Страница 7 из 7
– А вы, Анна Васильевна, каким словом напутствуете меня на дорогу?
– Я буду молиться за вас, – отвечала Аннушка, не поднимая глаз от шитья.
– И вашу молитву, верно, Господь услышит. Каждый раз, как мне будет горько, я припомню себе, что вы за меня молитесь, и горе как рукой снимет.
– Только вы уж, пожалуйста, Иван Петрович, – решилась промолвить Аннушка, взглянув на Жемчужина, – не слишком вдавайтесь в опасности. Там, говорят, медведи днем ходят по улицам.
– Так что ж, Анна Васильевна. Умереть так умереть. Кто о сироте пожалеет?
– Бог с вами, Иван Петрович. А вы и забыли об нас? – сказала Аннушка с упреком. Слеза невольно навернулась на ее живых глазках.
– Простите меня, пожалуйста, Анна Васильевна. Это, ей-богу, не знаю, как вырвалось. Не гневайтесь на прощание. Может быть, мы долго не увидимся.
– Я не гневаюсь, Иван Петрович. А только больно обидно было… Ну, да уж Бог вас простит! Вперед только не говорите мне этого.
Послышались шаги старика; Жемчужин пересел на прежнее место.
После трогательного благословения образом Николая Чудотворца Петриков обнял Жемчужина и пожелал ему счастливого пути. Едва удерживая слезы, Иван посмотрел на Аннушку, хотел что-то сказать, но вдруг заплакал и вышел из комнаты, взяв только благословенную икону. Аннушка убежала в свою комнату, всхлипывая.
На другой день Жемчужин отправился на дальний север с целым возом разных разностей, необходимых при мене с инородцами. Разумеется, что колпак занимал у него первое место в шкатулке. Он так привык к своему советнику, что без него, казалось, голова его не родила бы ни одной порядочной мысли.
Я не поведу вас по дороге за Жемчужиным. Скажу только, что путь его был не розовый. И теперь еще в зимнее время из Березова в Обдорск ездят по указанию светил небесных, а тогда эта астрономическая беспутица начиналась гораздо ближе. Полыньи в аршин, суметы в сажень, недостаток корма, холод за сорок, убийственные бураны, незнание языка инородцев, приятные встречи с волками и медведями, собачья езда и другие разные разности составляли не слишком веселую обстановку дороги. Зато перспектива была приятная. Край, куда ехал Жемчужин, в то время был еще мало початый рудник.
Соболей, как говорят, бабы коромыслами ловили на улицах. За полштофа водки глупый остяк отдавал голубого песца или лисицу. А мелочи – белок и горностаев – за один стакан кидали десятками. Надо было только уметь пользоваться случаем. И Жемчужин, как увидим, не давал промаху.
Теперь посмотрим, что делают Петриковы. Проводив Жемчужина, они принялись за свои обыкновенные работы: старик – за продажу и покупку, Аннушка – за хозяйство и вышивание. Случалось, что в иную минуту дедушка заводил разговор о Жемчужине, но все в таких общих выражениях, как бы дело шло о постороннем человеке.
А девушка не смела или стыдилась заговорить посердечнее. Вот прошло полгода – вестей не было. Минуло еще три месяца – никакого слуха! Сам старик стал заботиться, хотя и не подавал виду своей внучке. Под рукой разведывал он от всех, имевших дела в Обдорске, не слыхали ли чего о Жемчужине; но ответы были малоудовлетворительны. Сказывали только, что Жемчужин был в Березове и отправился в Обдорск; но тем сведения и оканчивались. Бедная Аннушка совсем изменилась в характере, сделалась грустна, сидела большей частью молча. Куда девались ее звонкие песни, ее веселые проказы, которые, бывало, так тешили дедушку? Петриков не на шутку задумался.
Ровно в год по отъезде Жемчужина, раз, когда дедушка с внучкой сидели вечерком за чаем и напрасно пытались завести какой-нибудь веселый разговор, вдруг застучала калитка и кто-то вошел во двор.
– Кто бы это такой? – сказал старик, прислушиваясь.
Чашка у Аннушки осталась недопитой. Сердце ее по какому-то тайному предчувствию билось без милосердия. Она остановила глаза свои на двери и, кажется, сама бы в нее выпрыгнула.
Она угадала. Скоро вошел в комнату Иван Жемчужин.
– Дорогой гость! Да как снег на голову, – вскричал Петриков с невольной радостью.
Аннушка не могла встать с места, и только слезы тихо катились по ее щекам.
Помолившись иконам, Жемчужин бух в ноги Петрикову.
– Что ты? Что с тобой, Иван Петрович? – сказал тронутый старик, стараясь поднять Ивана. – Надо Господу Богу, а не мне кланяться.
– С радости, батюшка Яков Степаныч, с радости, – сказал Жемчужин со слезами на глазах. – Ведь подумаешь, целый год не видал вас, мой благодетель.
Тут Жемчужин обратился к Аннушке, хотел тоже сказать что-нибудь, но язык прилип к гортани. Он только низко поклонился.
– Садись-ка, садись, дорогой гость, – начал Петриков, – да расскажи, что ты это запропал. Хоть бы одну весточку послал с дороги! Ну, сказывай же, что, как дела твои? Благословил ли Господь твои труды? А коли язык примерз, так вот тебе Анюша чайком его отогреет.
И Жемчужин начал историю своих похождений, где и как и что было, и кого видел, и что перенес, и, наконец, что Бог послал за труды. Итог выменянных им пушных товаров был так значителен, что старик, перекрестившись, сказал:
– Велики щедроты твои, Господи! Ну, а что ты намерен теперь делать со своей рухлядью? – спросил он, обращаясь к предмету разговора.
– А вот сегодня вечерком надену твой колпак да подумаю, – сказал Жемчужин с усмешкой.
Старик тоже рассмеялся.
– Но уж, наверное, не шубу шить, – сказал он весело.
– Э, куда нам, батюшка Яков Степаныч, такие шубы носить! Есть у нас и тулуп для этого. Вот если бы дело шло об Анне Васильевне, так бы не жаль черно-бурую.
– Ну, для этого еще придет очередь, – сказал старик. – А прежде надобно овчинки свои обменять на светлые копеечки. Кстати, и Ирбит близко.
– Я так и думаю, Яков Степаныч. Вот подыщу попутчиков да и пущусь на святую Русь, за твоим благословением.
Так как разговор затянулся допоздна, то Петриков оставил Жемчужина отужинать. Ужин был небогат, да зато все гости веселы. И наговорились и нагляделись досыта.
Через неделю Жемчужин был снова в дороге. Бог, видимо, благословлял его труды. Путь был благополучный, покупщики тароваты. Продав свой товар гораздо выгоднее, чем рассчитывал, и закупив кой- каких вещей на всякий случай (сережек, да перстеньков, да подобного вздору), Жемчужин вернулся в свой город с очень порядочными деньгами. Он был уже не тот бобыль, что прежде, и похаживал в лисьей шубе и в бобровой шапочке. Снова прежние приятели стали с ним разговаривать, но он отплачивал им такими же сладкими словами, и тем дело кончалось. Один только остался у него приятель, помните, у которого он нашел приют и квартиру. Жемчужин уговорил его идти к нему в пособники и стал приучать его к торговому делу.
Между тем время шло. Посоветовавшись с своим колпаком, Жемчужин решил, что хорошего начала покидать не следует, и стал снова собираться на север, и хотя Аннушка, услышав об этом от своего деда, надула было свои розовые губки, но и она вскоре успокоилась. «Может быть, – думала она, – это будет последняя поездка и воротится он раньше прежнего, а там…» Там… Тут, верно, мысли ее приняли веселый оборот, потому что глазки ее засверкали, будто звездочки, а на лице так румянчик и поигрывал.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.