Пустыня

Я не возгордился. Поздоровался, сел, сказал, куда ехать, и мы поехали.

Под брезентовым тентом, выгоревшем на солнце до белесости, было как в духовке, но доехали быстро. Там и пешком-то недалеко, а уж на машине…

Шейх встретил меня приветливо. Спросил о здоровье. И предложил съездить в пустыню. Если здоровье позволяет.

Далеко ли ехать, спросил я.

Недалеко. Тридцать пять лет назад.

И мы отправились в прошлое.

По-прежнему было жарко, но рядом с шейхом жара переносилась легче. Психология, конечно. Никаких чудес.

Мы выехали в пустыню. Километр, другой, третий.

В ложбине между барханами, полузасыпанные песком, стояли танки. Старые танки. Я не специалист, но тут и специалисту было видно — немецкие, «двоечки».

— В сорок втором году здесь была великая битва. В любом учебнике прочитать можно. Англичане, австралийцы, новозеландцы, индийцы, греки, немцы, французы, итальянцы сражались за Африку. За право быть в Африке хозяевами. Немцы, французы, англичане… И никаких арабов. Арабы — это приложение к Африке, и только. Пыль. Так они думали, англичане и немцы.

Основные бои были там, у побережья, у Бенгази, но и сюда забрались претенденты на Африку. Но победили не они. Не англичане, не американцы, не немцы. Победила пустыня. Здесь, засыпанные песком, они и лежат, завоеватели разных веков. Ветер то обнажит их останки, их оружие, их знамёна, то опять спрячет. Кого здесь только нет, под барханами. Даже древние чудовища, те самые циклопы, драконы и птицы Руух, что видел Синбад-мореход.

Нет, они не зря старались, завоеватели. Там, внизу, спрятаны несметные сокровища, которые способны сделать их обладателя богатейшим из смертных. Золото, нефть, газ и вода! Много, много воды — пресной, вкусной, живой. Придет время — и страна наша станет одним большим оазисом, как цвет знамени пророка. Но пока неверные жадно смотрят в нашу сторону, пустыня укрывает сокровища. Они — только для правоверных! У Аллаха — всё время мира.

Шейх говорил не спеша, давая возможность следить за речью. Я и следил.

А потом мы вернулись в город и продолжили занятия.

К началу тура я успел и съесть легкий средиземноморский завтрак, и прочитать привезенную «Правду». Газета писала столь же загадочно, сколь вещал шейх Дахир Саид Джилани. Или я ищу там, где ничего не спрятано? Идут полевые работы, домны выплавляют чугун, рыбаки перевыполняют план, а партия — наш рулевой. Ленинским курсом двигаемся к коммунизму. Неуклонной поступью. Пятилетка качества, понимаешь! На страже мира и социализма.

Крепить пролетарский интернационализм.

Но. Но только для правоверных!

Понял я, достопочтенный шейх Дахир Саид Джилани. Как не понять.

Переодевшись в европейский костюм, я стал готовиться к собственно партии. Но сначала оглядел костюм от Лисы и Пантеры. Отдать в чистку, и пусть починят? Нужно спросить у Горта, как там с его костюмом? Судя по тому, что он тот костюм не надевает, химчистка не справилась. Или Горт просто хочет содрать с Мекинга по полной программе?

А, может, не чистить костюм вовсе? Передам его в музей восковых фигур, там представят Чижика в Момент Совершения Подвига, закрывающего собой Каддафи.

А я вовсе не закрывал Каддафи. Я даже не был на одной прямой между взрывом и Каддафи. И он, Лидер Арабской Революции, это прекрасно видел. Но ему, видно, нужно, чтобы Михаил Чижик слыл его спасителем. Политика! Большая международная политика!

А товарищ Николай Петрович никаких инструкций мне не привез. Решай, Чижик, на свой страх и риск.

Да никакого страха, причем здесь страх? И риска немного. Веду себя скромно, но с достоинством. Как подобает комсомольцу.

И я повязал бабочку.

Нужно дать нашим весточку — со мной всё в порядке. Нет советских корреспондентов? Значит, дать весточку не словами, а делами. Вышел на игру — уже хорошо. А если выиграю — то и отлично.

Играть с Хюбнером на победу, да ещё черным цветом — задача непростая. Хюбнер как чеховский налим, всё норовил нырнуть под корягу, уйти на ничью. Разменять ферзей, слонов, потом коней, и перейти в ладейник. А я как гоголевский Чичиков следил за своими шашками, то бишь пешками. Нет денег — к деньгам, нет ферзей — к ферзям! Я вёл свои пешечки во ферзи скопом. Вместе веселее. К сороковому ходу стало ясно, что неудержно проходят в ферзи две пешки. И Хюбнер поздравил меня с победой.

Что ж, программа выполнена. В самое скорое время результаты тура станут известны всему миру. Без преувеличения: неудавшееся покушение вызывает особый интерес к турниру. Любопытствуют даже те, кто в шахматы никогда не играл. А на «Маяке» после каждого тура с коротеньким обзором выступает обозреватель, мастер спорта Яков Дамский. Думаю, сегодняшняя партия его порадует особо. Редко такое бывает на высшем уровне — два лишних ферзя!

Ну, а меня взяли в оборот корреспонденты. Я, как и задумывал, отвечал кратко, но по существу. Сначала. Да, у меня хороший слух. Услышал тикание и сказал Каддафи. Да, осколок попал в грудь. На два сантиметра кнаружи от среднеключичной линии. Да, мне вовремя оказали помощь и на месте происшествия, и здесь. Да, на высоком профессиональном уровне. Да, сегодня провели консилиум и сочли, что я могу продолжить турнир. Да, отлично организован. Да, полагаю, он войдёт в историю. Почему не играл в Хайфе? Даже Сулейман ибн Дауд, мир с ними обоими, не может одновременно быть в двух местах одновременно.

Но тут бибисишник влез с вопросом не самым удобным: правда ли, что я изучаю Коран под руководством знаменитого исламского богослова шейха Дахира Шаида Дилани?

Да, не стал отрицать я. Изучаю, и с глубочайшим почтением отношусь к моему наставнику.

Но почему Коран?

Я хочу узнать арабский язык и арабскую культуру. Изучать их без Корана — все равно, что выходить в море без компаса и карты.

Но зачем современному человеку знать арабскую культуру?

Европейская наука базируется на математике, так?

Так, согласился бибисишник.

А математика базируется на цифрах, так?

Ну, наверное.

А цифры у нас, европейцев, какие?

Какие?

Арабские, вот какие. И алгебра — арабское слово. Вы знаете, чему равна сумма квадратов двух чисел? Арабы знали ещё тысячу лет назад!

Но бибисишника на козе не объедешь.

Вы собираетесь принять ислам?

У нас в Советском Союзе — свобода совести. Каждый вправе исповедовать любую религию, или не исповедовать никакой.

А как же научный атеизм, что вы изучаете в институте (подкован, зараза)?

Учение Маркса всесильно, потому что оно верно!

И на остальные вопросы с подковыркой я отвечал так же. Учение Маркса! Пусть цитирует. Это лучше, чем «без комментариев».

Перед сном я вновь включил «Грюндиг».

Яков Дамский был в восхищении.

Би-Би-Си вопросы о религии в репортаж не включило. Маркс — это и знание, и сила!

Глава 19

19

15 июня 1976 года, вторник

Кошмары и миражи

Мне снился сон. Почти обыкновенный сон. Никаких фотонных бомб, никаких пожаров, никаких крыс. Нет. Снились ящеры. Динозавры. Большие и очень большие. Они осадили Джалу — носа не высунешь. То сверху спикирует дракон, то по улице пробежится чудище размером с трамвай, а то и земля разверзнется, покажется песчаный змей-проглот, схватит несчастного, и утащит в тёмные глубины Сахары.

Мой пост был на крыше отеля, у зенитного пулемёта. Задача простая: расстреливать летающих ящеров. Пулемёт неизвестной мне конструкции (они все неизвестные, по виду только «Максима» и отличу), но я управлялся лихо: короткая, в три выстрела, очередь — и дракон падает на землю. Крупнокалиберный пулемёт-то. А пули «дум-дум». Тут главное — попасть не в крыло, а в тело. Ящеры-то размером с «Ан-2», даже больше, но тело — как у волка. Ну, как у медведя — у самых больших.

Я у пулемёта, а Хюбнер головой вертит и даёт направление:

— Запад!

И я разворачиваю пулемёт на запад и стреляю.