Страница 25 из 28
— Держи её как можно осторожней, крылышки очень хрупкие, — посоветовал Фэанаро, присаживаясь на траву и вытягивая вперёд уставшие ноги. Хорошо бы немного полежать тут, глядя на сияние Древ над головой, но сыну была обещана прогулка по городу.
Атаринкэ жалел лишь о том, что бабочку нельзя нарисовать прямо здесь и сейчас, стараясь получше запомнить великолепные чёрно-зелёные узоры. Он прошёлся по поляне, разглядывая не только насекомых, но и цветы. Подкрасться к бабочкам не удавалось, близко они не подпускали, тут же улетая прочь. Погонявшись за ними больше для удовольствия, чем для того, чтобы поймать, эльфёнок вернулся к отцу и молча уселся рядом.
— Пойдём дальше? — Фэанаро поднялся с травы. — Поедешь у меня на плечах?
— Конечно, - увидев утвердительный кивок, Мастер вновь подхватил Атаринкэ на руки.
Нолдор отправились бродить по прямым, словно выверенным по линейке улицам Валмара, по пути подмечая, как от одной улицы к другой меняется звучание колоколов. Мастер сначала просто вслушивался в их перезвон, а потом обратился к жене и сыну: — Вы тоже это слышите?
— Да, — кивнул Атаринкэ с сияющими глазами. В воздухе разливался серебряный перезвон, и эльфёнку казалось, что душа отзывается на зов, дрожа и трепеща от переполнявшего восторга. Музыка шла откуда-то издалека, и в то же время отовсюду.
— Красиво, - Курьо вертел головой, пытаясь отыскать источник звука, но храмов вокруг было очень много, как и высоких башен колоколен.
— Та улица была настроена на ноту “ля”, а эта звучит нотой “си”. Получается, что семь расходящихся от дворца улиц звучат гаммой? Странно, я раньше не замечал этого, — Мастер поделился мыслью с родными.
— Да, а зачем это ваниар? Чтобы перезвон колоколен сразу нескольких улиц звучал гармонично, создавая единую мелодию? — Атаринкэ отвлёкся от созерцания куполов на появившуюся впереди группу местных жителей, потом увидел причудливой формы фонтан. — Атьо, отпусти меня. Я уже не маленький.
— Да пробегись, послушай это многоголосье, вдруг услышишь не только гамму, — Фэанаро спустил сына на мощеную плитку тротуара.
Атаринкэ благодарно кивнул - кругом было столько всего, что он не знал, чего коснуться прежде. Вот красивые решётки ворот со вставками из стекла, но выкованы не так мастерски, как мог бы атто. А вот струи воды, бьющие в каменную чашу - они несут прохладу и тонко журчат, а вдали в сиянии просыпавшегося Тельпериона растворяются контуры куполов.
Фэанаро повёл семью в сторону Древ, чтобы с вершины холма подтвердить свою догадку не только о разном звучании улиц города, но и о том, что каждой соответствует свой цвет. Дома и многочисленные строения на одной были выкрашены строго в оттенках красного и звучали нотой “до”, на следующей - в оранжевых тонах, а колокола звучали нотой “ре”.
Атаринкэ всей душой впитывал это звучание и цвета: всё вместе складывалось в гармонию редкого совершенства.
— Они сделали это ради созвучия и гармонии, верно, атто?
Ему захотелось зайти в какой-нибудь из храмов и посмотреть на колокола поближе, но и сама улица, напоенная серебряным перезвоном, тоже была хороша - по ней было так прекрасно бежать, изредка вспоминая про идущих сзади родителей и тут же оглядываясь на них…
— В Валмаре всё подчинено единой мелодии. Раньше я не замечал этого, обычно мы с атто приезжали на один-два дня на какое-нибудь празднование, а теперь можно спокойно пройтись по улицам и послушать это великолепие. По-моему, очень интересная задумка, пусть она и вылилась в одну бесконечную оду, восхваляющую валар. Если внимательно прислушаться, то можно услышать отголоски Первой песни… Если хочешь, зайди, осмотри храм, — Фэанаро заметил огромный интерес сына к попавшейся на пути колокольне.
Внутри храм представлял собой единое пространство, не расчлененное ничем, кроме тонких колонн, широкое и бесконечно высокое. Сам воздух дрожал от звука, наполненный серебряным сиянием Тельпериона. В нишах вдоль стен стояли статуи благих Валар. Одна из них, изображающая Манвэ с крыльями на шлеме, склонилась так низко, что Атаринкэ не удержался и, встав на цыпочки, дотронулся до длани Сулимо. А всё-таки статуи аммэ намного лучше, здесь великий айну был скульптурой, а не выглядел как только что сошедший с Таникветиль вала, лишь перед встречей с эрухини накинувший на себя фану.
Пока сын разглядывал внутреннее убранство колокольни, Фэанаро сорвал с ветки ближайшего дерева фигу и протянул спелый плод присевшей на край мраморной чаши фонтана Нэрданели.
— Угощайся, мелиссэ.
— Благодарю, аранья, — Истарнэ с улыбкой приняла сочный фрукт из рук мужа.
========== Торжество ==========
Майтимо остался наедине со своими мыслями после того, как младший стремительно явился и исчез. И понял, что теперь не уснёт… Нолдо вернулся к светильнику, который задумал сделать. То ли помогла долгожданная тишина, то ли внезапно пришло вдохновение, но Нельо с головой погрузился в работу, аккуратно сплетая между собой заготовки из тончайшего серебра. Он до последней детали помнил узоры на коре Древа и теперь старался только не упустить их. Дело спорилось, но продвигалось небыстро. Впрочем, спешить было некуда. Несколько часов кряду Нельо, как заворожённый, вплетал и вплетал в ствол будущего древа всё новые витки серебра, пока не добрался до первой «цветущей» ветви. Старший помнил про свое обещание и прервался, чтобы отыскать братьев. Вскоре они уже втроем приступили к ковке листьев и созданию фонариков-соцветий…
***
Храм состоял из Музыки.
Эльдар не смогли бы вынести всей мощи звучания Айнулиндалэ, но в каждой фэа до сих пор звучал отголосок предначальной Песни. Для ваниар, больше остальных любивших рассказы валар о сотворении мира, торжественная музыка преображённого храма находилась в идеальном созвучии с мелодиями Стихий.
Спрятанный на верхнем ярусе и оттого незримый хор с неимоверным воодушевлением пел оду Эру. Певцы не переставали удивляться акустике обновлённого святилища — а капелла, схожее со струившимся с небес золотым потоком, стало первым впечатлением Морифинвэ о храме.
Когда они всей семьёй до седьмого пота трудились здесь, подчас напрочь забывая об отдыхе, их внимание было приковано к ничтожно малым деталям: частицам лепнины и мозаики, качеству витражного стекла… Даже Кано принимал деятельное участие, в сотый, если не тысячный раз проверяя акустику зала. И теперь Морьо, вместе с братьями и родителями входя в зал вслед за четой Ингвэрона, впервые смог оценить весь грандиозный замысел переделки цельным и завершённым.
Юный фэанарион совсем недавно с искренним восторгом рассматривал первые наброски матери. От тонких линий эскизов до кропотливой, слаженной работы мастеров — такой долгий путь… Но кипа рисунков постепенно истаяла, дав рождение прекрасным статуям. Каждая из них представляла собой не просто кусок мрамора, которому резцом придали изящную форму, — благодаря освещению, созданному отцом, казалось, что скульптура растёт и двигается. Карнистир с улыбкой вспомнил, как его до слёз тронула серия рисунков, посвящённых статуе любимой Йаванны.
— Аммэ, это прекрасно… — в который раз шептал Морьо.
***
Маленький Атаринкэ проснулся в радостном нетерпении. Это случилось ещё до того, как над Валмаром вновь засияло золотое Древо. Сегодня! Сегодня отец покажет Ингвэ преображённый храм…
Эльфёнок стремглав покинул постель, ополоснулся и натянул ту праздничную одежду, которую аммэ заботливо разложила для него на кресле. Было немного непривычно ощущать прикосновения шелка после месяцев хождения в простых рабочих штанах да широкой тунике. Палящий полдень ещё не скоро. Как напоследок не прогуляться по зелёным террасам и не полюбоваться на многозвонный град?