Страница 15 из 15
Обладая скоростью, сопоставимой с эсминцами, легкие крейсера «Нюрнберг» и «Кельн», все же, не слишком хорошо оказались приспособлены для погони. Да и большая часть их экипажей состояла к началу войны с Советским Союзом из курсантов-стажеров. Потому что после случайной гибели «Карлсруэ» от дружеского огня, от торпеды немецкого миноносца «Гриф», 9-го апреля 1940-го, и потопления англичанами «Кенигсберга» на следующий день, было принято решение использовать легкие крейсера преимущественно в учебных целях. С тех пор и до того момента, как гросс-адмирал решил включить легкие крейсера в состав эскадры главных сил, учебный процесс не прерывался. А курсанты, окончившие лишь первый курс военно-морского училища, стрелять пока еще толком не научились, потому ни один вражеский эсминец из трех потопить так и не смогли, сколько ни старались.
И теперь пожилой гросс-адмирал сильно жалел о двух вещах: о том, что включил старые медленные броненосцы в состав своей эскадры главных сил, и о том, что отослал миноносцы и единственный эсминец вперед, на поиски подводных лодок, вместо того, чтобы обеспечить надежное прикрытие от вражеских эсминцев. Досадно было Редеру и из-за того, что три его крейсера не смогли справиться с тремя вражескими эсминцами, да еще и старыми «Новиками». И враги смогли удрать с минимальным ущербом, нанеся эскадре настоящее поражение. Ведь бесславная гибель «Силезии» и ее экипажа являлась не только тяжелым тактическим поражением, но и позорным пятном на репутации самого гросс-адмирала. Конечно, он постарался свалить всю ответственность на командира соединения крейсеров, капитана цур-зее Эрнста фон Штуднитца. Редер кричал на подчиненного, вызванного для разноса на линкор, целых полчаса, но толку от этого было мало. Вернуть к жизни семь сотен погибших моряков «Силезии» никакие крики не могли.
* * *
Когда на эсминце «Яков Свердлов» вечером неожиданно прозвучала боевая тревога, краснофлотцы Ваня Егоров и Саша Денисов тут же заняли свои места по боевому расписанию возле первого носового орудия, 76-мм артиллерийской установки 34-К, установленной на эсминец во время модернизации вместо старой четырехдюймовой пушки. Новое орудие нравилось обоим парням значительно больше, хотя бы потому, что снаряды для него весили меньше, а для Егорова и Денисова это обстоятельство имело решающее значение, потому что они служили подносчиками этих самых снарядов.
Новая пушка считалась универсальной. Она могла стрелять и по самолетам, и по кораблям противника. Еще у новой пушки имелся броневой щит, который защищал с трех сторон от осколков и обычных пуль, что пару раз буквально спасло жизни расчету. Однажды, в бою с торпедными катерами, немецкая пулеметная очередь ударила по броне их первого орудия, а еще был случай, когда вражеский самолет стрелял по эсминцу и очередь хлестнула по щиту.
Прошло совсем немного времени с начала войны, а парни уже имели опыт боевых стрельб, успешно отстреливались от самолетов, прикрывали огнем высадку десанта и даже подстрелили немецкий торпедный катер. За что старпом объявил расчету благодарность от командования и обещал представить к наградам. Конопатый мичман Анатолий Белоногов, командир орудия, был занудой и придирой, постоянно требуя от подносчиков четкой и слаженной работы. Простую процедуру получения снаряда из элеватора, поднесения его к пушке и запихивания в казенник, мичман заставлял доводить до автоматизма. И ему постоянно вторил и поддакивал старшина второй статьи наводчик Степан Пархоменко.
Но, как показала боевая обстановка, старшие правильно делали, заставляя подносчиков постоянно тренироваться. Благодаря этим постоянным тренировкам, Денисов и Егоров довольно быстро приноровились подавать снаряды к новой пушке аккуратно по очереди, обеспечивая скорость стрельбы своего полуавтоматического орудия до двадцати выстрелов в минуту. И это предстояло делать в обстановке, когда эсминец летел по волнам на форсаже, вода вздыбливалась выше бортов, а палуба постоянно прыгала под ногами. Так что боевой танец подносчиков снарядов между элеватором и пушкой можно было смело назвать некой разновидностью искусства боевой хореографии.
Денисов и Егоров любили свой корабль. Им нравилось, что их эсминец, хоть он и не новый, все еще обладает хорошей скоростью. И в моменты, когда он летел по волнам, разрезая воду своим прямым форштевнем, навстречу несся весь необъятный морской простор. А с первого орудия открывался вид не хуже, чем с мостика. Морской болезни, к счастью, у обоих друзей не замечалось. И они с большим удовольствием наблюдали полный ход корабля, по-мальчишески смеясь, словно катаясь на какой-нибудь карусели, когда нос эсминца подбрасывало на разрезаемой волне особенно сильно.
Еще пару месяцев назад друзьям-сослуживцам и в голову не пришло бы, что их эсминцу скоро придется участвовать в настоящих морских сражениях. И только после того, как эсминец начали ускоренно перевооружать в корабль противовоздушной обороны, все в экипаже поняли, что войны уже не избежать. Но, несмотря на всю модернизацию, «Яков Свердлов» не стал крейсером ПВО. Для того, чтобы так называться, ему не хватало ни водоизмещения, ни боевой мощи. А вот отбиваться от самолетов он, конечно, мог теперь совсем неплохо. В сущности, для этого перевооружение «Новиков» перед самой войной и затевалось. И не было пока во всем Краснознаменном Балтийском флоте других подобных боевых единиц, способных так надежно прикрывать своей зенитной артиллерией соседние корабли.
Краснофлотцы гордились своим эсминцем. И каждый день, по указанию своего непосредственного начальства, а также боцмана или даже самого старпома, драили все медные части, отчищали ветошью потеки масла на пушке, подкрашивали броневой щит, короб элеватора, торчащий из палубы рядом с орудием, и железный снарядный ящик, намертво приделанный к палубе и предназначенный для хранения экстренного боезапаса для самых первых выстрелов после боевой тревоги, пока элеватор еще не начал подачу, или на тот случай, если подача снарядов из погреба почему-то прекращалась. А еще Денисов и Егоров занимались вместе со всеми остальными матросами и общими корабельными работами, отмывали переборки, драили палубу, участвовали в погрузочных и разгрузочных мероприятиях, даже подавали еду в кают-компании, в общем, помогали там, куда пошлет начальство в те дни, когда стрелять из орудия не приходилось.
Конец ознакомительного фрагмента.