Страница 36 из 66
Почему всегда самой надо догадываться, чего именно от меня ждут злодеи? Разве им не положено выкладывать коварные планы передо мной на блюдечке с пояснениями и перекрестными ссылками?
— Традиции, — Гера посторонился, пропуская меня к зеркалу. Его движения были размеренными и неторопливыми. Ничего не выдавало страстного желания поскорее покинуть монохромность и серую реальность, из которых состоял мой мир.
— Что я должна делать?
Пропавшее напряжение вновь сжало тисками. Плечи напряглись. Хотелось зажмуриться и свернуться калачиком.
— Сделай также. — Мужчина прислонил ладонь к поверхности зеркала. — Нет, Аня. Ближе ко мне. Не бойся. Больно не будет.
Глубоко вдохнув, я подчинилась.
Мне пришлось повернуться к Гере спиной, чтобы использовать правую руку. Все внутри меня противилось присутствию чужого. Ощущать позади себя человека, вывернувшего тебе душу наизнанку, чувствовать отголоски его дыхания у себя на шее, ловить тепло от ладони, лежащей в паре миллиметров от моей — тут самый чахлый инстинкт самосохранения забьет тревогу.
Гера зашептал какие-то слова. Я не желала вслушиваться.
Рукав рубашки натянулся, обнажая порезы и кровавые символы. Чтобы хоть как-то себя отвлечь, я принялась сравнивать надписи на полу с тем, что Гера оставил на моем запястье. Они разнились. Из всего, что происходило и должно было произойти, такая ерунда меньше всего должна была меня волновать, но чутье отчего-то взвыло.
— Попроси моего покровительства.
— Что? — Я глянула на Геру через плечо.
— Последний шаг, Аня. Просто скажи: я прошу твоего покровительства и соблюдения моих интересов. Это добровольный выбор.
— Погоди-погоди. Об этом речи не шло.
— Я не смогу взять божественную частицу, пока ты этого не скажешь. Ты отдаешь ее, взамен получаешь мою защиту.
— А можно защиту от тебя?
Гера издал смешок.
— Это формальность. Твой мир не присоединен к нашей империи. Ты не часть Золотой оси.
Так, Дробь. Соберись. Пришло время соображать.
— А если бы оказалась там, получила бы соблюдение своих интересов?
— В этом суть Избранных. Они отдают все что у них есть, а в обмен получают все блага империи.
Ага. Но есть одна деталь. Ты и свободу свою отдаешь. А интересы и блага остаются на усмотрение покровителя.
— Но ты же получишь божественную частичку. Без всяких формальностей. А мне ничего?
— Чего же ты хочешь, Аня. — Снисходительная улыбка. — Богатство, вечная молодость, красота?
Ох, Гера, какой из тебя Незыблемый? До Врага-то не дотягиваешь.
Я извернулась, чтобы встретиться взглядом со насмехающимся золотом карих глаза.
— Думаешь меня можно купить этим?
Кстати, можно. Просто начните предлагать. Торг уместен.
Но, видимо, я подаю какие-то неправильные сигналы. Вместо того чтобы добавить в корзину единорога, здоровые крепкие ногти и подарочную карту аптеки, Гера наклонился непозволительно близко. Неожиданно его голос стал богаче и насыщеннее, как изысканное вино, раскрывшее всю гамму букета.
— Стать любимой и желанной? — Томно произнес он, а вот глаза остались пустыми и сверкающими, как новогодняя игрушка. Какой-то момент я искала в них что-то знакомое, но так и не увидела ничего, кроме собственного отражения. Не было в безликой темноте той мрачной силы, что ломала Избранных одним лишь взмахом черных ресниц, и заставляла меня просыпаться по ночам от кошмаров. — Мужчину, что жаждет заполучить тебя любой ценой?
— Спасибо, такой уже есть.
Улыбка Геры стала шире.
— Добавь желание в клятву, и я найду способ его исполнить.
— Ты так в себе уверен?
— Ты даже близко не представляешь, на что способны такие как я.
— Немного все-таки представляю. — И прежде чем Гера успел заподозрить неладное, я затараторила. — Прошу твоего покровительства и соблюдения моих интересов. — Наши отражения поддались дымчатой пленкой. — А если конкретно, скоро состоится совет лэйтарцев по моему делу. — По поверхности зеркала поползла рябь. У Геры сползла улыбка. — Они скажут, что у меня их магия и начнут выяснять, какой у меня статус в их золотой социальной сети. — По руке пробежал холодок. Магия устремилась к раскрывающемуся порталу. Брови Геры полезли на лоб. — Поскольку я буду отсутствовать по семейным обстоятельствам, то не смогу сказать, что хочу статус «все сложно». Тогда выйдешь ты, весь такой Незыблемый, и прикажешь этой стайке бюрократов отстать от меня и больше никогда не поднимать вопрос о моем гражданстве слэш рабстве.
По зеркалу разлилось ярко-огненное марево. Пространство задрожало в лихорадке.
По лицу Геры пролетел весь спектр существующих эмоций. Настоящих, вкусных, сочных. Уф, впилась бы в них зубами и растерзала.
Энергия струилась вокруг нас, но все еще чего-то не хватало. Какой-то искры, чтобы разразить ткань реальности межпространственной молнией.
— Ах, да. Это добровольный выбор.
Вспышка.
Свет.
И воссияет сила, что была утрачена. Откроет проход тому, кто заперт. И мир пошатнется.
— 19 -
Стоило ли выражение лица Геры всех страданий?
Нет.
Сошло ли мне за моральную компенсацию?
Определенно, да!
По стенам ползли трещины. Монохромность взбесилась, задрожала, замерцала, колеблясь спазматическим неустойчивым сиянием. Поднялся свист. По ушам ударил звериный вой ветра, будто ни с того ни с сего я оказалась в центре урагана. Вычерченные на полу символы вспыхивали с маниакальной нерегулярностью. Сила вокруг нас кипела, пробивая себе путь.
Мир не рушился. Он неохотно раздвигал границы.
— Кто ты такая?
Гера справился с оцепенением быстрее, чем я надеялась.
— Здрасьте, Избранная!
Под рукой медленно проваливалось пространство. Оно цеплялось к коже, будто репейник к одежде и тянуло за собой. Я с трудом удерживала равновесие.
Мужчина мотнул головой, будто строптивы бычок, отмахивающийся от надоедливой мушки. Ждать, когда он разберется со своими демонами, я не собиралась. Немерность пульсировала в лихорадочных спазмах.
— Ну? Ты хотел возвращения домой — иди же! — Мне пришлось кричать, чтобы перекрыть нарастающий грохот межпространственной грозы. — Чего ждешь?
Гера бросил короткий взгляд на портал, потом на мою руку.
— Кто тебя прислал?
— А кто нас всех присылает? — видите, я тоже умею быть загадочной и таинственной личностью.
Новый толчок сотряс помещение. Между рун образовались трещины, грозившие в любой момент обрушить этаж.
Гера перехватил меня за запястье, и я кое-как сохранила равновесие. Пламенные языки силы лизнули мою ладонь, неохотно отпуская. Затягивающее давление портала ослабло. Мужчина не позволял мне упасть, продолжавший удерживать свободной рукой.
— Если совет действительно соберется, — внезапно заговорил он, — если встанет вопрос о твоем статусе, можешь не сомневаться в моей протекции.
Внутри что-то щелкнуло, будто слова Геры наполнились реальной силой и отозвались волной магии.
Неужели все?
Гера покинет мой мир (почти родной). Совет Лэйтарии прикажет Врагу оставить меня в покое. Я вернусь домой. Поговорю с мамой. Мы обязательно наладим отношения. Увижусь с отцом. Пойду на чертову работу, по которой неимоверно соскучилась, как бы странно это ни звучало. А потом завалюсь на диван с Тимьянием, кружкой горячего кофе и той стопкой недочитанных книг, заброшенных на антресоли.
Все, о чем я запрещала надеяться во время путешествий, пронеслось перед глазами в секунду сладкой вереницей надежды.
Я не могла поверить в свою удачу.
И не стоило.
Не уповай на везение рядом с лэйтарцами.
— Не беспокойся за свой дар, свободу или статус. Я не позволю совету распоряжаться твоей судьбой. — Гера в последний раз окинул взглядом плененный выцветший мир — Ты уже отдала себя мне.
Я ощутила жар на запястье, в том месте, где держал меня Гера. Там, где стояла его кровавая печать.
Вейос! — отозвалось в моем сознании ядовитым жалом.