Княжич. Том 3

Глава 5. Новый рассвет

Наверху грохочет. В дыру валятся обломки. Потолок трясёт, жалобно трещит дерево, доски лопаются и с грохотом падают на пол.

— Кня-я-язь! — ревёт Кацу.

— Не рви глотку, — откликаюсь я, — лучше спускайся ко мне.

Возле окна мелькает силуэт и взбешённый японец врывается на этаж. Использую шипы. Рой ледяных сосулек несётся к врагу. Он скачет словно обезьяна и я никак не могу попасть по юркому врагу.

Шипы вонзаются в стены и тают, испуская белый дымок.

Пускаю силу сквозь нити. Десятки лучей следуют за Кацу оставляя за собой дорожки инея. Воздух похолодел. Изо рта вырываются облака пара.

Прекращаю атаку. Кацу касается щеки и отрывает промёрзшую плоть. В отверстии сверкают зубы и он недоумённо смотрит на ладонь.

Не даю ему опомниться и выпускаю несколько шаров.

Сферы летят к нему и самурай кривит губы с ненавистью смотря на меня.

— Стальное облако, — невнятно булькает он и подбрасывает меч в воздух.

Клинок делится на десяток копий. Они уничтожают сферы и устремляются ко мне.

Теперь убегаю я. Кацу водит рукой управляя призрачными клинками, послушные его воле они пытаются нашинковать меня на мелкие дольки.

Оружие мелькает в руках отражая атаки. Нити носятся в воздухе плетя непроницаемую сеть. Напор становится настолько плотным, что я прикрываюсь щитом. Десятки клинков пронзают его и застревают.

С оторопью смотрю на замершие в сантиметре клинки и круговым движением шпаги ломаю лезвия.

Плетение развеивается и в щит прилетает золотистый шар.

Взрыв.

Меня выносит из здания. Падаю в кустарник и качусь ломая растения. Вскакиваю на ноги и тяжело дыша смотря на спрыгнувшего Кацу.

Мы оба не в лучшем состоянии. Порванная одежда, ссадины, синяки, раны. Неплохо отделали друг друга.

— Ублюдок, — шипит он вновь касаясь щеки, — смог ранить меня. За это я покромсаю тебя на тысячи кусочков!

— Не мечтай, — не менее мрачно отвечаю я и сплёвываю на землю, — сегодня ты умрёшь.

— Сдохни! — рявкает японец и вонзает меч в землю.

Закрываюсь щитом. Земля содрогается и волна энергии срывает с деревьев листву и цветы. Бело-розовое облако зависает над садом. Сладко пахнет вишней.

Взываю к силе бусине и активирую кольцо Хлада. Морозное кольцо вырывается из моего тела и расходится в стороны замораживая всё на пути. Лепестки покрываются изморозью и начинают медленно падать на землю. Лунный свет играет на ледяных гранях, отражается миллионы раз, создавая невероятную по красоте картину.

Которую мы зальём кровью.

Собираюсь с силами и атакую врага.

Холодный ветер бьёт в лицо. Под ногами хрустят упавшие цветы и застывшая трава.

Столкновение!

Клинки сталкиваются со звоном, скрежещут, лезвия упираются в эфесы. Я давлю на Кацу, но он не уступает и пытается побороть меня.

Взбешенный японец яростно вращает глазами и скалится. Я с издёвкой смотрю на него и насмешливо кривлю уголок рта.

Толчок и мы разлетаемся в стороны чтобы через мгновение вновь скрестить клинки.

Мы фехтуем безостановочно. Я нанёс уже с десяток ударов, которые должны были прикончить Кацу. Розовая дымка возле его тела, неведомым образом отклоняет шпагу и каждый раз оружие проносится в миллиметре от тела.

Бесит.

Усиливаю напор. Клинок размывается в воздухе, жужжит, стальной птицей вьётся вокруг врага. Противник пятится. Не даю ни минуты покоя не сбавляя темпа. Нити кружат вокруг и безостановочно жалят японца.

Кацу отступает.

Глаза забегали по сторонам и он начал тяжело дышать не выдерживая ритма боя.

Призываю энергию и направляю её в нити Сварга. Бусина преобразует ману в стихию холода и синеватые всполохи вылетают из струн.

На острие атаки— Кацу.

Полтора десятка лучей фокусируются на враге. Дымка трепещет и тает под моим напором. Одежда начинает покрываться корочкой льда переползающего на кожу.

— Ахайро! — противник отбрасывает меч и хлопает в ладоши.

Порыв ветра, напитанного энергией, подбрасывает меня в воздух. Одежда трещит и лопается не выдерживая давления.

Делаю кувырок и приземляюсь на ноги. Тело болит как будто меня полдня лупили палками.

Кацу покачиваясь поднимается на ноги. С бессильной злобой смотрит на меня. Левая рука неподвижно висит вдоль туловища.

— Вот и всё Кацу, — тяжело выдыхаю я, — ты проиграл.

— Постой, — торопливо бросает он, — ты доказал что силён. Я готов принять поражение. Давай разойдёмся миром. Даю слово, что больше никогда не вмешаюсь в твои дела.

С каждым мгновением голос японца крепнет. Вижу как розоватая дымка начинает вновь клубится вокруг тела противника. Да и рана на щеке вроде бы стала меньше. Восстанавливается? Похоже на то.

— Знаешь Кацу, — сжимаю крепче в руке клинок, — какой первый урок я усвоил, благодаря тебе?

— И какой же? — отрывисто бросает он.

— Нельзя оставлять живых врагов за спиной, — хладнокровно отвечаю я.

Японец начинает поднимать руки, но не успевает. Молниеносно сокращаю дистанцию и проношусь мимо. Клинок отставлен в сторону. Коротким движением стряхиваю кровь с оружия и оборачиваюсь.

Кацу падает на колени. Голова срывается с плеч и парящий алый фонтан бьёт в воздух заливая кровью заснеженную траву. Я отворачиваюсь и смотрю наверх. Там кипит бой. Нужно помочь своим.

Запрыгиваю на второй этаж и бегу вверх. По пути никого. Забегаю по лестнице и вижу спины бойцов Фудзивара. Не тратя время на раздумья атакую и десятки воинов не ожидающих нападения валятся на пол.

Струны мелькают в воздухе пронзая и разрезая плоть. Кровь пятнает стены. От истошных воплей закладывает уши.

Противников становится всё меньше. Несмотря на свою подготовку они не могут сопротивляться моему натиску. Слишком разные у нас силовые категории.

Последние выжившие предпочли сбежать. Я не стал их преследовать и подбежал к соратникам:

— Все целы? — встревоженно спрашиваю я.

— Пять наших погибло, — Ждан пытается стереть с лица кровь но только ещё больше размазывает её, — несколько легко ранено. Князь, что делать с японкой?

Я поворачиваю голову и вижу стоящую возле стены Акиру. Девушка затравленно смотрит на нас и сжимает в руках две алые ленты.

— Я разберусь с ней. Снимите парапланы с убитых.

Медленно вытягиваю клинок и легонько касаюсь горла девушки.

— Артём, — сглотнула она, — забери меня отсюда.

— Ты правда надеешься что я поверю тебе, после того что ты сделала? — хмыкаю я.