Из первых уст

Прошло 5 лет. Кочевницу я отдал замуж за Агвида, Других пленниц тоже разобрали замуж. Викинги понимали, что им необходима свежая кровь т.к. в их огромном клане они почти все родственники, хоть и дальние, и без свежей крови они выродятся. Потому они с удовольствием брали в жены иностранок. Из последнего похода мы вернулись с раненым конунгом. Весь год до следующего лета он болел и очередной поход нам пришлось отправиться без него. Конунг назначил в походе меня старшим. Во-первых, я стал его правой рукой, а во-вторых, он понимал, что я умственно гораздо выше остальных. А от этого в походе только польза. Своего сына он назначил начальником охраны. Оставались семьи земледельцев, жены воинов, ушедших в поход, дети, вдовы, больные или раненые воины. В охране было несколько ослабевших воинов, несколько женщин владеющих оружием, остальные юнцы, как и сам сын конунга. Пошел уже восьмой век. Я видел, что другие народы хоть и медленно, но прогрессируют, а викинги почти нет. И потому поход выдался тяжелый, мы понесли много потерь, потеряв почти четверть своего войска. Это около ста человек. И потому войдя в свой фьорд я выслал шлюп, предупредить население встречать нас без торжеств. Но шлюп вскоре вернулся и сообщил нам плохую новость. Конунг Манноврд скончался три месяца назад, а сын погиб на охоте при неясных обстоятельствах, сорвавшись со скалы в пропасть. Через три года он и должен был стать новым конунгом, но власть захватил зять Манноварда – муж старшей дочери Ингвальд, а по закону, если нет сына конунгом должен стать младший брат конунга – Сван, который был с нами в походе, мужик спокойный и тихий. Когда мы ступили на берег, я не стал приветствовать Ингвальда как конунга, а приказал прислать людей для разгрузки товаров. Ингвальд закричал: «Что ты здесь раскомандовался?». В ответ я рыкнул, что это наша добыча и пошел к себе. За мной пошли Бьёрн и Агвид. Жилище моё показалось мне пустым и не уютным так как в нем никто не жил. За небольшую плату присматривала одна женщина: протапливала, когда сыро, смахивала паутину, деревянные дома мигом обрастают паутиной. Мы сидели втроём, хмуро пили вино и молчали. Первым выступил Бьёрн. Он сказал, что сыну конунга наверняка помогли сорваться со скалы, да и Манноварду возможно помогли отправиться в Вальгалу, поэтому надо что-то делать. Агвид предложил собрать тинг (всеобщее собрание) и по закону избрать младшего брата Свана. А если Сван откажется, так как по натуре он не лидер. Ему нравится в тишине и покое вырезать фигурки из дерева и делает он это очень талантливо. Нужен предлог что бы вызвать Ингвальда на поединок, а потом избрать конунга. Остановились на том, что завтра соберём тинг. На собрание пришло всё взрослое население нашей общины. Как первому заместителю бывшего конунга предложили выступить мне. Я поднялся и открыто сказал, что по закону должность конунга должна принадлежать Свану, так как нет сына и почему его нет тоже вопрос, и посмотрел на Ингвальда, давая понять, что считаю его виновным в гибели сына Манновальда. Поднялся шум. Все орали: кто за моё предложение, кто против, так как у Ингвальда была своя группа поддержки. Но тут в центр вышел Сван и все замолчали. Он тихим голосом сказал, что в силу своего характера и натуры быть конунгом не может и не хочет: «пусть общество избирает другого». Решили предлагать кандидатуры. Предложили троих в том числе и меня. Я предложил голосование сделать тайным. Поставить три бочки, сделав в днище прорезь, изготовить тонких дощечек по числу голосующих. Оградить эти бочки полотном и поставить наблюдателей от каждого кандидата и уважаемого жреца. Все согласились, но ночью случилось непредвиденное .

Возвращаясь ночью с посиделок от Бьёрна, я услышал истерический крик девушки: «Алекс!!!». Обернувшись, я увидел в метре от меня человека с ножом, который на меня кинулся. Руку с ножом я отбил и зарядил ему в пятак от всей души. Но в тот же миг сзади мне накинули удавку. Удавку держали сильные руки и все мои попытки высвободиться не принесли успеха. Я стал задыхаться и в глазах поплыл туман. Вот и всё, что я успел подумать задыхаясь. Через несколько минут я стал приходить в себя. Передо мной стояла очень знакомая симпатичная девушка с дрыном в руках, я лежал на земле рядом со мной лежал крепкий викинг – племянник Ингвальда. Вот теперь всё стало ясно. Я стал вязать этих убийц, а девушку послал за Бьёрном. С Бьёрном мы их оттащили к нему и кинули в подвал. Договорились, что завтра я сделаю предьяву Ингвальду, а там будь что будет: придется драться, буду драться. Девушка оказалась младшей сестрой Бьёрна, её звали Инга и я спросил, что она делала там ночью, она потупилась, а Бьёрн заржал: «да ведь она с детства в тебя влюблена!». Она была маленькой и я просто её не замечал. А последнее время она выросла и превратилась в хорошенькую девушку, которая спасла мне жизнь. «Я пошла за тобой так как чувствовала опасность и не зря». «Она у нас жрица и шаманка за одно», – засмеялся Бьёрн.

С утра я размялся, обмылся, одел чистое бельё, легкие шаровары и легкую блузу, что бы красовалась моя волосатая грудь. Так же одел сапожки из прошлой жизни и сунул за голенище нож. Затем мы собрали тинг, и я предъявил Ингвальду покушение на меня и вызвал его на поединок. Он ответил ,что не на кого не покушался а я просто больной на голову и меня надо связать и посадить в клетку. Тогда мы предъявили ему его племянника и этого придурка с ножом. Ингвальд взревел, схватил меч и кинулся на меня. Мои сторонники подали мне саблю и щит. И начался бой. Ингвальд бился с напором быка и ненавистью тигра. Мне приходилось отступать и изворачиваться. Одно моё неправильное движение и сильным ударом Ингвальд сломал мне саблю. Агвид бросил мне меч. Преимущество было на стороне Ингвальда. Дело в том, что во время поединка можно пользоваться двумя мечами, двумя щитами и не одевать доспехи. Сабля, приравненная к мечу, вышла из строя, щит он мне тоже разбил, и я его выкинул. Мне дали второй щит. Правда через 5 минут я ему тоже расколол щит. Бой продолжался. за это время мы остались без щитов, и я умудрился выбить у него меч и закинуть его в кусты. Ему подали новый меч. Вроде бы наступило равенство. Не совсем так. У него был новый острый меч, а у меня уже затупившийся и весь в зазубринах. Мы оба устали, тяжело дышали и двигались всё медленнее. В одном из стыков у меня сломался меч. Что и стоило ожидать. Ингвальд на меня наступал я пятился, пока не сел задницей на валун. Обрубок меча я швырнул в противника, но он с легкостью его отбил своим мечом. Он шел на меня улыбаясь и поигрывая мечом. Мне оставалось помолится перед кончиной, но я не знал не одной молитвы так как был материалистом. И потому я произнёс: Господи спаси и помоги! И тут я вспомни про нож, по закону этим оружием уже нельзя пользоваться, но какое нельзя, когда смерть идёт на тебя. Это был мой последний шанс. Я вытащил нож, аккуратно вложил его в ладонь и когда Ингвальд приблизился на 3 метра , с силой метнул его, целясь лицо и шею. Нож по рукоятку вошел в горло. В горечах он вырвал его и кровь хлынула струёй в два метра. Зажав рану рукой и сделав два шага, и рухнул, не дотянувшись до меня мечом несколько сантиметров. Когда он зажал рану кровь хлынула ему в легкие и он задохнулся. Наступила гробовая тишина. Я молча встал и побрёл к себе в дом. За мной проскользнул один человек – это была Инга. Войдя в дом, я рухнул на постель так как был истощён физически и морально. «Если тебя изгонят из общины я пойду с тобой», – сказала Инга. Я улыбнулся этой милой девушке и попросил кружку вина. Выпив вина я попросту отрубился, хотя знал, что на площади решается моя судьба.

Через пару часов меня разбудили. Я встал разбитый. Всё тело болело, как будто по мне пошло стадо буйволов. Когда я пришел на тинг на меня посмотрели и сказали: «садись ты устал», видимо у меня видок был ещё тот. Встал старейшина и начал свою речь с вопроса: «Ты знал, что кроме двух мечей и двух щитов больше никаким оружием пользоваться нельзя, почему ты не заявил о ноже?». Я ответил, что если бы заявил, то у меня его отобрали бы, во-вторых это не оружие. Этим ножом я режу еду, точу стрелы, строгаю дерево и т.д. Многие предметы можно использовать как оружие. Например, ваш посох, мотыгу земледельца, кочергу, и другую утварь. К тому же в бою используют любой предмет, что бы поразить противника и остаться живым. «У меня всё», – сказал я и сел на место. Старейшина продолжал: «Учитывая твои доводы, и покушение на твою жизнь мы твой вопрос ставим на голосование». Я кивнул. Голосование прошло без шума. 70% проголосовало за мою правоту. «На сегодня всё», – сказал старейшина. Завтра будем избирать конунга по твоей системе. Я пошел отдыхать. Надо было поесть хорошо и поспать. Я построил дом по-русски, с печью и трубой, а не так как у викингов посереди огромный очаг. И потому подходя к дому я увидел дым из трубы – топилась печь. Зайдя в дом, я увидел Ингу. Дом был натоплен, стол накрыт. Мы ели, закусывали, болтали и в итоге она осталась у меня, хотя была девушкой. На утро я пошутил: «Ты мне не оставила выбора, придётся на тебе жениться». «Это как хочешь», – ответила она. «Хочу», – ответил я. На утро мы собрали подарки для родни и пошли свататься. Родня была немного обескуражена таким быстрым развитием событий, но были довольны. Немного обмыли это событие и пошли на выборы. Принесли три бочки. На каждой бочке имя кандидата.У каждой бочки поставили охрану. Всем жителям старше 16 лет. Раздали дощечки и объяснили что делать.