Страница 42 из 117
Генерал-лейтенант Е. Я. Савицкий командовал 3-м истребительным авиационным корпусом. И каждый день поднимался в воздух на своём командирском Як-3 в группе со своими «соколами». К концу войны на его личном счету было 22 самолёта и два сбитых в группе. А всего с 1942 года по 1945-й генерал Савицкий произвёл 216 боевых вылетов.
Берзарин какое-то время наблюдал, как кувыркаются, словно игрушечные, над сопками высот истребители 3-го корпуса, как вываливаются из «карусели» дымящие «Фоккеры» и «Мессершмитты», потом позвал шифровальщика Аверину и продиктовал телеграмму для генерала Савицкого: «Прошу объявить благодарность лётчикам вашего корпуса, отлично действовавшим в сложных метеорологических условиях при обеспечении войск и переправ через Одер».
На третьи сутки штурма войска Берзарина и Чуйкова при поддержке танковых армий начали развивать успех, наметившийся на их стыке. Их пыталась контратаковать 11-я моторизованная дивизия СС «Нордланд». Ударом наших авангардов контратака была сорвана ещё на стадии развёртывания. Немецкие тылы уже давали сбой, танки «Нордланда» стояли без горючего и использовались в бою как неподвижные огневые точки.
На четвёртый день 61-я армия генерала П. А. Белова, действовавшая правее, с Франкфуртского плацдарма, начала переправу через Одер. Бывший командир LVI танкового корпуса генерал артиллерии Гельмут Вейдлинг вспоминал: «18 апреля русские продолжали расширять прорыв между LVI и XI тк СС, а равно между LVI тк и CI ак, оказывая одновременно давление с фронта на части LVI тк». Вводом в бой последних резервов, в том числе моторизованных дивизий СС «Нордланд» и Нидерланд», группе армий «Висла» на сутки удалось задержать обвал своего фронта.
Девятнадцатого апреля «позиция Вотан» была взломана сразу на широком фронте в полосах наступления 5-й ударной, 3-й ударной и 8-й гвардейской армий.
Корпус генерала Кривошеина, сменив направление, ушёл вперёд. Атаки 5-й ударной армии теперь поддерживал 12-й гвардейский корпус генерала Н. М. Телякова[87]. Корпус сильный, при трёх гвардейских танковых бригадах, гвардейской мотострелковой бригаде и вспомогательных частях. Стрелковые корпуса 5-й ударной армии при поддержке гвардейской бронетехники сбили части 9-й армии с рубежа восточнее Ригенвальде и продвинулись в глубину на десять километров и более.
С прорывом «позиции Вотан» фронт 9-й немецкой армии начал рассыпаться.
Из штаба фронта в связи с изменившимися обстоятельствами тут же поступили директивы, определившие армиям новые направления. Общевойсковые армии Берзарина и Чуйкова и танковая громада Катукова с боями и частыми вынужденными остановками, обусловленными яростным сопротивлением частей 9-й армии, двигались к «имперской столице» вдоль шоссе № 1 и составляли левое крыло фронта. «К вечеру 20 апреля, — пишет исследователь Битвы за Берлин Алексей Исаев, — стрелковые дивизии 8-й гв[ардейской] и 5-й ударной армий выстроились подковой вокруг сбитых с «позиции Вотан» остатков корпуса Вейдлинга». Сам Вейдлинг вспоминал тот день так: «20 апреля сильно побитые части LVI тк вели бои на линии Гартенштадт (севернее Штраусберга), Клостнрдорф, Хозенхольц, Дамсдорф, Мюнхеберг. Это был самый тяжёлый день для моего корпуса и, пожалуй, для всех немецких частей; части, понесшие огромные потери в предыдущих боях, измотанные и усталые до крайности, не могли больше выдерживать огромный натиск превосходящих русских войск…»
Реки… Сколько их пришлось форсировать, переплывать на плотах, переходить вброд и по только что наведённым мостам, перебегать по тонкому окровавленному льду солдату Красной армии на пути к Берлину! Для Берзарина водные преграды начались с озера Селигер на Валдае. Затем были Вазуза, Ловать, реки Подмосковья, Днестр. Последней крупной водной преградой перед Берлином стал Одер. И вот теперь Берзарин со своими солдатами подошёл к Шпрее. Без сомнений — река большая, но всё же не Одер и не Днестр.
Каждый, кому на войне дана власть над подчинёнными, рано или поздно задумывается над ценой своих побед и рисует в воображении картины гибели своих солдат, тех, кого он посылал на смерть. Кто-то из его солдат выжил, кто-то нет, добросовестно исполняя полученный приказ. Такие картины бывают чудовищны и порой не согласуются с логикой политических задач и военной необходимостью…
Полк принадлежал полковнику, а рота — капитану…
Историки признают: «Своё участие в Битве за Берлин 5-я ударная армия начала с блестящего «хода конём» с форсированием реки Шпрее»[88]. Отличился 9-й стрелковый корпус генерала Рослого. Надо заметить, что с выходом корпуса в предместья «Имперской столицы» его дивизии и части усиления действовали с особым подъёмом и энергией, будто у солдат, сержантов и офицеров открылось второе дыхание.
И здесь Берзарину снова повезло: для форсирования Шпрее армии были приданы катера Днепровской речной флотилии. Небольшие полуглиссеры, вооружённые пулемётами «Максим» на турелях, в считаные минуты приняли десант, и вскоре 400 человек вслед за разведкой высадились на противоположном берегу, подавили немногочисленные гарнизоны противника, разбросанные вдоль побережья, и закрепились на плацдарме. Моряки-днепровцы начали переправу: на катерах и глиссерах они непрерывно перебрасывали на плацдарм пехоту, на паромах — артиллерию.
Пленный, захваченный при расширении плацдарма, рассказал: «Большинство сил подсектора-2 располагалось на главной линии обороны, так как готовились отразить удар с юго-востока; на левом фланге по р. Шпрее имелось только боевое охранение, так как мы не думали, что русские будут форсировать озёра. Однако русские ударили нам во фланг, тем самым нарушили всю систему обороны сектора». Вслед за артиллерией на паромы начали заезжать танки. В этот день 26-й стрелковый корпус генерала Фирсова захватил Силезский вокзал. Бой не утихал ни днём ни ночью.
Утром 23 апреля Берзарину передали 11-й танковый корпус генерала И. И. Ющука[89]: три танковых бригады, каждой из которых придан полк СУ-76. Сила!
По приказу командарма в полках и батальонах начали формировать штурмовые группы. В зависимости от поставленной задачи штурмовые группы могли быть численностью от отделения до роты. Их оснащали пулемётами, 45-мм орудиями, а также 76-мм дивизионными и полковыми пушками, 122-мм гаубицами, миномётами различных калибров. Усиливали двумя-тремя самоходками или тяжёлыми танками ИС-2. Штурмовые группы двигались в авангарде соединений, зачищали от затаившихся фаустников дом за домом, квартал за кварталом, разбивали, как скорлупу орехов, панцири железобетонных ДОТов, уничтожали небольшие гарнизоны, расчищая путь основным войскам.
Советские армии медленно продвигались к центру Берлина. Быстрого броска не получалось, шло упорное прогрызание немецкой обороны, постепенное перемалывание Берлинского гарнизона.
Из западной части Берлина на участок действия войск генерала Берзарина была переброшена 18-я моторизованная дивизия генерал-майора Йозефа Рауха. Она была раздавлена, но сумела на один день приостановить наступление 32-го стрелкового корпуса. Теперь части корпуса стояли перед Шпрее. Под шквальным огнём противника передовой отряд захватил небольшой плацдарм, но вскоре от роты, переправившейся на немецкий берег, осталось одно отделение.
Только 9-му корпусу И. П. Рослого удалось лихо и благополучно перемахнуть через Шпрее. Штурмовые группы продолжали выкуривать из полуподвальных помещений фаустников, терпеливо выжидавших в своих укрытиях приближения советских танков, чтобы с близкого расстояния наверняка израсходовать свои три фаустпатрона и уничтожить бронеединицу и пять человек экипажа. Часто в окнах полуразбитых домов и за грудами кирпича и черепицы сидели, наготове держа своё чудо-оружие, двенадцати-тринадцатилетние подростки — последняя надежда фюрера. Наши автоматчики вытаскивали их за шкирку из канализационных люков, из разбитых троллейбусов на баррикадах, перегораживавших улицы, отнимали фаустпатроны, вытряхивали из слишком больших для них мундиров и отправляли в тыл. Когда засевшие в опорных пунктах немцы оказывали упорное сопротивление, стреляя из проломов в стенах, из окон, с мансард из пулемётов и орудий, штурмовые группы подтягивали 203-мм гаубицы и били прямой наводкой, не жалея при этом снарядов, с расстояния 100–150 метров. А потом по дымящемуся щебню шли вперёд.
87
Николай Матвеевич Теляков (1902–1950) — генерал-лейтенант танковых войск (1945), Герой Советского Союза (1944). В РККА с 1918 года. Окончил курсы усовершенствования комсостава (1932), Ленинградские бронетанковые курсы усовершенствования комсостава (1937), Военную академию им. М. В. Фрунзе (1939). Во время Великой Отечественной войны командовал танковым полком, бригадой. С августа 1944 года командир 16-го (с ноября 1944 года — 12-й гвардейский) танкового корпуса. Награждён 2 орденами Ленина, 3 орденами Красного Знамени, орденами Кутузова 1-й степени и Суворова 2-й степени.
88
Исаев А. В. Битва за Берлин. Флаг над Рейхстагом. М., 2010.
89
Иван Иванович Ющук (1898–1991) — генерал-майор танковых войск (1943). В РККА с 1918 года. Окончил тракторные курсы Высшей бронетанковой школы (1922), Военную академию механизации и моторизации РККА (1935). В 1938 году уволен из РККА, но вскоре восстановлен. Во время Великой Отечественной войны начальник штаба танковой дивизии, командир танковой бригады. С июля 1944 года командир 11-го танкового корпуса. Награждён орденом Ленина, орденами Красного Знамени, орденами Суворова 1-й и 2-й степени, Кутузова 2-й степени, Отечественной войны 1-й степени.