Землетрясение (ЛП)

Он повернул направо.

- Куда ты едешь? - спросила Мэри.

- Надеюсь, что в Лорел Каньон. Ты случайно не знаешь, как нам лучше туда добраться?

- Сначала нужно доехать до Голден Стэйт, а потом...

- Не сегодня.

Южное направление шоссе Голден Стэйт являлось для Клинта привычной дорогой домой. Юг Голден Стэйт, затем поворот на запад, на шоссе Вентура, и, наконец, въезд на Бульвар Лорел Каньон - примерно десять минут езды по автострадам. Всего десять минут, для преодоления десяти миль в плавном автомобильном потоке в начале дня. Но землетрясение ударило в восемь двадцать, когда дорожный траффик находился на самом своем пике. Даже без землетрясения, любое шоссе в районе Лос-Анджелеса в это время, как правило, переполнено. Ну а землетрясение, наверняка, превратило многие автострады в натуральные парковки. Клинт понимал это и старался теперь держаться от них подальше. Но о том, насколько заполнены улицы, он мог лишь только догадываться, поэтому решил выбирать маршрут наугад - стараясь избегать заторов и держаться юго-западного курса. Иногда интуиция не подводила его. Иногда наоборот.

Выехав к полностью заблокированной дороге, он развернул автомобиль и спросил:

- Ты вообще не знакома с местными улицами?

- Не совсем, - призналась она.

- У тебя есть карта, - oна покачала головой.

- Уверена?

Как у человека не может быть карты!

- Просто... ведь это ненормально, ездить по не очень-то знакомой местности без карты.

- Извини.

- Ладно, все в порядке.

- А у тебя карта есть? - спросила она.

- Конечно, но только она в моей машине.

- Так может стоит вернуться назад и взять ее?

Клинт покачал головой.

Как долго он уже за рулем? Около десяти минут? Примеро столько же времени потребуется на обратный путь за картой - если, конечно, им вообще удастся отыскать офисное здание.

- Не думаю, что смогу отыскать обратную дорогу, даже если очень захочу, - сказал он. - Кроме того, это займет слишком много времени. Каждая минута...

Эти минуты, потраченные на возвращение, могут оказаться решающими. Даже всего одна... Клинт просто обязан вернуться домой. Он должен оказаться рядом с Шейлой, с Барбарой. Должен увидеть их своими глазами, убедиться, что с ними все в порядке, обнять их. Любая задержка может привести к очередному затору, которые все разрастались. По крайней мере, большинство из них. Из-за неработающих светофоров. Люди, соблюдающие правила, проезжали перекрестки по очереди, но попадались и те, кто не обращал на это никакого внимания, пытаясь проскочить в те моменты, когда делать этого было нельзя. Таким образом, практически каждый перекресток, на котором не было полицейского, постепенно превращался в абсолютно непроходимый. Некоторые уже стали такими. Пять, десять минут, - подумал Клинт. - Вот пожалуй и весь запас времени, оставшийся до того, пока не заблокируются все пути. Пока у нас есть время, нужно проехать как можно больше. И, кажется, пока мы едем в верном направлении, а это самое главное. Если мы успеем выехать к холмам на Сансет... то уже оттуда сможем добраться пешком. Это мили четыре, максимум пять. С легкостью. Это займет всего час или около того. До дома Мэри, конечно, будет еще достаточно далеко, но... Развернувшись и поехав по встречной полосе, он увидел, что находящаяся впереди улица заблокирована полицейскими и пожарными машинами. Он затормозил до полной остановки. Посреди уходящего вгиз блока пылал огромный, двухэтажный жилой комплекс, вокруг которого стояло около сорока или пятидесяти человек: несколько мужчин, но в основном женщины и маленькие дети. Многие были одеты в ночные рубашки или халаты. На одном мужчине, со все еще влажными после ванны или душа волосами, не было вообще ничего, кроме обернутого вокруг талии голубого полотенца.

- Мы сможем это объехать? - спросила Мэри.

- Сомневаюсь.

Полицейский жестом приказал им отъезжать. Клинт перевел рычаг переключения передач в обратное направление. И, пятясь назад, заметил женщину. Она бежала по улице, что-то кому-то крича. Нам? Обеими руками она прижимала к груди ребенка. Волосы ее были замотаны розовым полотенцем. На ней был длинный, распахнутый халат и розовые тапочки. Клинт надавил на тормоз.

- Чего она хочет? - спросила Мэри.

- Думаю, сейчас узнаем.

- Давай лучше не будем. Поехали.

- Думаю, что лучше подождать и посмотреть, что...

- Она наверняка захочет, чтобы мы ее куда-нибудь отвезли. А у нас нет времени. Каждая минута...

- Да.

Убрав ногу с педали тормоза, он посмотрел на приближающуюся женщину и покачал головой, увидев на лице той отчаяние.

- Подождите! - кричала она. - Не уезжайте!

Мэри сжала его бедро:

- Ты же хочешь добраться домой к своим жене и дочери, верно?

Клинт развернулся, выезжая на перекресток, с которого приехал. Женщина продолжала бежать, размахивая одной рукой, а второй прижимая к груди под створками распахнувшегося халата ребенка. Ее ноги были очень бледными. Лобковые волосы напоминали черную, дремучую чащу. Весь ее вид был каким-то жалким, но в то же время тревожным и даже отталкивающим, напомная Клинту снимки Холокоста.

- Нет! - кричала она. - Подождите!

Он не стал ждать. Отведя от женщины взгляд, он погнал машину вперед, оставляя ее позади. Спустя какое-то время он чертыхнулся.

- Не волнуйся, - сказала Мэри. - Если у нее в самом деле стряслось что-то серьезное, она всегда может обратиться к копам. Ведь они и существуют именно для того, чтобы помогать людям.

Неплохое обоснование, - подумал Клинт. Это и в самом деле заставило его почувствовать себя лучше. Хотя и не намного.

- Я просто хотел узнать, чего она хочет.

- Чтобы мы подвезли ее. Либо этого, либо денег. Она начала бы рассказывать нам какую-нибудь плаксивую историю, и мы до сих пор сидели бы там, слушая ее.

- Пожалуй ты права.

- Я знаю, что говорю.

Тем не менее, Клинт все-же жалел, что так и не выслушал женщину.

Но это было бы не очень умно; превышать скорость - вот что пришлось бы делать после этого. Возможно, это и помогло бы наверстать время - время, которое он задолжал Шейле и Барбаре. Потратить драгоценные минуты слушая россказни какой-то обезумевшей женщины, и, возможно, в конечном итоге попасть в аварию, пытаясь наверстать их. Глупо. Тем не менее, он жалел, что не рискнул. Что не остался и не выслушал эту женщину. Что не сделал все, что мог, чтобы помочь ей. Это было бы не очень умно, но правильно. Где-то внутри он чувствовал из-за этого легкую дурноту.

Стыд. Не только за то, что сбежал от этой женщины, не за то, что Мэри смогла отговорить его, а за то, что он понимал, что поступил неправильно. Неужели он настолько привык к Шейле и Барбаре, что они абсолютно затмили для него всех остальных женщин? Конечно, так ведь и должно быть. Эта мысль едва не заставила его улыбнуться, но следующая моментально растворила улыбку. Если они в беде...

* * *

Стэнли смаковал раскапывание Шейлы. Он не торопился, зачерпывая обеими руками и откидывая в сторону различный мусор: сломанные плиты, штукатурку, мелкие остатки рухнувшей стены. Большие же куски он поднимал, оттаскивал на несколько шагов назад и аккуратно укладывал рядом друг с другом. Медленная работа. Захватывающая работа. Когда Шейла спросила, можно ли делать все побыстрее, он ответил:

- Здесь все очень неустойчиво. Не хотелось бы устроить обвал.

- Да, да, я понимаю, ты делаешь все возможное.

Он и в самом деле делал все возможное - чтобы вести себя как можно тише. Пускай Шейла считает, что он старается быть осторожнее, чтобы не устроить обвал, на самом же деле, он вел себя так лишь для того, чтобы не создавать лишнего шума. А если он начнет отбрасывать большие обломки в сторону, шум поднимется тот еще. Хоть остатки стен и защищали его от глаз случайных прохожих, шум обязательно привлечет их внимание. А последнее, чего он хотел, так это чтобы здесь появился кто-то еще - какой-нибудь любопытный сосед, обязательно вздумающий помочь. Шейла моя. Он расчистил практически все обломки и мусор до самого пола, когда смог увидеть ее. Находящуюся внизу, вне досягаемости. По всей видимости, Шейла оказалась права и ванна действительно провалилась под фундамент дома. До ее кромки, казалось, было около двух футов. А до самой Шейлы, которая находилась в ванной и того больше. Большая часть обломков завалила вершину ванны, словно импровизированная крыша. Чем больше плит убирал Стэнли, тем больший ему открывался вид. Сначала ступня Шейлы, затем ее колено, плечо.