Я познала хаос

‒ Да… Я вернулась, ‒ порывисто соглашаюсь и только позже понимаю, что это противоречит моей недавней уверенности в том, что у меня больше не осталось дома.

‒ И правда. Словно чудо. И ни капли не изменились. ‒ Лиллоу встряхивает головой, чтобы, по всей видимости, вернуться к своему образу трудолюбивого дворецкого.

Честно признаться, я рада, что он поддался своим чувствам и показал, что искренне рад моему возвращению. Мне и правда необходимо что-то эдакое… Подтверждение того, что я не зря воскресла. Меня и правда кто-то ждал и надеялся на лучшее.

‒ Я бы выпила воды.

Чрезмерный уют чужого дома странно давит на меня. Словно требует полюбить себя.

«Не может быть, что я не понравлюсь тебе. Я идеален в наивысшей степени. Проникнись моей идеальностью и полюби меня», ‒ настаивают стены и гладкий пол под ногами.

‒ Прошу сюда. ‒ Лиллоу указывает на приоткрытые двери справа от входа.

Устремляюсь вперед первой, чтобы как-то скинуть наваждение домогающихся моей любви стен.

Почти достигаю дверных створок. И резко останавливаюсь, заметив с той стороны у самого выхода чей-то силуэт.

Мальчик. Всего в каких-то двух метрах.

Он тоже застывает и вперивается в меня взглядом.

Ему лет двенадцать-тринадцать. «Изящный» ‒ это первая характеристика, которая приходит мне в голову, пока я отстраненно рассматриваю его белую рубашку, брюки в крупную светло-голубую клетку и ‒ неожиданно ‒ голубые мягкие домашние балетки с маленькими пушистыми помпонами на мысках.

Медленно перевожу взгляд выше ‒ по снежно-белой коже и останавливаюсь на миловидном лице. Очень красивый. Еще бы ‒ для Иммора. Белые прямые волосы без намека на челку спускаются чуть ниже ушей, а верхняя губа поблескивает нежной розоватостью, как у дорогих коллекционных кукол.

Ладно, отлично, это я могу стерпеть.

Но большущие глазищи сопляка вовсе не сияют золотом, как положено глазам благородных Иммора.

Они… небесно-голубые.

Как мои.

ГЛАВА 19. ПОМОГИ ДЫШАТЬ

Удушающее сегодня

Мне нравится вон тот большущий горшок слева ‒ с лохматым цветочным кустом. Во-первых, он стоит ближе всего ко мне. Во-вторых, подсознание уже пришло к компромиссу с желудком, и оба согласились, что мне стоит выблевать свою дневную порцию жидкого обеда именно туда.

Делаю малюсенький шаг в сторону горшка, который наметила для будущего жертвоприношения. Мальчишка поворачивает голову по ходу моего движения. Его брови чуть подрагивают, как и уголки губ, ‒ реакция на каждое мое шевеление. Дыхание мальчишки учащается, а сжатые кулаки прижимаются к бедрам с такой силой, что на ткани брюк образуются складки.

Горшочек, иди сюда.

Медленно отступаю и шумно сглатываю. Черт, мне срочно нужен этот долбанный цветочный горшок!

‒ Что такое? Почему остановилась? ‒ слышится сзади голос Тео. ‒ Агрх… ‒ За этим следуют звуки натужного кашля.

Медленно поворачиваю голову и ловлю в фокус испуганного Лиллоу. Миг спустя ему в ворот вцепляется Тео. Щеки и лоб юриста покрывают алые пятна, а рот страшно кривится. Чуть поодаль от мужчин стоит побелевший Такеши, иступлено прижимающий к груди одну из сумок, из которой торчат провода.

‒ Что он здесь делает?! ‒ шипит на дворецкого Тео, кривя еще более страшную рожу, чем была до этого. ‒ У него же сегодня по расписанию дополнительные занятия! Сейчас его здесь быть не должно! Мы же договаривались!

‒ Верно, дополнительные занятия. ‒ Лиллоу чуть пунцовеет, но покорно позволяет себя встряхивать. ‒ Но юный господин вернулся буквально десять минут назад и сообщил, что занятия отменены.

‒ Мог бы предупредить меня!.. А, дерьмо, вовсе это не выход… ‒ Тео скрежещет зубами и трясет головой. ‒ Но все должно было сложиться по-другому… ‒ Он осекается и с заметной нервозностью косится на меня. Убедившись, что мой многотонный взгляд направлен прямо на него, мужчина теряет весь набор красных пятен и резко обзаводится отменной бледностью. ‒ Лето, давай… поговорим.

‒ Да не вопрос. ‒ Легко соглашаюсь я, не меняя позы — так и стою вполоборота, наклонив голову к плечу, будто призрак какой-то безумицы. Желание проблеваться уходит на далекий задний план. ‒ Тогда тематику задушевной беседы подбираю я. И вопрос номер раз. ‒ Резко вскидываю руку и до боли вытягиваю указательный палец в сторону голубоглазого сопляка. ‒ Что ЭТО?!

Такеши издает нервный «ик!» и обессилено роняет сумку себе на ноги. И созданный шум будто мгновенно нарушает целостность какого-то иллюзорного купола, ранее полностью укрывающего малюсенький мирок, где все живое двигалось с ужасающей заторможенностью.

Реагируя на снятие кратковременного оцепенения, быстро оглядываюсь назад, словно опасаясь, что мальчишка может атаковать меня.

‒ «ЭТО»? ‒ Нечто, похожее на смесь из нерешительности и робости, чуть раньше плескавшееся в небесно-голубых глазах и скрывающееся в острых чертах лица мальчишки, в мгновение ока сменяется выражением ледяной надменности. Он вздергивает подбородок, разжимает кулаки и с завидным изяществом складывает руки на груди. Прищуривается. ‒ И «ЭТО» не «что», а «кто», и является полноценной личностью. Я Люминэ. Лирис Люминэ.

Кривизна губ точь-в-точь как у Виви. У меня даже в районе затылка начинает зудеть ‒ так и хочется дать этому мальчишке в мордуленцию.

Кажется, у меня начинает дергаться веко. И, по-моему, рот у меня приоткрыт в какой-то жутко кривой манере. Наверное, прямо сейчас мое лицо напоминает кошмарную искаженную маску в отражении залитого дождевой водой зеркала.

‒ Лирис! ‒ Вижу боковым зрением, как Тео настойчиво взмахивает рукой. ‒ Подожди наверху.

‒ Зачем? ‒ Мальчишка делает несколько неспешных шагов в мою сторону и встает почти вплотную. Его макушка чуть ниже уровня моих плеч. Он смотрит на меня снизу вверх и в открытую, без всякого смущения. Теперь, судя по ощущениям, жуткая кривизна переходит и на мой подбородок. ‒ Я нахожусь в своем доме и волен свободно по нему передвигаться.

‒ Лирис. ‒ Тео подходит ближе и встает за моей спиной. ‒ Пожалуйста.

Меня начинает потряхивать. Чувствую ладонь Тео на своих лопатках, но и это ни фига не успокаивает.

‒ Юный господин, ‒ вмешивается Лиллоу. ‒ Полагаю, что сейчас вам действительно необходимо вернуться в свою комнату.

Мальчишка медленно вдыхает и бесшумно выдыхает. И даже не думает взгляд отводить!

‒ Так уж и быть. ‒ Он поворачивается и проходит слева, слегка толкнув меня плечом.

‒ Ух!.. ‒ булькаю я и, движимая эмоциями, поворачиваюсь в ту же сторону, пока не особо осознавая, что собираюсь вытворить дальше.

Поле моего зрения перекрывает чья-то рука. Тео прижимает ладонь к моему лицу в районе глаз, а второй рукой приобнимает за шею.

‒ Тише, Лето, тише, ‒ бормочет он и толкает меня вперед ‒ в сторону помещения, откуда вышел мальчишка. ‒ Тише.

Свободу обретаю еще до того, как начинаю вырываться. И тут же кидаюсь к противоположной стене, разворачиваюсь и с силой вжимаюсь спиной в стойку. Мы оказываемся в небольшой комнате, напоминающей маленькую столовую. Справа круглый стол и четыре стула с высокими спинками. Слева ‒ фигурное строение, состоящее из множества полок. Почти на каждой располагаются подсвечники со свечами разнообразных форм и оттенков. Чуть дальше находится приоткрытая створка, ведущая на террасу. За столом виднеется еще одна дверь.

‒ Лето. ‒ Тео стоит на безопасном от меня расстоянии. За ним маячат Лиллоу и Такеши, остервенело теребящий хвост своих черных волос. ‒ Ты как?

‒ Нормас. ‒ Брожу взглядом по полкам и тянусь к пустующему подсвечнику на три свечи ‒ на вид тяжелому. Взвешиваю его в руке. Ага, с массой угадала. ‒ Кажется, на меня только что нажужжало какое-то заносчивое насекомое.

Тео кусает нижнюю губу и оглядывается на выход из столовой.

‒ Давай-ка мы с тобой пройдем в малый кабинет. Вон та дальняя дверь. Пообщаемся.

‒ Думаешь, стоит? ‒ миролюбиво любопытствую я, глядя на него исподлобья и усердно поигрывая подсвечником. Предмет декора так и прыгает из одной руки в другую.