Конъюгаты: Три

Право, так лучше. Иначе бы я взорвался и чисто превратился в мокрую лужу.

Глава 9

Аэлита идёт по пустыне. Следом неспешно, руки в карманах джинс, всё та же футболка в полоску, ступает Тутти. Солнце высоко, жарит как на сковородке, но Аэл в очень лёгком коротком открытом платье и в тонких сланцах. На её лице замерла небольшая своеобразная улыбка: спокойная, и как говорится, железная, хоть и выглядящая со стороны вполне мягко и безопасно. Раньше за ней такое не замечалось. Раньше она была весьма энтропийной, хаотичной и в некоторой степени лишне-энергозатратной. Сейчас в не слишком зеленоватых глазах наблюдается влага. Не от грусти, а как будто там имеется предохранительный океан, не позволяющий чувствам расхлябаться и вытечь наружу в ненужный момент и испортить важные ситуации. Практически невидимая потовая испарина призрачным холодком лежит на её коже, длинные тёмные волосы собраны в хвост. Без шляпы.

– Аэлита, ты не в теме.

Девушка оборачивается к парню, остановившемуся чуть выпить воды из очень маленькой фляжки.

– В чём дело?

Тутти закручивает крышку и усаживается на тёплый песок, приглашая жестом присоединиться свою спутницу.

– Ты не так одета. Не по локации.

Золотарева усмехается, небрежно осматривая полыхающиеся на ветру кусочки платья. Но как будто воздушные потоки дуют прямо так, как надо. Как в специальной рекламе. Разглаживают складки, проходятся то слева, то справа, но не сбивают тонкой воронкой к голове, чтобы показать бельё, не прилепляют волосы к лицу, как зачастую и происходит с большинством повсеместно и абсолютно не эстетически, не заставляют морщиться и щуриться от пригоняемой песочной пыли. Она словно прогуливается по подиуму или проходит оздоровительный моцион где-то в более благоприятных местах.

– Даже если ты отенкай, не стоит так глумиться над нами, малость нетошними.

Смех. Оба дурачатся. Оба не ели обычную еду трое суток, а не спали и вовсе сколько не считали.

По прибытию в штаб организации, о котором говорил Хрисанф, Аэлиту хотели распределить, изучив её организм и сопутствующие данные, сразу на несколько порядков выше, чем привычных новичков. Да и честно сказать: отенкаев у них не было, образно говоря, сто лет. Их относительная автономность не позволяет кому-либо если не использовать, то манипулировать ими. И как уже ранее упоминалось, в них нет амбиции, какой-то узкой мотивации, кроме общего гуманизма и прямолинейной простодушной (встроенной) доброты.

Очень возможно, что сказалась кровь Калиты, то есть конъюгата. Но те, разумеется, скрыли свою причастность по отношению к девушке. Да и сама Аэл ничего не распространяла ни про Арсена, ни про ту компанию, в которую они попали недавно.

Стэнли с разными специалистами осмотрели её вдоль и поперёк, всеми имеющимися у них методиками и знаниями, однако её родословная была посредственной и местами запутанной, поэтому чуть ли не единогласно сошлись на том, что отенкаи также появляются рандомно и далее копать очевидное не имеет смысла.

Поскольку она сама ничем не выдавала напряжённости, моральной неподготовленности, забитости и прочей галиматьи, её решили сдать вместе с инструктором сразу в зону медиации и переговоров. Но Аэлита сама отказалась, объяснив это малой образованностью и незнанием языков. Тутти уверял, что вгонит в неё необходимую базу за какую-нибудь неделю другую, но та выбрала, что ей ближе и понятнее: непосредственную помощь простым людям. В общем то, чем она занималась и до этого. Стэнли не возразил. Как и отмечал Кирсанов, это была довольно лояльная организация.

– Прости, куколка, но когда мы дойдём до того поселения, я вынужден буду не сопровождать на этот раз по всему кругу твоих предстоящих забот. Я получаю задания, по которым буду обрабатывать информацию, так что буду ждать тебя в гостинице.

– Там нету никакой гостиницы.

– Уверена?

– Да. Но ты наверняка можешь найти себе угол где-нибудь в школе.

– Окей.

Молчат. Аэл отказывается от воды. У них нет никакого багажа.

– Тебе не надоело всё время делать одно и то же?

– В смысле?

– Ну помогать этим всем нуждающимся, таскать тяжести, быть санитаркой, оказывать психологическую поддержку? Отличается только климат да?

– Ты не умён.

– Вроде?

– Для наследника Лавшики – это по меньшей мере глупо.

– Почему ты такая грубая? Была милая забавная девчонка, но с каждым днём становишься всё тухлее. Как будто не с женщиной путешествуешь, а со стареньким солдатом.

– Я и есть старенький тухленький солдат.

– Нуу! Куколка, не болтай чепухи! Это просто первая проба. Дальше будет интереснее.

– Вы меня призвали, вы лучше и знаете.

– То есть, ты бы не хотела уезжать да?

Вспоминает того её сожителя в той маленькой квартире. С Аэлиты как будто сдирают плёнку. Она присаживается рядом со своим спутником, очень добродушно ворошит его короткие волосы, ярко открыто улыбается и целует в лобик.

– Давай поедим! Раскатывай свою скатерть-самобранку! А потом, если хочешь, можешь поспать рядом с моими ногами! Тебе же они нравятся отдельно и больше, чем я вся в целом! (смех). Но не раскатывай свои сахарные суперстарные губенки! Не забывай, что я отенкай!

Тутти чуть с недовольством материализует пищу: много бутылочек с витаминизированными соками, жареная картошка, курица в панировке, гамбургеры, какие-то соусы и холодные салаты. Всё, что любит молодёжь.

Девушка кушает за двоих, тем более что эта еда, несмотря на внешнюю калорийность, быстро сгорает, потому как как бы "ненатуральная", синтезированная при помощи способностей зелёного принца. Аэл думает о стряпне Арсена, о его неровных кулебяках, простых макаронах с мясом и даже о тортах и суши, которые он ей дополнительно предусмотрительно заказывал на тот случай, если она не наестся.

Тутти – не дядюшка Хрисанфий. Да и что дядюшка. Только ты можешь это знать, любимый. То, как я скучаю по тебе. Надеюсь, ты меня не забыл.

– Принцесса.

– Не зови меня так.

– Это не я придумал. Даже Стэнли так говорит.

– Он умирает?

– Нет. Просто, типа, хочет на пенсию.

– И тогда ты будешь новым мерлином?

– Я долго к этому шёл.

Аэлита прыскает.

– Что? Что смешного?

– Долго! Ты такой молодой.

– Время относительно. Могла бы и знать.

– А я плохо училась в школе! (паясничает).

– Тебе всё можно да?

Разгорячился. И так жарко. Но от этого ли кипит что-то внутри. Дотрагивается до её лица, чтобы убрать непослушные длинные пряди.

– Все так говорят! Я не виновата! Я спокойно себе жила в Сибири! Мне норм было!

– Но тебе не стоит провоцировать меня. Я – не все. И ты испытываешь моё терпение.

Даже дядюшка не любил меня. Даже дедушка не мог ничего возразить моей сущности. Даже тётушка, Лил, спросила: "Аэлита, это ты?" Бедная моя Сарданка!

Она стукает по его возмущённому лбу одноразовой ложкой (всё очень реально) и заливается громким смехом.

– Допустим, мы поженимся! И что с того!

Смеётся так, что Тутти кажется, может, всё-таки стоит её лучше беречь, она, всё-таки, просто человечек, устала с дороги, обгорела.

– Спи уже, смеяна!

Аэл очень скоро отрубается, как будто выключили с сети. Тутти снимает футболку, кладёт её на ноги девушки, но не доходя до колен, и устраивает туда свою голову.

Странная. И я держу дистанцию. Это же не из-за её крови. Неужели, любовь… Невозможно!

Глава 10

Арсен давно ничего не готовил эдакого выдающегося в его понимании. Как в стародавние времена перешёл на что попало. Хотя нет. Враки. Стариковская дисциплина никуда не исчезла. Кроме регулярных физических тренировок, он также по привычке соблюдал, так сказать, режим дня. Разнообразные простые каши, простые супы, простые гарниры и второе. Но всё понемногу. Может быть, Арс и стал частично конъюгатом, но того немереного аппетита, коим обладали и его новые друзья, и жена – такого не наблюдалось. А после того, как Аэлита улетела восвояси, он ел чисто механически, и особо этому не радовался, как прежде.