Зараза. Трилогия

Расчет на мнимую атаку с центрального входа, пусть частично, но сработал. Бомани ревел, раздавая команды. Уже поддавшие пьяненькие бойцы ломанулись в отель, бородач с ними, но и с пленными осталось почти десять человек.

Найдя будку с дверью вниз, начал спускаться и услышал топот с криками — люди выбегали из номеров, одеваясь на ходу, и бежали вниз. Спрятавшись в тени, я пропустил основную массу и, не скрываясь, пошел вниз. Четвертый этаж был уже пустой, распахнутые двери, брошенные вещи в темном коридоре.

На третьем этаже на меня налетел запыхавшийся парень, потянулся ощупать меня, что-то сказал и назвал по имени, явно приняв за настоящего бойца с крыши, помахал рукой перед носом, и потянул меня вниз. Я не сопротивлялся, сблизился и воткнул нож ему под ребра, а потом опустил на пол и пошел дальше.

В голове будто музыка начала играть, набирая темп, как в старом добром культовом фильме про Вьетнам — «Апокалипсис сегодня». Рихард, мать его, Вагнер со своими валькириями задавал тон и на нашем зомби-апокалипсисе.

Я ошибся, когда думал, что будут танцы, и балета тоже не будет — будем жечь.

Концентрация взлетела на высший уровень, никаких лишних движений, никаких пружин, которые только готовятся к прыжку. Уже распрямилась и нацелена только на результат.

Моя бывшая называла это потоком или ресурсом, я особо-то не слушал. Войди в поток — говорила она, будь в ресурсе…Ну окей, я в ресурсе!

Я не стал спускаться в холл, со второго этажа выбрался через балкон, сдвинулся в сторону пленных и все в том же потоке начал истреблять дезертиров. Зеленое свечение — выстрел, всполохи перед стволом, яркие росчерки, уход в сторону. Стрелял двойками, шел вперед, опять стрелял, шел вперед. Будто в тире на зачете отрабатывал стрельбу, перемещение и скоростную перезарядку. Поддатые бойцы тупо не успевали, ни то что среагировать, некоторые даже не видели меня в темноте. Как там в кино? Кто-то любит запах напалма по утрам, а я точно люблю яркие всполохи в приборе ночного видения.

Когда из холла отеля повалили основные силы дезертиров, я был уже не один.

То справа, то слева из-за спины к моему концерту подключалась новая скрипка — Вадик, Саня, Леонидыч, шумная толпа камаджоров. Чем меньше на пути становилось врагов, тем больше трофейных стволов гремело с нашей стороны.

И мы начали побеждать, пусть с потерями, но вытеснили людей Бомани с внутреннего двора. Перегруппировались, уходя из-под обстрела с балконов, и уже сами пошли на штурм, а потом и вовсе загнали врага на второй этаж.

А вот на лестнице уже пришлось туго, мы практически сразу потеряли половину камаджоров, дорвавшихся до стволов и чуть ли не наперегонки ломанувшихся вверх.

Пришлось разделиться, часть людей во главе с Вадиком вернули на улицу, держать балконы и контролировать тылы, а другую, в костяке которой оказались мы с Саней, поставили блокировать лестницу и лифт.

Начался этап переговоров, ругани и взаимных обвинений. И скорее всего, до утра бы так сидели, если бы не Леонидыч, который по-хозяйски разграбил оружейный склад Бомани и притащил ящик с гранатами.

На кураже ли, или от обиды за плен, но мчсники разошлись, и давя бандитов гранатами, разворотили пол-отеля. Может и хотел кто-то сдаться, но грохот вкупе с языковым барьером свели всю дипломатию на нет. В итоге, когда стрельба, взрывы и крики раненых, наконец, стихли, мы даже понять не смогли, сколько человек сбежало, а сколько полегло.

Характерную бородатую физиономию колобка среди останков мы так и не нашли, а еще недосчитались одной технички за воротами.

На четвертый и пятый этаж я уже не пошел, сил не было. Музыка в голове заглохла примерно после второй гранаты, поток вытек вместе с адреналином и начался откат. Убедившись, что моя помощь не требуется, спустился на ресепшн. За разгромленной стойкой нашел простреленную учетную книгу, чуть не обнял ее и принялся листать.

Нашел свою фамилию, имя сестры и номер, в котором она остановилась.

Фух, пятьсот седьмой — есть шанс, что там хоть что-то уцелело. Пока возился с книгой, народу в холле прибавилось. «Глобаловские» ученые, хоть и не медики, оказывали первую помощь. Я увидел Астрид, она улыбалась, что-то даже сказала, но я не расслышал. Она пошла в мою сторону, но на полдороги ее перехватили камаджоры, подтащив к ней раненого мужика из арены. Ладно, потом пообщаемся. Надо будет допросить ученых на тему Global Diamond, должны же они что-то знать про своего работодателя.

Леонидыч с Саней тоже были на первом, видать Бате понравилась роль завхоза — он обвешался стволами и ходил между людьми, раздавая им новые магазины и забрав пять человек на улицу для отражения притащившихся на шум мертвяков. Вадика я не видел, но слышал из соседней комнаты характерные фыканья в рассказах, как он провел прошлую ночь.

Подъем на пятый этаж дался сложно, вроде и надо туда — там ниточка, там шанс. Но глубоко внутри царапается мыслишка, что ничего ты там не найдешь. Либо и не было ничего, либо аборигены-квартиранты уже растащили.

На этаже встретил двух мчсников, которые отчитались, что отель хоть и чист от подвала до крыши, но лучше не расслабляться. Свернул по указателям, с тяжелым сердцем доковылял до пятьсот седьмого и уткнулся лбом в закрытую дверь, никак не решаясь повернуть ручку.

Глава 14

Постучался. Не знаю зачем, просто вспомнил, как сестра все время бесилась и рьяно защищала свою комнату. Толкнул стволом «фала» и отступил — дверь тихонечко скрипнула и откатилась внутрь.

Никто не выпрыгнул, ни сестра, ни зомби, ни даже недобитый дезертир. Только легкий сквозняк, разносивший запах пропотевшего грязного белья, узкий коридорчик и силуэт большой кровати на фоне лунного света из окошка. Я нащупал выключатель и включил свет, благо мчсники уже привели все в порядок, а то и лучше сделали. Дай им недельку, такой ремонт тут наведут, какой этот отель еще ни разу в жизни не видел. Не особо бойцы, кроме Сани, но рукастые, аж завидно.

Сказать, что в комнате был беспорядок — это очень сильно ей польстить. Теперь уже не узнать, что за балбес вселился в номер, когда дезертиры захватили отель. Сам ли выбрал или по жребию выпало, но он не только не выбросил вещи сестры, что было прекрасно, но так все захламил, что только выносить это несколько часов.

Единственным чистым островком на этой свалке оказался небольшой столик под настенным телевизором, где абориген чистил оружие. Там все было как в аптеке, инструмент лежал выровненный по длине в лесенку, запчасти каждая на своем месте, как по инструкции, цевье, ствол, рукоятка, винтики, пружинки — он, похоже, тут FAL перебирал.

Тем удивительней выглядела куча засохших и уже пованивающих банановых шкурок под столом, на столе и даже с телевизора две штуки свисали.

Кровать занимала большую часть комнаты, но к ней было страшно подходить, скомканное замызганное постельное белье выглядело так, будто в него пельмени с кетчупом и майонезом заворачивали, а сверху еще и горчички добавили. Я представил, как в кино ищут улики ультрафиолетовой лампой и меня аж передернуло, думаю, тут светомузыка была бы похлеще, чем в ПНВ во время ночного боя.

Над кроватью вся стена была обклеена вырезками из порнографических журналов. А со всех сторон вокруг неровными кучками валялось разноцветное тряпье, будто добычу из чемоданов просто вываливали на пол и распинывали ногами в поисках хоть чего-то интересного. Шкаф был набит техникой: от старых ноутбуков, видеомагнитофонов до кофемашин и миксеров. Прям мечта торговца на «Авито», но как искать тут Катины вещи, тот еще квест.

Но попробуем.

Я нараспашку открыл балкон и входную дверь, хотя не верил, что здесь можно проветрить. А потом начал кучка за кучкой вышвыривать вещи, то в коридор, то с балкона, предварительно убедившись, что под окном никого нет.

И с пятой попытки мне повезло, я проложил путь вдоль стенки почти до самого угла, где и мелькнули знакомые вещи. Понятия не имею, что могла с собой набрать сестра, но ее любимые джинсы с дурацкими значками-смайликами на попе, которые она саморучно превратила в шорты после папиного дня рождения на даче, я признал. А потом нашел футболку с надписью: «Цой жив» и его же портретом — это был мой подарок сестренке на выпускной. Надо же, сохранилась.