Страница 6 из 16
Может, это было некрасиво, но папку их такой поворот вполне удовлетворил. Он, честно говоря, мечтал о том дне, когда его "сложный отпрыск" уедет восвояси на родину. Однако, при этом жалел об отношениях с Айталом. Но что поделаешь. Для того самый важный человек – понятно кто, природой то обусловлено.
– Агний.
– Да, моя прелесть.
– Должна признаться, на новогоднем корпоративе твой рэп был не так уж и плох.
Хрисанф возводит ввысь руки и пускает с шумом воздух из лёгких.
– Ну, наконец-то! По прошествии скольки месяцев ты меня похвалила?!
Далила прячется под одеялом от его внезапных громких объятий.
– Я говорила!
– Не говорила!
– Говорила!
– Нет, не говорила!
– Я говорила, просто ты не так понял.
Она чувствует себя немного виноватой перед ним из-за резких слов, выброшенных недавно. Не успела и прислушаться к себе, как выпалила совсем уж не то. Муж замял эту небольшую перепалку, но Далила не могла не заметить то плохо уловимое, но, всё же, явное беспокойство в его существе.
Я просто выпульнула это из себя ради красного словца, как мат, а он, походу, принял за чистую монету. Дурак. Он что, совсем не понимает, что я не могу никуда уйти от него. Я больше никому и не нужна.
– А как я понял? (выглядит озадаченно).
– Ну, я же не пошла на корпоро, поэтому ты включил прямой эфир и потом все рождественские дни крутил эти выступления, чтоб я по тысячу раз пересмотрела.
– И?
– А разве ты не видел, что я и смотрела.
– Как это…
– Ну ты совсем что ли. Я же даже без тебя смотрела записи.
– Продолжай.
– Кто сто раз зырит то, что ему не нравится?
– Не знаю. Оператор какой-нибудь…
Очень несильно ударяет его по ключице.
– Элементарно, Ватсон!
– Аа…!
– Ээ! Акаары йоо! (дурак)
– Аа!
– Но до славы Джиды тебе ещё лететь и лететь.
Агний делает важный расфуфыренный вид и растопыривает пальцы в хип-хоп манере.
– Ну, это мы ещё посмотрим! К тому же у меня свой стиль, свой цвет, так сказать. Зрелого мужика.
– Айка, мы итак тут все зрелые и даже перезрелые!
Прижимается к его груди. У него широкие плечи, узкие бедра, и ноги не сверх длинные в пропорции. Конечно, в целостной картине, по сравнению с Далилой, у Хрисанфа внушительные конечности. Но ей нравится, что муж сложен также хорошо, как витрувианский человек. Только корпуснее. У него нет пугающих, хищных, или слишком качалкинских кубиков на прессе. Но живот крепкий, абсолютно не плоский. Вполне конъюгатской структуры. Её фетиш – руки. И руки Кирсанова абсолютно прекрасные. Наверное, быть в таких руках хоть однажды – это уже счастье. Кроме хорошего, добротного устройства тела, у Хрисанфа очень эстетичные телодвижения. Если можно так выразиться. Иногда красивые люди имеют минус, то есть ноль в этой части. Агний тоже довольно неуклюж, но в него можно влюбиться даже, когда видишь его со спины и не знаешь его лица. Есть что-то такое притягательное. Хотя, может, так кажется только Далиле.
– Я была приятно удивлена.
Гладит его гладкую, и твёрдую и мягкую кожу на шее и по бокам.
– Что ты хотела от "парня из квартала". Поэтому я и отказался от затеи Арсена с рок-композицией.
– Почему?
– Я что ли богема наркотическая с белесыми нежными пальцами гитариста (с молекулой грусти). Мне такое в жизни не постигнуть.
– Ну, они не все такие, наверное. Впрочем, как и хип-хоп может быть гламурным.
– Я выбрал это направление, потому что это нравится тебе.
– По мне не скажешь да. Но я люблю чёрную музыку. Вообще, эмоции в мелодии – это моё. Не интеллигентный интеллект. То есть я не разбираюсь, но можно послушать под настроение.
– Хочешь сейчас зачитаю!
Выпрыгивает голым из кровати, весь в воодушевлении и возбуждении (не в том смысле).
– Нет же! Успокойся! Потом, когда день вступит в силу.
Хрисанф возвращается в постель и чуть ли не стыдливо укрывается кусочком одеяла (другая часть у жены). Она пытается потихоньку отрывать этот заслон, но на того временами находит такая застенчивость, что у твоей благородной девицы.
– Агний.
Сияет, как звезда на тёмном осеннем небе, почти прикрыв нижнюю часть лица.
– Это же я.
– Знаю.
– Почему ты вдруг так делаешь?
– Потому что люблю.
Далила отставляет свои попытки и начинает думать о концерте, который смотрела на днях.
– Ты – самый странный человек в мире. То тебе невтерпёж, то вдруг такой недотрога.
Он отбрасывает свою недавнюю защиту в сторону и опять-таки обвивает её, как ювелирная оправа круглый камешек.
– У меня слишком тут всё бьётся, не могу контролировать своё волнение. Бросает из огня в огонь. Слишком приятно.
– Ах, ты гребаный извращенец.
– Ничего не могу с собой поделать.
Так могут лежать сколько угодно. Для примера: Калита нередко посещает их усадьбу, но зачастую они даже не знают об этом. Никита может обратно уехать к себе, даже не увидав их. Просто заберёт что ему надо. Или если в сомнении, хорошо ли новоиспеченные родители следят за своим многочисленным потомством. Проверяет итак ладно работающий питомник. Даёт наставления горничным, чтоб совсем от рук не отбились. И нет-нет, совсем чуток поворчит, что эта парочка совсем уж безалаберная, вечные голубки в медовой вечности.
– Агний.
– Да, сердце моё.
– Хорошо, что у нас появились дети.
– Конечно, хорошо.
– Давай жить долго и счастливо.
– Это обязательно.
– Я тут ходила на концерт школы, где училась. И сейчас проводятся такие классные ежегодные балы. Ну, такие. Типа вальс, мазурка, менуэт.
– Я знаю.
– Я хочу так посмотреть, как наши дочери и сыновья будут на таком балу. Там надо разодеться в пух и прах. Мальчики в костюмах, рубашках. На девочках – сверкающие диадемы, платья длиинные с каркасом. Как цветы. Спереди можно локоны, через шипцы которые. Блёстки. В принципе, подростки уже могут перекрасить волосы. Перчатки. Парни – джентльмены. И даже если кто не особо умеет танцевать, музыка – самая трогающая, задушевная. Ай-контакт, тач ту тач. Эх, романтика! Я бы даже согласилась, чтобы дети начали встречаться с кем-нибудь в старшей школе.
Хрисанф наблюдает за женой, внимательно слушает. Есть то, чего не было у него. Есть то, чего не было у неё. И то, чего не было у обоих.
– Нет уж. Если ты такая беспардонная, то придётся мне, как папе, проследить за поведением отроков.
– Не будь таким занудой!
– Ещё чего придумали! Если наши дочки будут обжиматься с какими-то прыщавами спермотоксикозниками, я им покажу кузькину мать и вообще выставлю из дома, если они такие бесчестные!
– Агний, не порть картину!
– Замечтались, ага! Вам разреши, вы вообще беспредел разведёте. Я так посмотрю, ты и не против будешь, если Урсик в шестнадцать в подоле принесёт?!
– И не буду!
– Ах ты!
– Я не буду консервировать молодёжь! Пускай берут от жизни всё!
– Такая своенравная, не могу!
Перекатывается и оказывается сверху.
– За вами нужен глаз да глаз, детей моих мама! А то вырастишь какую-то особую вольную расу!
– Это всего лишь бал! Что ты опять напридумал в своей голове!
Он понимает. И он согласен с ней во всех пунктах, углах, и точках. Просто это так его раздосадывает, в очень положительном смысле этого слова, что он не может не высказать противоположное, ибо в противном случае, у него в качестве альтернативы напрашивается гребаный глазной потоп от умиления и невыносимого чистейшего душевного трепета. Это трогает его, поэтому, чтобы заткнуть свои чувства, он переходит на свой телесный способ передачи своей любви.