Инкогнито (ЛП)

Он немного посмеивается.

— Например, послать письмо случайному мужчине, которого ты никогда не встречала, с просьбой о сексе.

— Не совсем здравый выбор, — признается она, — но я не жалею об этом.

— А я, в свою очередь, — с дразнящей ноткой говорит он, — рад, что ты это сделала, — он с минуту смотрит на нее, его взгляд напряжен от раздумий. — Возможно, во время той первой ночи ты удивила меня. И мне становилось все интереснее и интереснее узнать все, что случится дальше.

В груди екнуло от искренности его слов, и она сжала его руку.

— Я поняла, что мне тоже интересно узнать все о тебе.

— Отлично, — Драко опускает подбородок, удерживая ее взгляд еще одно долгое мгновение. Гермиона вряд ли бы смогла отвести взгляд, даже если бы попыталась. — Почему бы тебе не рассказать мне о своей работе?

***

К тому времени, как после ужина они возвращаются в ее квартиру, Гермиона уверена, что уже влюбилась в этого мужчину. Учитывая, что она никогда бы не подумала о том, что они подходят друг другу, если бы не видела перед собой прямых доказательств — если бы не наблюдала воочию, как между ними зарождается связь, — это снова и снова застает ее врасплох.

Она наливает ему напиток, ее пальцы слегка дрожат от нервного напряжения, несмотря на то, что они уже были здесь раньше. Только теперь ей кажется, что ставки поднялись.

Теперь, когда они выразили свой интерес и намерения друг к другу, она не может не нервничать, что все может пойти не так. Она никогда не была хороша в отношениях, не умела выражать себя так, как хотела.

Но все же. Она хочет этого — она хочет его. И они могут справиться со всем остальным, если оба готовы приложить усилия.

Драко целует ее, забирая напиток из ее руки, и она углубляет контакт.

— Спасибо за сегодняшний вечер, — бормочет он, проводя пальцами по ее обнаженной руке. — Мне было очень приятно.

Она не пытается сдержать улыбку.

— Мне тоже.

— Это хорошо, — тянет он, и улыбка расползается по его лицу. — Потому что мне бы не хотелось, чтобы все это было напрасно.

— Далеко не напрасно, — шепчет она, обвивая пальцами гладкую ткань его галстука. Она тянет его в спальню, прижимая к себе, и теряется в его прикосновениях, пока они раздевают друг друга догола.

И это ощущение… как будто все в первый раз.

Она не знала его таким — на таком уровне — за пределами той маскировки, которую они носили, когда она еще не понимала, что у нее появилось. До того, как она позволила себе заглянуть глубже в то, что волновало ее сердце. Она уже чувствует, как ослабляет защиту и погружается в вихрь неизведанного.

Без чар она видит каждый его дюйм, каждый шрам, испещряющий его алебастровую кожу, и дыхание замирает в ее горле, когда она приникает к нему.

Шрамы на его предплечье — остатки юношеского клейма правителя-садиста.

Глубокие следы от порезов на его торсе.

Гермиона проводит пальцами по шрамам на коже, выдерживая его напряженный взгляд.

Она лишь снова целует его, благодарная за реальность его существования. Все детали, которые делают его таким, какой он есть — таким, каким она его узнала, и таким, каким она хочет узнать его еще глубже.

Его руки нежны, несмотря на жар, пылающий между ними, и она жаждет потерять себя в каждом несовершенном дюйме его тела. Ее глаза закрываются, когда он входит в нее. В какой-то момент она научилась доверять ему, и теперь она теряет себя в сырых эмоциях, которые она наконец выпускает на свободу.

— Ты веришь в родственные души? — спрашивает Гермиона, обнимая его, пока они медленно погружаются в сон. Она прослеживает пальцами серебристый шрам, пересекающий его торс, и прижимается поцелуем к плоти.

Драко хмыкает, прижавшись к ней.

— Ты имеешь в виду, например, высокую совместимость с другим человеком?

— Нет, — она прерывается, улыбаясь ему. — Полагаю, я имею в виду скорее то, что есть один человек, предназначенный для другого. Как две половинки одного целого.

Он на мгновение хмыкает, в его груди, где она прижалась щекой, раздается гул.

— Нет. Я не знаю, может быть. Но не в таком конкретном смысле, наверное, — поколебавшись, он накручивает свободный локон на палец и целует ее в висок. — Я думаю, есть люди, которых нам суждено встретить, и люди, которые нам подходят — люди, существование которых рядом с нами инстинктивно легче, и наша жизнь становится лучше от того, что мы их знаем.

— Да, — шепчет Гермиона, зарываясь глубже в его объятия. — Я тоже так думаю.

— И я думаю, что это позор, — добавляет он мягко, — что большую часть времени мы, вероятно, никогда не встретим этих людей. А если и встретим, то время и обстоятельства нам помешают.

Эти слова находят отклик в каком-то глубоком, тихом уголке ее души. Если бы они с Драко не встретились так, как встретились, она бы упустила возможность найти одного из таких людей в своей жизни. Возможно, самого важного.

Потому что, хотя она не может выразить это словами, она чувствует эту связь до самых костей.

Как то, как она чувствует себя. Чувствует свою магию.

У него есть место в ее жизни, и как бы она ни сопротивлялась поначалу, он так легко встал на свое место, что она не может поверить, что не заметила этого раньше. И даже когда она узнала правду о том, кто он такой, она не смогла отрицать притяжение и магнетизм между ними.

— Думаю, ты прав, — бормочет она, прижимаясь поцелуем к его губам.

И когда она отдается сну, согретая его объятиями, она мечтает обо всем, что должно произойти.

***

Шесть месяцев спустя

— Драко, — Гермиона резко стучит в дверь и чувствует облегчение, когда та распахивается. Волосы Драко все еще растрепаны, рубашка расстегнута, а галстук болтается не завязанным у основания шеи. — Слава Мерлину. Невилл в панике, потому что Тео в панике, и бабушка Нева Августа суетится из-за рассадки гостей, и…

Он морщится, беря ее за руки.

— Почему Тео паникует? Я видел его всего десять минут назад.

— Он настаивает, что будет весело, если он и Невилл бросят по половине букета, а теперь он потерял его…

— Он в его комнате, — ворчит Драко, качая головой. — Я поговорю с Тео, и если ты столкнешься с ним, скажи, чтобы он зашел ко мне, а ты разберешься с бабушкой Невилла.

Гермиона выдавливает тонкую, сардоническую улыбку, но все равно кивает.

— Хорошо, спасибо. Последний раз, когда я видела Невилла, он был белым, как полотно, и выглядел готовым к побегу.

— Никаких сбежавших женихов сегодня, ради Мерлина, — хмыкает он, проводя рукой по волосам. — Ладно, давай погасим эти пожары и скоро встретимся.

— Договорились.

Она тянется к двери, в голове уже крутятся последние приготовления к свадьбе.

— Гермиона?

Она оборачивается, чтобы увидеть его, стоящего совсем близко, с мягкой улыбкой на губах. Прерывистый вздох срывается с ее губ.

— Да?

— Я люблю тебя.

Все напряжение разом уходит из ее души, превращаясь в нечто теплое, нежное.

— Я тоже тебя люблю.

— Ты прекрасно выглядишь.

Гермиона прижимается к нему и целует его в губы, теряя себя на драгоценные секунды в его прикосновениях.

— Спасибо, — шепчет она. — И как мне удалось привести на свадьбу самого красивого мужчину?

Он одаривает ее ухмылкой.

— Ты обидишь женихов, если скажешь это громче.

Блеск в его глазах преследует ее, когда она высвобождается из его объятий и выскальзывает из комнаты.

Свадьба прекрасна, несмотря на весь хаос, царивший в последние минуты.

И Невилл, и Тео на высоте, они лучатся счастьем так, что по щекам Гермионы на протяжении всей церемонии текут беззвучные слезы. Драко сжимает ее руку, их пальцы переплетаются, и он подносит ее руку ко рту, целуя костяшки.

Иногда она не может поверить, как быстро все изменилось.

Как только она позволила себе заботиться о мужчине, который стоит рядом с ней, она так быстро и легко влюбилась, что теперь не может вспомнить время, когда чувствовала что-то другое. Даже узнавая о нем что-то новое, она любит его все сильнее.