Страница 7 из 77
Служба ПВО, значительно усиленная с началом войны, на линкоре действовала «на отлично». Сколько уже корабль пережил налетов, которые происходили ежедневно, а иногда и не по одному разу, но, никаких серьезных повреждений немецкие пилоты причинить линкору так и не сумели. Наоборот, противовоздушные корабельные расчеты успешно сбивали вражеские самолеты. И это обстоятельство казалось адмиралу очень важным. Вот и еще один налет вечером третьего июля успешно отбили, правда, на этот раз сильно помогли краснозвездные самолеты, поднявшиеся с аэродромов Моонзунда. «Сталинские соколы» учились действовать довольно быстро и согласованно, а потому успешно разогнали немецких «железных птиц», сбив парочку «лаптежников» в вечернем небе.
В ночь с третьего на четвертое июля Юрий Федорович почти не спал, находясь на мостике и лично отслеживая оперативную обстановку. Лишь утром стало понятно, что вражеская эскадра на этот раз отвернула от Моонзунда к северу, двигаясь в направлении Аландских островов. Догонять вражеские корабли пока приказа не поступало. Да и не смог бы «Марат» догнать «Тирпиц», а потому адмирал позволил себе прилечь отдохнуть. Его никто не тревожил, потому что, в сущности, ничего нового и нештатного не происходило. Отчего контр-адмирал наконец-то выспался, проснувшись только к обеду.
В отличие от других адмиралов, Ралль никогда не сторонился экипажа, тем более, того корабля, на котором реял его брейд-вымпел командующего эскадрой. Обедал он ни в своем адмиральском салоне, а вместе с другими командирами в кают-компании. Сидя за общим столом, адмирал никогда не возражал против разговоров. Наоборот, всегда прислушивался к тем мнениям, которые высказывались в неформальной обстановке. Вот и на этот раз высказывания показались ему интересными.
— Товарищи, я думаю, когда мы встретимся с немцами в море лицом к лицу и примем бой, их авиация тоже от нас не отстанет. Да и подлодки шнырять вокруг будут. Потому надо бы позаботиться о такой камуфляжной раскраске, которая поможет сделать наш линкор менее заметным, как сбоку, так и сверху. У нас сейчас весь линкор шаровой краской покрашен, а хорошо бы еще какие-нибудь изломанные полосы нанести. Например, синие, чтобы визуально не так выделяться на фоне воды, — предложил один из командиров корабельного ПВО.
Все сразу заспорили. Кто-то говорил, что камуфляж почти бесполезен и помогает мало, а кто-то утверждал, что маскировочная расцветка вполне даже полезна. И, ради маскировки от вражеской авиации, вполне можно было бы попробовать выкрасить палубы в цвет воды с какими-нибудь разводами.
— Может быть, дело и полезное, вот только у нас и нужной краски на корабле нет! — поставил точку в споре старпом.
Но, адмирал неожиданно поддержал сторонников дополнительной камуфляжной покраски. Он прекрасно знал, к чему ведет пренебрежение маскировкой. Еще опыт сражения русского флота при Цусиме с флотом Японии послужил веским доказательством в пользу камуфляжа. Тогда японским морякам было гораздо проще обнаруживать и выцеливать русские броненосцы, отправленные на Дальний Восток окрашенными в парадном стиле с черными корпусами и желтыми трубами, в то время, как русские моряки с трудом замечали японские корабли, выкрашенные под цвет штормового моря. А уже во время Первой Мировой широко применялась «ослепляющая» схема окраски, визуально меняющая формы корабля изломанными линиями.
В зарубежных флотах даже использовали расцветку зебр и рисовали ложные форштевни и пенные буруны, чтобы затруднить опознание не только самого корабля, но и определение скорости его хода. Хотя, конечно, это не особенно спасало корабли той же Великобритании от потопления немцами. Но, Юрий Федорович понимал, что маскировочная окраска, несомненно, являлась мерой противодействия обнаружению корабля. При не слишком хорошей видимости, в сумерках или в непогоду, она вполне могла бы сработать, чтобы в решающий момент хоть немного обмануть неприятеля, затруднить прицеливание вражеских бомбардировщиков или подводных лодок.
Юрий Федорович, разумеется, понимал, что нужно было подумать об этом заранее. Вот только те флотские начальники, от которых это зависело, большого значения маскировке кораблей перед началом войны с Германией почему-то не придали. В предвоенные годы камуфляж применяли редко, да и то только на небольших кораблях, а все большие красили равномерно одинаковой шаровой краской. Нестандартная раскраска была исключением из правила. Даже те камуфляжные раскраски, которые оставались на флоте после Первой мировой войны, постепенно ликвидировались. Адмирал подумал, что и сам, почему-то, не вспоминал о дополнительной маскировке, пока не услышал за обедом в кают-компании дельное предложение артиллериста ПВО. Сразу же после обеда Ралль доложил о необходимости камуфляжной раскраски всех кораблей в штаб флота и, не дожидаясь ответа, начал принимать соответствующие меры на эскадре.