Берлин - 45

Общевойсковые армии должны были прорвать первые линии обороны, обеспечив возможность для ввода в прорыв мобильных сил танковых армий с целью развития наступления. Согласно плану Берлинской операции события должны были развиваться по классическому сценарию, отработанному в предыдущих масштабных атаках. Танковые бригады М. Е. Катукова и С. И. Богданова должны были проложить дорогу к пригородам Берлина от юго-западной его части до северной и затем выйти к Эльбе навстречу союзникам.

Историк Алексей Исаев пишет: «Ни 1-й, ни 2-й танковым армиям не ставилась задача водрузить красное знамя над Рейхстагом. Их задачей был быстрый прорыв на окраины Берлина и захват пригородов по периметру города. Шесть танковых и механизированных корпусов по плану «обволакивали» немецкую столицу, подобно тому как паук заматывает жертву в паутину. Тем самым Берлин блокировался и подготавливался к генеральному штурму с запада 8-й гвардейской и 5-й ударной армиями. Через Силезский вокзал к центру города должна была идти пехота армии Чуйкова, а не танки Катукова. По первоначальному плану операции участие танковых армий в уличных боях было минимальным. Они должны были только предотвратить усиление гарнизона».

Состав 5-й ударной армии перед последним штурмом выглядел следующим образом: четыре корпуса — 26-й гвардейский, 9-й, 32-й стрелковые, 11-й танковый; 61-я инженерно-сапёрная бригада; 4-я гвардейская истребительно-противотанковая бригада; 220-я танковая бригада; 89-й тяжёлый танковый полк; 92-й инженерно-танковый полк (15 тральщиков Т-34); 396-й тяжёлый самоходный артиллерийский полк; 274-й отдельный механизированный батальон особого назначения. В каждой из девяти стрелковых дивизий был самоходно-артиллерийский дивизион. Армия располагала 353 бронеединицами: 128 ИС-2, 41 Т-34, 3 Т-70, 134 СУ-76, 26 ИСУ-122, 21 ИСУ-152. Махина! Мощй, как говорили тогда солдаты, глядя, как на марше их обгоняют танки и бронетехника усиления. Такой бы кувалдой в 1942-м Демянский «котёл» крушить…

Ударной группировке маршала Г. К. Жукова противостояла 9-я полевая армия генерала пехоты Теодора Буссе группы армий «Висла». По численности имевшая в своем составе около 200 тысяч человек немецкая группировка значительно уступала нашей. Но инженерные сооружения, прекрасно оборудованные позиции вполне компенсировали эту разницу. Так что драться предстояло на равных. Решал, как всегда в таких сражениях, моральный дух войск или, как говорят теперь, мотивация.

Плотность артиллерии в период артподготовки на участке 5-й ударной армии была 286 стволов на 1 км фронта. Для сравнения: на участке 8-й — 268 стволов. Прожекторы распределили по всему периметру. 5-й ударной досталось 36 установок из 143. Толку от них было мало.

Армии Берзарина судьба поднесла горькую чашу сразу, ещё перед общей атакой, когда поступил приказ провести разведку боем.

Каждая армия, изготовившаяся к штурму, проводила разведку боем перед своим фронтом своими силами. Но на Кюстринском плацдарме, где стояли ещё две армии — подведённые сюда накануне 3-я ударная и 47-я, — разведку боем решено было провести силами частей, ранее занимавших плацдарм. Так что батальоны полезли на проволоку не только на своих участках, но в полосе соседей.

Короткие бои продолжительностью два-три часа, в ходе которых пехота и танки продвинулись до 400 метров в глубину обороны противника, показали: на первом рубеже немцы держат немногочисленные боевые охранения; во второй линии находятся основные силы пехоты и артиллерии, а между ними — отдельные узлы сопротивления, ДОТы, одиночные самоходные орудия, которые своим огнём контролируют промежуточное пространство. Берзарин со своим штабом сделал вывод: «Проводить полную артподготовку по первому рубежу и прилегающей к нему тактической глубине не имеет смысла»[85].

На следующий день командарм приказал усилить группы тяжёлыми танками, орудиями большой мощности, миномётами. На некоторых участках батальоны продвинулись до 2–2,5 километра и закрепились там. В результате была сбита со своих позиций 25-я моторизованная дивизия немцев. Её окопы заняли берзаринцы.

В полосе 8-й гвардейской армии разведку боем проводили штрафники.

Наконец наступило долгожданное и роковое 16 апреля.

Протяжённость фронта наступления у 5-й ударной армии составляла девять километров. Свои войска Берзарин выстроил в два эшелона: в авангарде — пять дивизий. На их пути стояли части 309-й пехотной и 9-й парашютной дивизий армии Буссе.

В 5.00 началась артподготовка: на участке 5-й ударной армии огонь вели 1999 орудий различных калибров и 306 установок гвардейских миномётов БМ-13 — «Катюши».

В первый же день наступления выяснилось: продвижение вперёд слабое, сопротивление сильное. 26-й гвардейский стрелковый корпус сбил противника с железнодорожной насыпи и продвинулся на три километра. Успехи соседей в первый день наступления оказались ещё более скромными. Тем не менее первая линия была всё же прорвана, войска подошли ко второй линии немецкой обороны — «позиции Харденберг».

Потери 5-й ударной были самыми большими — 369 человек убитыми и 1298 ранеными.

Наступление не прекращалось и ночью. Теперь в боевых порядках дивизий 1-го эшелона шли танки и самоходки 2-й гвардейской танковой армии. К исходу второго дня наступления войска Берзарина продвинулись ещё на 8—14 километров и перерезали шоссе 167, за которым открывался вид на Зееловские высоты. Советские войска прорвали позиции «Харденберг» и «Штейн». И вновь потери армии были самыми высокими: 615 человек убитыми и 2034 ранеными. Такова цена успеха армии, добившейся во второй день наступления 1-го Белорусского фронта наибольших результатов.

В одной полосе с пехотой Берзарина шли танки 1-го механизированного Красноградского корпуса генерал-лейтенанта С. М. Кривошеина[86], входившего в состав 2-й гвардейской танковой армии. Корпус сильный. Его состав: 19-я, 35-я, 37-я механизированные бригады, 219-я танковая бригада, 57-й отдельный мотоциклетный батальон, 347-й гвардейский, 75-й и 1822-й самоходно-артиллерийские полки, 294-й миномётный полк, 1382-й зенитный артиллерийский полк, 41-й гвардейский отдельный миномётный дивизион реактивной артиллерии.

Танковая и механизированные бригады были укомплектованы исключительно ленд-лизовскими танками «Шерман» и «Валентайн», а также бронемашинами «Скаут Кар». («Скаут Кар» — машина большой проходимости с мощным мотором и противопульной обшивкой, по хорошей дороге он развивал скорость до 90 км/час. Что-то вроде современного джипа. На нём устанавливались два, иногда три, а то и четыре пулемёта на турелях. В условиях городского боя в кварталах с плотной застройкой такой бронетранспортёр был незаменим. Представьте себе, во двор влетает бронированная машина с открытым верхом и из пулемётов, установленных на турелях, начинает поливать свинцом окна и мансарды, где засел противник. Два из четырёх пулемётов — крупнокалиберные 12,7-мм «Браунинги». Джип Второй мировой использовали и в качестве автомобиля-разведчика, и в качестве артиллерийского тягача, и как штабную машину. На его платформе устанавливали лёгкую противотанковую пушку или миномёт.)

С прорывом ударников Берзарина и бригад генерала Кривошеина к Зееловским высотам наметилось, наконец, направление предстоящей атаки в глубину немецкой обороны.

Штаб группы армий «Висла» лихорадочно латал образовывавшиеся то тут, то там бреши во фронте 9-й армии, перебрасывая сюда новые и новые части из резервов и с более спокойных участков.

Войска маршала Г. К. Жукова, остановленные перед Зееловскими высотами, начала усиленно обрабатывать немецкая авиация. Видя, какие потери начали нести передовые части, Берзарин тут же запросил у штаба фронта прикрытие с воздуха. Пехотинцы и танкисты с восторгом наблюдали, как наши Яки и ЛаГГи буквально рвали над Зееловскими высотами немецких асов. Десятки «Юнкер-сов» и «Фокке-Вульфов» были сбиты в тот день. В штабе 5-й ударной с удовлетворением и восхищением повторяли: «В небе Савицкий!»

85

ЦАМО РФ. Ф. 426. Оп. 10753. Д. 1425. Л. 96.

86

Семён Моисеевич Кривошеин (1899–1978) — генерал-лейтенант (1943). Герой Советского Союза (1945). В РККА с 1918 года. Окончил курсы усовершенствования комсостава (1926), Военную академию им. М. В. Фрунзе (1931). Во время Великой Отечественной войны командир 25-го мехкорпуса (1941). С февраля 1943 года командир 3-го (с октября 1943 года — 8-й гвардейский), с февраля 1944 года — 1-го механизированных корпусов. Награждён 3 орденами Ленина, 3 орденами Красного Знамени, орденами Кутузова 1-й степени, Суворова 2-й степени, Красной Звезды.