Страница 15 из 20
Ушаков, наблюдая эту картину, мечтал о том дне, когда придёт к дорогому дяде за благословением на первое плавание…
Потом, правда, Фёдор стал нервничать из-за того, что другие гардемарины косо на него смотрят и не общаются, но было поздно: на Ушакове давно поставили клеймо «Трудоголик, ханжа, провинциал». «Ладно, – подумал Ушаков – мне с ними детей не крестить» – такой мыслью утешал себя Ушаков, но переживал, и даже заболел от этих переживаний…
Ушаков после вечерней службы в церкви пришёл готовиться к итоговым экзаменам, достал книги и тетради, налил побольше кофе…
А надо сказать, что Ушаков был ужасный аккуратист, у него были самые красивые тетради и опрятные учебники, несмотря на то, что учил он всё ночью и под кофе. И тут вдруг голова у Ушакова закружилась, и он капнул кофе на тетрадь. Ушаков как увидел, что получилось из этого, так за голову схватился от стыда. Чувствовал себя Фёдор не очень хорошо, переживал, но продолжил учить и пришёл на экзамен раньше всех, хотя спал всего три часа…
Скоро все ученики собрались, и экзамен начался. Очередь дошла и до Ушакова.
– Ну, посмотрим, как наш ханжа и трудоголик экзамен сдаст!
Ушаков вспомнил про пятно и раскраснелся, но смелым шагом вошёл в кабинет, блестяще ответил на все вопросы учителя…
… Тут учитель произнёс:
– Ну, что ж, экзамен сдан на отлично! Осталось посмотреть тетради…
Ушаков с виноватым видом подал тетради, знал, что накажут за пятно…
Учитель ласково посмотрел на Ушакова и спросил:
– Фёдор, что ж ты пятно в тетрадь посадил?
– Голова закружилась, виноват… – без всяких оправданий себе ответил Ушаков, ожидая наказания, но учитель вдруг с сочувствием присмотрелся и спросил:
– А ты не болеешь ли, Фёдор? Синяки под глазами, бледность. На тебя это не похоже…
– Я, если честно, учитель, переживаю из-за того, что меня однокурсники засмеяли за то, что я в церковь хожу… – признался Ушаков.
– Бывает, – с доброй улыбкой ответил учитель – Меня тоже не любили за это, но ты – гордость гардемаринского корпуса, и наказывать тебя я не собираюсь, так что считай, что ты – уже мичман: экзамен сдан, все конспекты на месте, а про неприятность мы промолчим…
Гардемарины, которые подслушивали этот разговор, недовольно фыркнули, зато Ушаков был счастлив, ведь все экзамены он сдал на отлично, теперь оставалось получить диплом и золотую медаль, и плыть мичманом…
Скоро Ушаков приехал к дяде. Старец Феодор расплакался от радости, увидев своего крестника таким взрослым и красивым.
– Феденька! Как же я рад тебя видеть! Рассказывай, как учёба!
– Всё, дядя дорогой, приехал я с дипломом за благословением на первое плавание! Поздравляй и благословляй! Сердце рвётся защищать Родину и веру православную!– со светозарными от счастья очами и лучистой улыбой ответил Фёдор дяде.
– Я в тебе никогда не сомневался! Благословляю! Верю, что станешь гордостью ты нашей страны и веры! – со слезами счастья изрёк старец.
Ушаков раскраснелся и скоромно попросил:
– Не надо меня так хвалить, милый дядя: все заслуги мои – заслуги Господа, это Он мне помогает, без Христа я бы ничего не достиг…
Растроганный ответом крестника, монах обнял Фёдора и подумал: «А он ведь остался, по-прежнему, чист душой»…
И так Фёдор оказался на военном корабле мичманом. Море пенилось, волновалось, встречая нового моряка, долгожданного гостя, а окрылённый Фёдор Ушаков исправно нёс свою службу, и все матросы его очень полюбили за его доброту.
От матросов только и слышалось в сторону Ушакова:
– Ваше благородие, спасибо вам за помощь!
– Ваше благородие, спасибо за денежную поддержку!
– Ваше благородие, спасибо вам за слова утешительные, приветливые!
Невзлюбил за это капитан Фёдора Ушакова, стал случай искать наказать молодого улыбчивого мичмана, ворча:
– Тоже мне любимчик и благодетель матросов нашёлся! Проучить бы Ушакова раз и навсегда!
И, к великой печали, скоро такой случай представился…
Штормило в тот день море Балтийское, беспокойно метались, словно больной в горячке, огромные волны, ветер свистел, гудел, словно сказочный Соловей-разбойник, всё дышало волнительной бурей.
Ушаков с матросами взялись дружно паруса поднимать, успокаивал Фёдор таких же молодых «салаг»:
– Ничего, Господь с нами, мы бурь не боимся, от того в военном флоте! Я вот тоже в первом плавании, и ничего: не боюсь! С Божьей помощью справимся! Все вместе с молитвой давайте дело делать, помилуй нас Господь!
Матросы от слов таких приободрились, ещё пуще за дело взялись, все довольны и благодарны Ушакову, кроме капитана, который в завистливом гневе прикрикнул, раздувая ноздри:
– Мичман Ушаков, работай, а не проповедями занимайся!
Вдруг все бросили работу и с ужасом во взглядах столпились: юнга, который убирал верхний парус, оступился с реи, и теперь из последних сил вцепился руками в рею и повис над палубой. Вот-вот разобьётся!
– Бедняга, – говорили матросы – неопытен. Помог бы ему кто-нибудь…
Ушаков подошёл последним, быстро оценил обстановку и полез по канату помочь незадачливому юнге.
Вот Ушаков поднялся,… вот уже на верхней рее стоят Ушаков и юнга, и, наконец, скрутили парус и слезли по верёвочной лестнице на палубу!
– Ура Ушакову! Ура! – закричали матросы и зааплодировали, а юнга со слезами прижался к Фёдору.
– Родной мой мальчишечка, что ж ты плачешь? – поглаживая совсем молоденького юнгу по головке, ласково спросил Ушаков.
Мальчик вытер слёзы и ответил, обняв Ушакова:
– Спасибо вам, ваше благородие, если бы не вы, я бы разбился. Я очень напугался, но молился, как учили вы…
Капитан с чернильной завистью наблюдал за чествованием Ушакова, и вдруг заметил, что мичман, спасая жизнь мальчика, порвал слегка парус.
«Вот повод поквитаться с Ушаковым!» – подумал капитан, подошёл размашистыми шагами к Ушакову и произнёс брюзгливо:
– Ушаков, вы – нерадивый мичман, раз порвали парус! Выговор вам!
– Но как же юнга? Вы же не хотите, чтобы я дал ему разбиться? – удивился Ушаков и тут же после этих слов получил от капитана такой сильный удар, что Фёдор отлетел, упал, и разбил нос до крови.
Ушакову было больно и обидно, но он встал и продолжил работу по подготовке корабля к буре, подбадривая матросов:
– За работу, братья во Христе! С молитвой нам ничего не страшно, даже буря! Что нам, морякам, вообще, буря?! Только закалка характера!
Матросы дождались, пока капитан удалился, а после все пожали руку Ушакову со словами:
– Вы – Ангел морской, ваше благородие! Спасибо, что спасли жизнь юнге, хотя и стерпели обиду от капитана. Мы вас ещё больше уважать стали!
Последним к Ушакову подошёл мальчишка-юнга, вытер кровь на лице молодого мичмана и тихо с благодарностью спросил:
– Спасибо вам, ваше благородие, простите, что капитан наказал вас из-за меня. Вам не очень больно?
Ушаков рассмеялся. Теперь ему уже не было ни обидно, ни больно, только подумал Фёдор Ушаков:
«Если, Дай Бог, стану когда-то капитаном, никогда матросов своих не ударю!».
Первая награда Ушакова
Удивительно в судьбе Ушакова и то, что первую награду свою он получил не за геройский бой с врагами Отечества, а за победу над более свирепым и страшным врагом его матросов: чумой. Тогда молодой Фёдор Ушаков был капитан-лейтенантом, случилось всё в 1785 году. Матросы под командованием Ушакова проходили учения, строили на берегу корабли, готовились к важному плаванию, и погода выдалась ветреной, тёплой и солнечной.
По-прежнему добросердечный Ушаков блестяще справлялся с поставленной задачей, да еще, и подбадривать матросов успевал:
– Ничего, ребятки мои родные, нет с Господом непосильных задач! Справимся! Все вместе взялись с молитвой! Молодцы! Герои! С такими людьми сам Бог!
Храня и ценя эту доброту и эти тёплые слова поддержки, матросы прикипели к Ушакову, как к отцу родному, а тут он ещё к Пасхе на своё жалование всем подарки купил, и снедь пасхальную велел закупить, и священника для исповеди и причастия матросов пригласил. Матросы благодарили Ушакова со слезами счастья на глазах: