Осажденные камнем (ЛП)

— Никки! Ты вернулась.

Никки была поражена тем, что молодой человек все еще жив, но не показала этого.

— Рада видеть, что ты выжил. Ты хороший боец, и я не хотела бы тебя потерять.

Он, как всегда, казался излишне жизнерадостным и поспешил вперед, но в последний момент передумал обниматься.

— У нас есть и плохие новости, — добавила Эльза тяжелым голосом. — Лани мертва.

Обсуждения в зале стихли.

— Как это случилось? — спросила Никки.

Натан пригладил длинные белые волосы.

— Она при помощи воды и магии подглядывала за генералом Утросом, но две его колдуньи заметили ее и нанесли ответный удар.

— Лани не смогла противостоять им, — сказала Эльза. — Они убили ее прямо здесь. И мы не смогли ее спасти.

— Это большая потеря, — сказала Никки. — Нам нужен каждый одаренный боец, а Лани была сильна.

— Боюсь, что будет еще хуже, — произнес Натан. — Добрые духи, куда хуже. Перед смертью Лани узнала, что Утрос и те две женщины использовали заклинание призыва настолько могущественного существа, что это меня пугает.

— Это пугает всех, — сказал Квентин. — Нужно всерьез рассмотреть наше последнее средство — саван, — прежде чем генерал сможет добиться успеха. Властительница Тора предложила содействие.

Никки и слышать не хотела о Торе.

— Что обнаружила Лани? Кого они призывали?

— Утрос вознамерился призвать дракона, — сказал Натан. — У него есть связь, и колдуньи воспользовались ею.

— Если дракон присоединится к древней армии, стены не смогут защитить нас. — Голос Деймона дрогнул, выдав страх и напряженность. — Чудище повергнет Ильдакар в хаос. Оно заберет тысячи жизней и уничтожит наши дома.

Никки осознавала масштаб угрозы.

— Если генерал Утрос сможет подчинить себе дракона, нам следует подготовиться.

— Что нам делать, если прилетит дракон? У нас и оружия против него нет, — сказал Квентин.

Натан посмотрел на стол перед собой, затем расправил плечи.

— Я ждал Никки, чтобы предложить это. — Он обвел всех тревожным взглядом голубых глаз. — У Ильдакара есть такое оружие, и теперь мы действительно должны рассмотреть его применение. — Натан поднялся на ноги. Заинтригованная Никки ждала, что он скажет дальше. — Колдунья, пойдем со мной. Ты скажешь мне, не сошел ли я с ума, предлагая эту идею.

* * *

Никки стояла в разрушенной студии Андре, усеянной разрозненными пятнами солнечного света, и смотрела на огромных Иксакс.

— Ты сам уничтожил одного из них, когда к тебе вернулся дар, — сказала она.

Натан и Эльза стояли рядом с ней, чувствуя себя неспокойно.

— Зерцалоликий выпустил его, чтобы вызвать хаос, и Иксакс обезумел от столетий бессмысленного бездействия, — негромко сказал он, поглаживая подбородок. — Вина за это лежит на Андре.

Никки посмотрела на двух оставшихся титанов. Через прорези в громоздких шлемах на нее взирали желтые глаза.

Натан шагнул ближе к воинам, демонстрируя уверенность.

— Эти двое томились в бесконечном ожидании, но все же сохранили свои души, я знаю это. Давным-давно, когда Ильдакар впервые подвергся угрозе, они добровольно вызвались стать чудовищными по силе воинами. Но они все помнят и знают, в чем нуждается город.

Никки подумала о сильфиде, которая так же вызвалась стать нечеловеческим созданием в своей горячей преданности делу.

— Уверен, что они помнят о своей верности? Ты говорил с ними? Ты можешь сделать это?

— Я регулярно беседовал с ними, зачитывал им предания, легенды и истории, — сказал Натан. — Я объяснил, что происходит сейчас за стенами, поведал о пробуждении армии. Уверен, они все понимают.

Эльза коснулась его руки.

— Мы напомнили им о долге. Иксакс не способны одолеть дракона, но они самое мощное оружие, которое есть сейчас у Ильдакара.

Никки медленно кивнула.

— Они предназначены для уничтожения десятков тысяч вражеских солдат и определенно нанесут гораздо больший урон, чем наша ночная атака. — Никки долго разглядывала гигантских воинов. Они будут разрушительными. — Думаю, мы должны рискнуть.

Глава 60

Борясь со штормом, норукайский флот отплыл от скалистых островов и направился на юг, к широкому устью Киллрейвен, впадающей в океан. Пятьдесят крепких кораблей, благословленных кровью Йорика и милостью змеиного бога, шли по открытой воде; попутный ветер наполнял их темно-синие паруса. Всякий раз, когда бриз стихал, король приказывал бить в барабаны, и его воины брались за весла.

Скорбь всегда был неугомонным человеком. Сидение на каменном троне вызывало у него нетерпение, поэтому он покидал стены бастиона и бродил по острову, охотясь в одиночку, или же отправлялся на небольшой лодке на соседние острова. Народ должен видеть своего правителя и бояться его.

Желая подраться, он провоцировал вождей кланов, кричал на них, широко открывая обезображенный шрамами рот, словно хотел укусить их за лицо. Он оскорблял и стыдил их до тех пор, пока они не отвечали тем же. Иногда какой-нибудь вспыльчивый глупец впадал в такую ярость, что бросал вызов его правлению. Подобные вынужденные соперники всегда гибли. Скорбь тщательно отбирал их.

Теперь архипелаг Норукай наполовину опустел: самые храбрые норукайцы находились на борту змеиных кораблей в составе огромного флота, другие же ушли с опальными капитанами Кором или Ларсом. Те, другие, были неудачниками и слабаками, пьяницами, обладателями непомерных игровых долгов или рогоносцами, которые не могли без стыда смотреть в глаза собратьям. Король знал, что они будут сражаться яростно и ожесточенно, но их кровь будет пролита в угоду его славе. У легендарного Ильдакара были многочисленные волшебники и древние укрепления, которые держались столетиями, но ни один город не выстоит против норукайцев.

Король стоял на носу корабля возле резного змея, разинувшего пасть в немом крике. Когда ему наскучило смотреть на волны и брызги, он пошел вдоль палубы. Шаман приплясывал рядом, не в силах сдержать возбуждение.

— Плывем, плывем, плывем! — кричал Мелок. — Мы плывем, и скоро будем убивать. Я видел это. Мы будем убивать! Ильдакар исчезнет! Мой Скорбь, король Скорбь! Все будут скорбеть.

— Да, я Скорбь, и наши враги будут скорбеть.

— Скоро мы будем убивать, я видел, — ликующе ухмыльнулся альбинос.

Скорбь знал, что до устья реки еще далеко.

— Кого мы убьем? — В открытом море им не встретятся другие корабли, они не станут нападать на небольшие прибрежные поселения вроде бухты Ренда. Не в этот раз.

— Не знаю, мой Скорбь. — Мелок виновато отвел взгляд.

Он уставился на солнце, не мигая, и смотрел так долго, что король начал опасаться, что шаман ослепнет. Он пихнул локтем неуклюжего шамана в сторону, и тот потер глаза. Еще в бастионе Мелок подолгу смотрел на пламя в большом очаге, размышляя о видениях. За неимением огня он обратился к солнцу, словно выискивал в нем знамения.

Из-за сильного ветра вода была бурной и неспокойной. Мелок прежде плавал только между островами, и сейчас это было самое долгое его морское путешествие. Первые три дня Мелка жутко тошнило, он держался одной рукой за живот, а другой за поручни, пока его рвало за борт. Шаман был убежден, что змеиный бог проклял его, и что жертва Йорика оказалась недостаточной. В отчаянии он грозился выброситься за борт, но Скорбь удержал его от такого поступка.

— Это не проклятие змеиного бога, а обычная морская болезнь. Ты знаешь, что и другие от нее страдают.

Даже храбрые норукайцы с изуродованными лицами, воины, жаждущие обагрить кровью свои руки и оружие, иногда страдали от морской болезни, за что над ними глумились другие норукайцы.

Два налетчика высмеивали и унижали Мелка во время этого плавания, и король Скорбь забил одного из них до смерти. Из головы мужчины вытекали мозги, как из разбитой скальной тыквы, пока Скорбь выбрасывал тело за борт.

Второй насмешник упал на колени и склонился.

— Смилуйся, король Скорбь! Позволь мне умереть в битве.