местность. Позади неё из зала храма свисала ширма.
— Ещё не начался фестиваль? — спрашивал Аято.
— Совсем уже скоро, — ответил Наори, стоявшему с ним рядом. Они видели, как Кенсей и девушки суетливо бегали за ширмой.
— А, вот вы где?! — Юдзуру подошёл к ним.
— Отец! — воскликнул Наори Куроя.
— Дядя, ты разве не будешь наблюдать оттуда? — Аято показал место перед сценой.
— Я давно покинул семью Хинагами, — ответил Юдзуру Куроя, — Теперь я обычный деревенский житель.
— Члены семьи Куроя обычные деревенские жители? — удивился Наори.
— Они имеют наибольшую силу после семьи Хинагами и Шигуса. Однако это была бесполезна сила, поскольку у них нет возможности использовать эту власть, — пробормотал про себя Юдзуру, — Действительно, не имеет смысла играть во власть в этой маленькой деревне.
— О, Сацуки тоже здесь?! — Юдзуру тоже показалось странным, что Сацуки была здесь.
— Да, что-то не так?
— Нет, ничего… — Юдзуру огляделся вокруг, — Вы видели Фумию и его сестру?
— Я видел, что они фотографировали что-то тут в полдень, — ответил Наори.
— Не могли бы вы побыть с ними немного времени, когда увидите в следующий раз?
— Я не против, но почему ты просишь нас, отец?!
— Ну, просто так надо, — Юдзуру избежал прямого ответа, — Не гуляйте на фестивале допоздна, хорошо?
— Знаю, — Наори бросил взгляд уходящему отцу.
— Что-то произошло? — поинтересовалась Футами Юй.
— Кажется, мои двоюродные родственники должны быть здесь, — произнёс Наори.
— Мне кажется, я видела их там, — Мегури показала на главную дорогу храма. Там шла Чизуру и её брат Фумия, который сопровождал её.
— Можно, я вас сфотографирую? — она крикнула издалека.
— Я не против, а вы ребята?
— Нужно было фотографировать, не спрашивая! — воскликнула Мегури. Кучики Чизуру подняла свою камеру.
— Давай, Сацуки, — Аято её подозвал.
— Это нормально, что я тоже в этом поучаствую? — задала вопрос Сацуки.
— Конечно, идем! — воскликнул Аято. Сацуки прибрала свою чёлку подаренной заколкой.
— Я тоже, — согласилась Карен. Сацуки и Карен встали рядом с Аято.
— Иди сюда, Наори, — крикнула Футами Юй.
— Сейчас!
Все собрались в кучу, пока Чизуру смотрела через объектив.
— Итак, приготовьтесь. Три, два, один… — щёлкнув на кнопку камеры, она сделала совместное фото.
— Началось? — Наори и другие посмотрели на сцену.
Сцена была окрашена в красный цвет светом огня. В одном углу Кенсей бил в барабан, а в другом Сая играла на флейте. Занавес на сцену поднялся, и Мия вывела жрицу. Жрица с длинными волосами и маской проследовала к центру сцены. Её ноги медленно двигались в такт ударов барабана. Тон флейты повысился. Все замерли, уставившись на сцену и наблюдали за полуторачасовым танцем Кагуры. Наконец, музыка остановилась и шум толпы вновь вернулся.
— Это конец? — задал вопрос Фумия.
— Полагаю, что да, — ответил ему Наори, — В любом случае, уже пора нам собираться…
— Понятно, тогда мы пойдём домой первыми, — Фумия пошёл, взяв Чизуру за руку.
— Кажется, он где-то поранился? — спросила Мегури.
— Случайно порезался у нас дома, — ответил Наори, не вдаваясь в подробности, — Думаю, нам стоит вернуться, пока на лестнице не собралась толпа людей,
— Как насчет тебя, Сацуки? — спросил Аято.
— Мне не далеко, — Сацуки указала на храм и улыбнулась.
***
Чизуру пила зеленый чай одна в гостиной. Она чувствовала, что атмосфера в доме была немного напряжённой и мрачной в последние дни. Всё началось с медсестры Нанако, но Юдзуру и остальные были спокойны как прежде. С той ночи она мало разговаривала с Фумией, но её брат сопровождал на фестиваль без каких-либо неудобств со своей травмой.