Страница 19 из 66
— 21 -
— Марина?
Моя спасаемая коллега-подруга не спешила отвечать. Мне пришлось тряхнуть ее за плечо.
— Что ты имеешь ввиду?
— Я не пойду, Анюта, — повторила она.
— Почему?
Она вновь промолчала. Ее взгляд бездумно блуждал по залу.
Я потянула ее за руку, но Марина не позволила себя сдвинуть.
— Что с ней сделали? — обернулась я к рыцарю. Виталий сидел достаточно близко, чтобы слышать и видеть происходящее. — Она такой никогда не была.
— Я предупреждал.
— Но что-то же можно сделать?
Марина продолжала безучастно разглядывать сцену. Когда я перестала с ней говорить, она будто отключилась, уйдя глубоко в себя.
— Дробь. — Рыцарь подозвал меня жестом.
Я оставила Марину.
— Вот, — он покопался в складках пальто и выудил зажигалку. — Это ее крючок.
— Все еще не понимаю, как это должно работать. — Взяла протянутый предмет. — Почему ты все еще сидишь? Вставай уже. Плевать мне на добровольность. Если что, силой потащим.
Рыцарь как-то грустно улыбнулся.
— Марина, — метнулась я обратно к заложнице монохрома. — Зажигалка? Что-то значит для тебя?
Она не отреагировала.
Конечно, это же зажигалка!
Я вытащила из заднего кармана чудом уцелевшее фото в Марины.
— Нашла в твоем кошельке. Ты же не просто так ее хранила?
Девушка взяла в руки смятое фото. Освещения едва-едва хватало, чтобы разглядеть изображение, но Марина и без того прекрасно знала, что на нем. Ее воспоминания хранили гораздо больше, чем я могла видеть.
— Через три дня я узнала, что беременна. — Тихо сказала она.
— Своей дочкой, так? Хорошо. Сосредоточься на этом воспоминании, Марина. На том, как много девочка для тебя значит. Как ее зовут? Сколько ей лет?
Она посмотрела на меня. Впервые. По-настоящему. Проникновеннее, чем за все время знакомства.
— Я бросила учебу, — меня ударил больной лихорадочный взгляд. — Потеряла всех друзей. Мать изводила меня день за днем за решение, принятое не мной. Я потратила свою молодость на людей, что меня не любили и не уважали. Дочь ненавидит меня. Я отдаю все деньги ей на кружки, подарки и учебу, а она даже не хочет со мной жить!
Марина выхватила у меня зажигалку. Щелкнула кнопка. Я отшатнулась, когда потертый снимок вспыхнул черно-белым пламенем.
Не все я знала о Марине. На самом деле, ничего не знала. А мои жалкие уверения, что лучшие годы наступают как раз после тридцати, могли только ухудшить ситуацию.
— Дробь, — окликнул меня Рыцарь.
Я с радостью позволила себе отвлечься.
— Есть какие-то идеи? — спросила с надеждой. Он привык спасать людей из Немерности. У него должен быть план. Но вместо этого он сказал:
— Ты должна уходить.
— Что?
— Если до рассвета не выберешься, станешь такой же заложницей, как и мы. Проходы закроются, когда взойдет солнце.
Я взглянула на часы. На чей-то крючок, доставшийся от Георгия. До рассвета оставалось меньше получаса.
— Не поняла. Ты что, не идешь со мной?
Он вытянул вперед больную ногу, из-за которой хромал всю дорогу.
— Я буду тормозить.
— Нет-нет-нет. Марина не соглашается, ты хандришь. Как я могу уйти без вас?
— Ты не сможешь пережить день, — спокойно продолжал рыцарь. — Ты недостаточно сильна.
— В самом деле? Видел, как я лихо скакала по сцене? Я бы точно победила, если бы фат не психанул.
— Твой дух недостаточно силен, — поправил себя мужчина. — Ты падешь еще быстрее, чем твоя подруга.
Тут я тоже хотела возразить, но именно с этим пунктом у меня возникали проблемы.
— Медуза велела мне не возвращаться! Что если завтра она вас не отдаст или натравит на меня еще что-то более жуткое?
Рыцарь отвернулся, скрывая выражение лица.
— Тогда не возвращайся. Может так будет правильно.
Да вы издеваетесь!
Я стиснула зубы. Марина не хочет идти, этот упирается! Почему мне в спасаемые всегда достаются те, кто совсем не хочет спасаться? У меня тоже дела не очень, но я хотя бы делаю вид, что моя жизнь чего-то стоит.
«О-па, — поймала я меланхоличные мыслишки. — А монохромность-то прилипчивая зараза. Гладко кроет.»
Время утекало быстро и неизбежно.
— Я вернусь. За вами двумя, так что приглядывай за Мариной.
Рыцарь кивнул, но я видела, что он не верит. Это был утешительный кивок, из тех, где вы встречаетесь на улице со старым знакомым, мило беседуете, а после обещаете друг другу как-нибудь сходить вместе посидеть, и прощаетесь, зная, что ни один из вас другому звонить не станет.
«Я не сдаюсь, — пообещала себе, — я отступаю, чтобы перегруппироваться и все обдумать.»
— Дробь, погоди. Возьми.
Протянула руку и мне на ладонь упало что-то тяжелое. Перстень с зеленым непрозрачным камнем. Будто изумрудный лед в металлической огранке холода.
— Это мой крючок. Сохрани его.
— Сохранить его до завтра, поняла. — Отрапортовала я, а потом спохватилась. — Знаешь, я тут встретила мужчину. — Фраза прозвучала двусмысленно, но времени подбирать другие слова не было. — Может ты его знаешь?
В несколько фразах я описала Георгия и подробности нашей встречи.
— Он из моих бывших коллег, — будто эхом повторил за мной лысый рыцарь. — Фотографии исторгает Немерность. Не знаю, как Георгий их достает, но он пытается находить этих людей раньше, чем они исчезнут. У него другое представление о спасении.
Не совсем то, что я ожидала услышать. Червячок сомнений (да какой червячок, дракон сомнений в полны рост!) грыз меня всю дорогу. Виталий казался подозрительным вот прямо во всем! Привыкла я к тому, что привлекательные мужчины подкладывают мне свинью.
Именно об этом я думала всю дорогу до выхода, пока часы вели обратный отсчет до моего краха. Когда же выбралась на поляну из белой шуршащей бумаги, времени почти не осталось.
Я достала кольцо, проверяя, не потеряла ли его случайно. Еще раз взглянула на зеленые отблески камня, и меня захлестнула очередная порция воспоминаний.
— 22 -
В воздухе рассыпаны блестки. Они парят. Отражая крупицы света. Я будто в сказочной стране волшебства, если представить, что она заточена в каменных наростах и вогнутых вниз сторонах уступов внутри пещеры.
— Атрос.
Эхо проносится по пещере, спускается в яму и тонет в глубине кристальной бездны переливом колокольчиков.
Последний бог Золотой оси пребывает в задумчивости.
— Атрос, — повторила чуть громче. — Я не знаю, что делать. Он загнал меня в угол.
— Хм, — исторгла яма облако из голубых искорок. — Враг умен и хитер, Дробь. Уверена ли ты, что все обстоит так, как тебе видится?
— Про совет лэйтарцев рассказал Аматри, Тинхе подтвердил его слова.
— Аматри тоже Враг, Дробь. Не забывай этого.
Я вскочила на ноги.
— Смысл ему врать? Если нет никакого совета, то и последствий не будет.
— Аматри хочет, чтобы ты явилась в Лэйтарию, — напомнил Атрос.
— И он явно себя переоценивает. Единственная причина отправиться на негуманный и несправедливый суд лэйтарцев — напоследок насолить Врагу. А я готова героически жертвовать жизнью (желательно не своей) только ради спасения мира или рыженького котенка, но никак не для того, чтобы щелкнуть по носу верхушку правящих домов. Вот среди кого никак не хочется наживать недоброжелателей. Сдались Аматри эти Незыблемые.
Атрос хмыкнул очередным снопом блесток. Те тут же осели у меня в волосах и засвербели в носу. Я чихнула. Пнула камушек. Стряхнула налипшие пылинки и двинулась по часовой стрелке вокруг бого-ямы.
— Атрос, а эти Незыблемые действительно так сильны?
— Они свергли пантеон богов, — очень спокойным и размеренным голосом произнес Атрос. Колокольчики аккомпанировали ему перезвоном одной единственной ноты.
— Ох, прости. Забываю, что для тебя это тяжелая тема. Но мне больше не у кого спросить. Ладно с этим советом. Повернуты они на своей магии и статусах. А что ждать от Незыблемых? Если они решат меня искать? Если они через меня доберутся до Центра?