Страница 3 из 6
Долго не думая, мальчик рванул к включателю, сбив по дороге стул и ударившись пальцем ноги, отчего заойкал, но сумел включить свет.
– Ба! – он прильнул к стене.
По полу как ни в чем не бывало катился заветный клубок ниток. Словно верный пес, он уткнулся в ногу вздрогнувшего Ратибора.
Вновь скрипнула отворяясь дверь в комнату. Ребенок попятился бочком, сбрасывая на пол развешенные на стене картины, но тут же замер как вкопанный, заикаясь произнеся имя вошедшего.
* * *
Берег купальской поляны
– Что же ты, миленький мой? – хохот за спиной собеседницы заставлял парня краснеть пуще прежнего.
– Иди же к нам!
– Мы ждем!
– Скорее же!
– Тут хорошо!
– С нами весело!
– Зацелуем!
– Не робей же!
И снова заливаясь озорным хохотом, девичья гурьба продолжала плескаться в воде.
– Ну их всех! – красавица недовольно покосилась на подружек, не отрывая взгляда от стоявшего перед ней по колено в воде парня. – Ты так пригож, – она отступила назад, протягивая руки.
– Ты очень мила, – паренек с опаской протянул руки в ответ и сделал неуверенный шаг вперед. Ноги ушли в ил по лодыжку.
– Идем же! – девушка нервничала.
Это далеко не первый её «жених», да и опыта поболе, чем прежде, ан нет, нынешняя купальская ночь с самого начала не заладилась, всё встало с ног на голову. Ещё эти непонятные огни на переходе в Явь. А теперь и парень ерепенился, чего давненько не случалось. С того самого памятного «женишка» – его вроде Ходутой именовали.
– Может, не надо… – в голосе юноши чувствовалась тревога.
– Давай целоваться, – отбросив воспоминания, русалка решила прибегнуть к самому действенному средству и потянулась губами к собеседнику.
В тот момент, когда их уста почти соприкоснулись, из прибрежных кустов выскочила разгоряченная деваха в льняной обережной рубахе. Вздымая брызги, она уверенно неслась к «брачующимся».
– Гореслав! Гореславушка! – сорвав с головы набекрень надетый венок, чем еще сильнее взъерошила свои растрепанные волосы, она швырнула его в русалку. Той пришлось отстраниться от жертвы, опускаясь в воду по шею.
– Любава! Любавушка моя! – парень с трудом шевелил языком. – Заморочили меня! Ты не подумай чего…
– Куда ж тебя понесло-то! – девушка пустила слезу, стремясь дойти до суженого. Водоросли цеплялись за ноги, топкий ил сковывал движение. Но тщетно.
– Так я прогуливался, думал, какой подарочек тебе сделать.
– Прогуливался он! – девушка, схватив парня за руку, с упорством тянула его к берегу, нисколько не дивясь холоду, идущему от наполовину обнаженного тела. – Я тебе покажу подарочек! Такой подарочек тебе устрою! – Она развязала пояс и начала подгонять им Гореслава, нещадно хлеща раздосадованного жениха.
– Любавушка, полно тебе! – он, как мог, изворачивался, искренне жалея, что не пошел с русалками. Уж лучше с ними пропасть, чем со сварливой женой век коротать.
Берегиня не видела этой перепалки – было не до того. Как только она опустилась в воду, тело обдало жаром.
– Ратибор! – Она почувствовала мальчика, стоявшего у Калинового моста.
Нахлынули воспоминания, задевая самые тонкие струны души. Тело отозвалось, стало чуточку теплее. Словно её друг, как прежде, рядом, и она может дышать его Силой. Не стать живой, но быть рядом с живым. Отнюдь не ради забавы, как со всеми пресловутыми «женишками», а для того, чтобы Быть.
Ноги слились в извивающийся хвост. В лунном свете блеснул плавник. Берегиня неслась к Калиновому мосту. Позади остались удивленные вскрики товарок, брань Любавы с Гореславом, годы забвения и туманного существования. Впереди была настоящая цель. Как в ту озаренную полной Луной купальскую ночь. А еще там был мальчик Ратибор, которого вновь нужно оберегать. Это, значит, быть истинной берегиней, а не мавкой-утопительницей.
Решив не подплывать вплотную к мосту, она вынырнула посреди реки и, похвалив себя за предусмотрительность, тотчас нырнула, уходя в глубину, стремясь достичь берега реки Смородины.
«Слишком многолюдно», – подумала русалка, выныривая ниже по течению и укрывшись за выпуклым отрезком суши на повороте реки.
На другом берегу, там, где девушка хотела выбраться из реки, гомонили люди. Небольшой отряд словно готовился к переправе.
– Как же они собираются пройти? – недоумевала мавка.
Ей самой удавалось плавать по горящей реке, отделяющей мир Нави от мира живых, благодаря давнему сговору: в русалью неделю любой водоем был доступен для мавок, даже Смородина река. Но что тут делают волки, было невдомек. Она принюхалась, сквозь гарь смоляной реки донесся едва уловимый запах.
– Оборотни! – Берегиня была готова дать стрекача, но лишь мысль о Ратиборе удержала девушку. – Только не это!
Но чутьё не обманешь – на том берегу был не кто иной, как Волк – оборотень, с которым пришлось вступить в неравный бой на навьих тропах. Один из лучших воевод Чернобога, проигравший в прошлый раз, но явно жаждущий мести. Такие не прощают.
Недруг тоже почуял присутствие Берегини. На берегу закопошились. Крики стали громче и злее. Стая готовилась к переправе через реку.
– Им не пройти! – Русалка повторяла эти слова, как заклинание, нутром чуя, что её чаяниям не суждено сбыться – неспроста же пограничный отряд оборотней собрался сегодня в этом месте.
Упустив момент, когда всё началось, девушка успела увидеть только то, что волколаки бросали в горящую жижу нечто, и на том месте образовывалась пышущая паром ледяная тропа, по которой, пользуясь предоставленной возможностью, враги начали быстро продвигаться прямиком к затаившейся Берегине.
Когда окрики стали слышны более отчетливо, русалка, недолго думая, ушла на глубину. Благо, что к этому моменту чувство присутствия Ратибора пропало, словно его вовсе не было.
– Живее, вы!
– Не мешкай – упустим!
– Была же тут?!
Стая стояла подле места, где пряталась девушка. Оборотни с досадой втягивали воздух, чуя её сладкий запах. Но самой небыло – ушла, ушла мавка!
– Полно! – Волк с досадой всматривался в реку. Он был бессилен – путь в пучину заказан. Да и цель перед ними стояла совсем иная. Большая, даже грандиозная цель, от которой зависело не только его судьба, но и величие всей Нави. – Уходим! Впереди порубежье.
* * *
Явь
– Велес?! – мальчик с облегчением выдохнул, его голос дрожал. Если до этого момента волнение вызывал страх, то сейчас его сменил восторг. – Я так рад… – Чувства требовали выхода, и он кинулся с объятиями к старому знакомому.
Ночной гость был спокоен и сдержан, как тогда, далекие четыре года назад. Взирая с высоты немалого роста на Ратибора, он слегка щурился.
– Полно! Мы на месте.
Лицо мальчика приятно ласкал слабый ветерок. «Неужели дверь открыта? Будь неладен этот сквозняк!» – мысль выветрилась из головы так же быстро, как и появилась в ней, стоило только отпустить могучего Бога и бегло осмотреться.
– Неужели?! – Дыхание сперло, глаза стали как блюдца.
Статные березы, мерно покачивая ветвями, приветствовали Ратибора. Раскидистый ясень, казалось, только и ждал его появления. Мальчик даже не задумался, почему волшебные события начинают происходить с ним вновь. Да и какая разница, в конце концов, если сам Вещий Лес встречает тебя как родного? Душа пела.
Не задерживаясь и не оглядываясь, Велес зашагал к средоточению своей силы – Мировому древу. Ратибор, начитавшийся за это время всевозможных мифов, легенд и сказок народов мира, ведал, что у многих из них существовали предания об этом месте; видать, не только ему посчастливилось побывать в волшебной роще.
– Обожди меня! – мальчик вприпрыжку побежал за провожатым, широко размахивая руками и счастливо улыбаясь.
Одно омрачало его радость: чудилось – лес изменился. Даже не сам лес, а что-то иное, неуловимое.