Страница 12 из 66
Меня пробрало. Закачало как от третьей стопки водки на голодный желудок. Сдерживая необдуманные порывы, я повернулась к другой тени.
— Очень красивое имя, а ты у нас кто?
Второй охранник не нашел причин вести диалог. Как только последнее слово слетело с моих губ, существо остановилось. Одну долгую секунду оно стояло без единого движения и, как только я решила, что все обойдется, рвануло вперед.
Я еще не успела моргнуть, когда тень врезалась в меня, опрокидывая наземь. Одна чернильная рука вцепилась в мое плечо, а вторая в волосы.
Я взбрыкнулась.
Замахнулась в угловатую челюсть.
А потом тень-охранник прикоснулась к моему виску и все изменилось.
Нет, не вокруг. Все осталось на своих местах. Что-то изменилось внутри меня. Вот бьет адреналин, побуждая вырывать свою жизнь когтями и зубами. Желания скачут от одного к другому: я хочу найти Марину, хочу спасти ее, хочу узнать все о системе Немерности и разрушить ее. А в другой момент я неожиданно чувствую себя разочарованной и брошенной. Будто во время романтического ужина, парень с которым у меня все серьезно, заявляет, что вчера переспал с моей соседкой. Все же было так замечательно: вино, цветы, конфеты, золотой кулон в виде сердечка. Но вот всего пара слов и внутри все переворачивается с ног на голову. Обрывается какая-то нить, что сминает весь мир в бумажный комочек.
И тень меня отпускает. Но, кажется, мне уже все равно.
Она протягивает руку и помогает мне подняться. А я оглушена чувством предательства, хотя и не могу понять чьим.
Она тянет меня за собой. Я иду. Внутри холодно, неприятно и пусто.
Перед глазами мелькает слайд из Power Point.
Мы в городе.
Слайд.
Здания, что картонные декорации. Их черные массивные каркасы, вздымаются вверх готическим антуражем.
Слайд.
Я не могу говорить и не хочу. Я оглушена и подавлена.
Слайд.
По улицам бродят другие. Кто-то больше похож на человека, кто-то меньше. Тени-люди, люди-тени.
Слайд.
Указатели и повороты.
Чуть позже, вспоминая эти моменты, я поняла, что не было никаких слайдов. Мое сознание погасло, а воспоминания об улицах — короткие вспышки прозрения.
Мы шли.
Слайды сменялись один за другим.
Черное и белое медленно превращалось в серые оттенки и полутона. Это совершенно никак меня не трогало, пока мой собственный крик не заставил очнуться от безликого забытья.
— Твою мать! — заорала я. Теневой шок пропал, когда перед глазами мелькнуло лезвие.
Из груди тени вырвался меч, задержался на секунду и исчез. Пленитель, шедший слева, повалился на бетонный тротуар, растекаясь мазутной лужицей. Второй успел повернуться, прежде чем его голова улетела на пустую дорогу.
Че за жесть-то среди ночи?
Я как стояла, глядя на пошатнувшееся тело, так и стояла. Из проулка появилась рука, схватила меня за шиворот и потащила в темноту проулка. Я не сопротивлялась. Но уже не из-за странной апатии предательства, а слишком потрясенная внезапной атакой.
Да, вот такая я крутая и натренированная Избранная.
— Ты? — ахнула я.
Подворотный рыцарь вжал меня в стену, жестом предлагая заткнуться. Именно «предлагая». Результат его не особо волновал. Он выглянул из-за угла, проверяя, не всполошило ли теней убийство их сородичей. Видимо, гражданская ответственность у местных жителей находилась на нуле. Ни единого крика, ни единого поворота головы в нашу сторону.
— Какого черта ты творишь? — зашипела я, еще не до конца придя в себя.
Подворотный рыцарь замешкался.
— Спасаю.
— Тебя просили?!
Он отстранился. Выражение лица сменилась на удивление и неуверенность.
— Тебя поймали на «крючок» и вели на опустошение.
— Все шло согласно плана. — Я скосила глаза в сторону тротуара. — Святы единоржки, ты что убил их?
Рыцарь, будто стесняясь, завел меч за спину. Уточнил:
— Плана?
— Агась, — подтвердила я. — Классический план любого боевика. Борешься, проигрываешь, тебя берут в плен и ведут в логово зла, а затем ты разносишь там все изнутри и сбегаешь под красивую музыку.
Лысый мужик не оценил моей гениальности (и гениальности сотен сценаристов блокбасткров). Но он вообще не очень походил на человека глубинной мысли. Я тоже таковой не являлась, но я хотя бы притворялась!
— Я спас тебя, — с нажимом повторил рыцарь. — Уже второй раз подряд.
— Ну спасибо, — схватилась я за голову. — И что мне с этим спасением делать? Я не из тех Избранных, что спасают. У меня это так не работает. Я та Избранная, которой все остальные ситуацию только усугубляют.
Мужчина вздрогнул.
— Ты — Избранная?
Блеск лезвия в очередной раз описал дугу в воздухе.
— А, — уставилась я на кончик меча, застывший у меня промеж глаз. — Да, спасибо. Так мне привычней.
— 14 -
Я отодвинула край ветровки и предупредила:
— Не тычь в меня этим.
Мужчина стрельнул взглядом на мой пояс. И совсем чуть-чуть не успел, чтобы среагировать, когда гаечный ключ вдарил по лезвию. Рыцарь не выпустил оружия, но меч ушел в сторону. Я поднырнула вниз, уходя от ожидаемого удара. Мужчина сменил траекторию, но гаечный ключ уже летел ему в коленную чашечку.
Не самая моя соразмерная реакция на невербальную угрозу, но день как-то не задался.
Рыцарь взвыл.
Это немного отрезвило. Я отлетела в сторону и замерла, глядя как мужчина оседает на землю, да так там и остается. Ему хватило. Или сражаться с тенями не то же самое, что с живым человеком. Наносить увечья — это не так просто, как кажется. Тут особая подготовка нужна и некоторые сдвиги. Не все с самозащитой справляются, что говорить об осознанных нападениях?
У меня барьер немного сдвинут, и то жалко лысого бедолагу, что минуту назад мечем перед носом размахивал.
В тонком помятом пальто, болтающимся как на скелете, человек больше не казался опасным. Наоборот, в Немерности он выглядел еще более худым и болезным, чем на поверхности. Таких не бить, таких сдавать в центр реабилитации.
— Эй, спокойно! — наставила на него ключ. — Ты первый начал. Шелохнешься, еще раз огрею. И так будет до тех пор, пока не объяснишь.
— Объясню — что? — просипел он, ощупывая ушибленную конечность.
— Хоть что-нибудь.
Черт, я же не раздробила ему колено?
— Где ты взяла эту штуку? — Слова дались ему с трудом. Он и без меня-то сипел, как последний курильщик.
— Из багажника. А где ты взял меч?
Он помедлил, прежде чем ответить.
— Из музея изобразительных искусств.
— С выставки спер? — ужаснулась я.
— Одолжил, — ответил он, неуклюже поднявшись. Вонзив острие меча между плитами, крепко за него ухватился, смещая центр тяжести на правую ногу. — Я работник музея.
Кажется, я многое не знаю о наших музеях. Советовали же на работе сходить. Специальная женщина приходила, о выставках рассказывала. Нет же, я упорно и старательно отказывалась. Вот и настала расплата.
Что-то в моем взгляде такое промелькнуло, отчего дохлый недорыцарь пояснил:
— Это особенный меч. Он хранится в музее с самого его основания. Никто не знает, откуда он там взялся или кому принадлежит. С ним связано много странных случаев. И фаты — один из них.
Что ж, для начала сойдет.
— Ключ? — кивнул мужчина на мое средство защиты от подозрительных личностей.
— Тоже особенный. — Сказала я. — Но не одолженный, а собственноручно купленный. Принадлежит мне. И ты — первый странный случай, что с ним произошел.
— От фатов он не поможет.
— Возможно, а вот от агрессивных мужиков сгодится. Что ты имеешь против Избранных?
Учитывая, что музейный рыцарь опирался на меч и едва сдерживался, чтобы не морщиться от боли, глупо было стоять с гаечным ключом в замахе. Но лучше я побуду глупой, чем покромсанной тупым длинным предметом. А он именно что тупой, учитывая то, как по-варварски с ним обращаются. И ведь не кто попало, а культурный и образованный человек. Кошмар, куда катится образование.