Страница 40 из 66
— А? Да.
Аматри с трудом удавалось удержать внимание на незнакомом лэйтарце. Видимо внешность рубахи-парня Геры ничем не цепляла струнки души молодого Странника. Бедолага не представлял, что перед ним стоит его «снежный человек», Незыблемый, чье существование он пытался опровергнуть. И я не собиралась выступать просветителем. Вдруг, преисполнившись благоговения Аматри забудет, что собирался не позволить меня убить.
— Очень жаль. Совет на время процесса предоставил не-лэй неопределенный статус. Комитет передал результаты проверки. Она официально не Избранная. А значит, любые действия в ее отношении нельзя квалифицировать как «лишение предназначения», — притворно посочувствовал Аматри, и вновь обратился ко мне. — Он это специально, да? На зло мне.
Очень медленно Гера повернулся, чтобы посмотреть на скромную и притихшую меня.
Я пожала плечами, одергивая рукава рубашки.
— Что? Я предупреждала про совет. Не надо делать вид, что ты удивлен.
— Какие интересные времена наступили, — медленно проговорил Незыблемый. — Золотая ось превращается в склад бесхозных вещей.
Честно, достало слушать как обо мне говоря в третьем лице и в среднем роде. Но я оказалась достаточно разумной, чтобы не высказывать обид. Они правы, у вещей нет голоса. Но иногда они могут упасть тебе на голову с шифоньера и размозжить череп!
— Это дела совета, — отмахнулся Аматри, не замечая сгущающихся туч. — Мое дело — доставить не-лэй по назначению.
Вот же!
— Не думаю, что получится.
Вот теперь угроза звучала явственно. Для кого угодно, но только не для Аматри. Блондинистая бошка не допускала мысли, что может пострадать от своего соотечественника.
— Перерыв! — воскликнула я, перебивая Незыблемого.
Мне совсем не светило попасть в центр конфликта двух лэйтарцев. Что-то подсказывало, что Гера и от Аматри избавится без всяких сожалений. И плевать ему на законы. Никто ничего не видел, никто ничего не докажет. Еще и на мою мертвую тушку всю вину свалит.
— Аматри, дай нам минутку.
Я подхватила Геру под локоть отводя в сторону. Сзади послышалось обиженное фырканье.
— Они знают обо мне, — прошептала я. — Бесшумно от меня не избавиться. Но сдержи свое слово на совете, и твой секрет никогда не будет озвучен. Клянусь, Гера. Ты должен был понять, что я свое слово держу.
Карие глаза подернулись темной кофейной кромкой. На миг у меня перехватило дыхание. Я все еще могла выбраться из переплета живой и свободной.
— Я вытащила тебя из закрытого мира, — напомнила я, закрепляя позиции. — Хочешь того или нет, но ты мне должен. Незыблемые умеют платить по счетам?
Секунда тянулась долго, чуть меньше вечности. А потом Гера моргнул и сквозь кофейную пелену пробился свет. Я надеялась, что это проснулся огонек здравого смысла, а не искра для розжига моего погребального костра.
Аккуратно вытащив руку из моей хватки, Гера отстранился.
— Кто будет осуществлять за ней присмотр до совета?
— До совета? — всполошилась я. Задерживаться в Лэйтарии мне не хотелось. — Он пройдет не сейчас?
У дальней части Не-Парфенона Аматри активировал портал.
— Конечно же первый лэйтарец, что предъявил на нее права. — С радостью откликнулся он. — И я лично засвидетельствую передачу. Жду не дождусь сообщить Тинхе все подробности прежнего существования его временно опекаемой не-лэй.
Тинхе.
Что б тебя! Дробь, ну когда ты начнешь думать наперед? Зачем, блин, сопротивлялась своему убийству?
— Другой Странник имеет на тебя права? — переспросил Гера. Ну вот, теперь, помимо паники я почувствовала себя Избранной легкой социально ответственности. — Что ж, Аня. Ты права. По счетам я платить умею.
Он подтолкнул меня в спину к работающему порталу.
— Не долго тебе ходить в статусе неопределенной вещи.
Я глупо моргнула.
Блин, не великая империя, а какая-то страна барахольщиков.
ЧАСТЬ III
— 1 -
В доме Тинхе было тихо и спокойно.
Аматри не врал. Никому не было интересно, что я скажу на совете, но посмотреть на неизвестную зверушку хотелось всем. Тинхе приложил массу усилий, чтобы не допустить иного. Совет будет созван. Его откладывали до тех пор, пока меня не обнаружат Странники. И вот, удача улыбнулась Аматри.
Радоваться или нет, но меня тут же не потащили силком на оное собрание. Бюрократия в Лэйтарии имела место быть. Аматри шепнул, что верхушка Золотой оси не привычна к спешным принятиям решений. Внешние враги у империи отсутствовали, и лэйтарцы обосновано не считали любые из проблем достаточно важными, чтобы откладывать повседневные дела, вроде посещения званных вечеров, ради дел государственных. Время официального созыва совета еще не было назначено.
Мне предписывалось оставаться у Тинхе — наиболее осведомленного лэйтарца о моей сущности. Или, как сказал Аматри, у того, кто имеет на меня больше прав. А куда еще меня девать? Общественных тюрем в Золотой оси не существовало. Каждый великий дом самостоятельно занимался своими проблемами.
Так я получила временный статус.
Что мне это дало?
Я мялась в парадной Врага, под приглушенным светом настенных ламп. Меня бросили на пороге дома, как вшивый рекламный флаер. В жалкой попытке, я напомнила Аматри, что он хотел присутствовать при моей встрече со Странником. Мелкий поганец же ответил, что уже связался с Тинхе и все ему передал. И это было весело.
Вот не зря Враг зовет его крысенышом.
Так я осталась одна.
Неопределенность моего положения нервировала больше, чем Гера, заточивший зуб, или Аматри с еще более дикими планами, чем мои. В это доме я побывала и в качестве гостьи, и в качестве заключенной. С одинаковым успехом Тинхе мог отправить меня в гостевую спальню или же кинуть в подвальную клетку.
В прошлый раз Тинхе одолжил у кузины девушку-лэй, чтобы та помогла мне обосноваться в наполненном сумраком и застарелым безмолвием доме. Остальные слуги были мужчинами. Их тоже звали лэй. Они сновали безликими тенями и заметить их было практически невозможно.
К чему я веду?
Никто меня встречать не вышел. Совсем. Ни лэй-мужчины, ни лэй-женщины, ни сам Его Мрачность и Темнейшество Тинхе. Я так подозревала, что не из-за того, что о моей персоне забыли. Кто-то вредный и обидчивый тонко на что-то намекал.
Ладно, я не гордая. Не обязательно раскатывать красную ковровую дорожку и выстраивать в рядок чествующих меня лэй. Меньше всего на свете мне хотелось влезать в еще одну опасную драму, но делать нечего. Прятаться и оттягивать неизбежное было глупо. Я должна была пройти этот путь.
Стянув кроссовки, я поплелась искать хозяина дома. Да, шататься в грязной обуви по вычищенным коврам и лакированному полу, нога не поднялась. Рвать голосовые связки, взывая к Тинхе, тоже не входило в планы. Нарушать стылое оцепенение особняка казалось кощунством.
Впрочем, мои скитания продлились недолго. Хозяин дома не скрывался. Он сидел на диване в одной из комнат первого этажа. Двери в были распахнуты, а дорожка света призывно падала в глубь коридора.
Я прижалась к откосу дверного проема и неуверенно заглянула в комнату.
Враг.
Опять в чем-то черном.
На низком кофейном столике лежали стопки бумаг, странные письменные принадлежности и ажурная шкатулка. В воздухе висели магические символы разных расцветок. Периодически, склонившись над столиком Тинхе поддевал кончиком карандаша одну из цветных каракулей, и опускал на бумагу, словно ставил печать. Потом снова возвращался к изучению содержимого документов.
Некоторое время я наблюдала как облаченные в тонкие перчатки пальцы орудуют «пером и словом». Потом тихонько опустила пару кроссовок на пол, и робко произнесла:
— Свободного вечера?
Мужчина приподнял голову. Иссиня-черные волосы колыхнулись. Несколько прядей выбились из идеальной укладки.
— Дробь. — Его голос прошелся по коже гладким шелком и оттенявшим его холодком. Конечно мужчина не был удивлен. Он знал, что я пришла. Знал, что стою и наблюдаю за ним. Знал абсолютно обо всем, что происходит в его доме.