Страница 6 из 78
- А зачем тогда вообще-то надо было её защищать, эту диссертацию Вашу, если она никакого удовлетворения Вам лично не принесла, если её всю порезали и попортили? - вторично возмутился Кремнёв, дерзко смотря на Панфёрова. - Зачем и кому нужна такая наука "история", если в ней ложь одна процветает от первого и до последнего слова, одно сплошное надувательство, обман и зомбирование населения?! И про это стародавнее и тотальное псевдонаучное кривляние и лицедейство все знают, оказывается, - но молчат. Рубят бобло без-совестно и цинично, выбивают себе сытую, сладкую и славную жизнь у государства под видом поиска правды - и в ус не дуют! Хорошо-о-о!
- А зачем ты, Максим, всё ещё учишься на истфаке? - в свою очередь тихо спросил разошедшегося студента Панфёров безо всякой обиды и злости. - После того, особенно, как многое от меня узнал, что у нас тут внутри творится. Почему не бросишь факультет и не пойдёшь туда, где всё честно и справедливо устроено, по совести и по правде? Да и есть ли они, такие идеальные места, в человеческом социуме? Не знаю, не уверен в этом. Человек ведь везде одинаков - корыстен, жаден и подл, слаб, труслив и изворотлив... В монастырь попробуй приди, поживи недельку среди тамошних богобоязненных чернецов - и тоже, поди, наплачешься и намаешься от монастырской житейской мерзости, лжи и грязи, несправедливости и подлости братии, насельников богоугодных мест. А что уж тогда говорить про всё остальное - не святое и не богоугодное!
-...У меня же дед профессиональным историком был, - с грустью добавил учитель, чуть подумав, будто оправдываясь перед учеником. - Я рассказывал тебе. И он всё хотел, бедолага, РУССКОЙ ПРАВДЕ дорогу пробить, разогнать гнилую антирусскую мафию сначала у себя в пединституте, а потом и в стране. И отец-историк мечтал об том же: я это очень хорошо знаю и помню, могу подтвердить... Изначально мечтал об этом и я: клянусь тебе, Максим, всем чем захочешь! Когда я на истфак поступал после школы - был абсолютно уверен по молодой дурости и наивности, что уж у меня-то, москвича образованного и исторически подкованного по самое некуда, это непременно получится с Божьей помощью, что окажусь удачливее своих предков, и всех оппонентов в пух и прах разобью!... Но не получилось, нет. Каюсь. И я сломался на первом же самостоятельном шаге, на липовой диссертации своей. Уж больно академическая мафия оказалась сильная, зараза, сплочённая и монолитная на удивление! И что мне оставалось делать? - вешаться из-за этого? навсегда уходить из профессии? или же водку начинать с горя пить?... Жить-то надо как-то и чем-то, и надо работать - не раскисать, не хандрить, не опускать руки, чего от нас наши враги больше всего и хотят: нашей безвольной слабости. А История - БОЛЬШАЯ и НАСТОЯЩАЯ! - это единственное занятие, единственное, поверь, которое мне нравится, которое я делаю с удовольствием и с душой - пусть пока и факультативно, или даже подпольно как партизан. Делаю и жду, что настанет, наконец, светлое время, когда можно будет ИСТОРИЮ своей любимой страны по-настоящему преподавать - по книгам Арцыбашева и Черткова, Классена и Забелина, Стасова и Верковича, других мужественных историков-патриотов, а не по Соловьёву и Карамзину, марионеткам Сиона, которые всем обрыдли. Я старательно готовлю для этого почву, во всяком случае, бережно сберегаю ЗАВЕТНЫЙ СВЯЩЕННЫЙ ОГОНЬ, полученный от предков, ИСТИННЫЕ ЗНАНИЯ сохраняю... Тебя вот этими ЗНАНИЯМИ просветил и заразил, смею надеяться, а ты будешь просвещать и заражать других. Глядишь - и развеются тучи над головами, и СОЛНЫШКО ПРАВДЫ выглянет и засияет на небосводе НОВОЙ И СВОБОДНОЙ РОССИИ... Но произойдёт это не скоро, увы. Так мне почему-то кажется. А пока что надо сидеть и ждать, повторю, копить и сберегать силы. А не кидаться на танки с рогатиной. Пустое это!...
- То есть Вы хотите сказать, - с минуту подумав и взвесив каждое слово, произнёс опечаленный и поникший Кремнёв, внимательно выслушавший учителя, - что и у меня с диссертацией не получится, если что, если я, к примеру, в аспирантуре решу остаться и потом защищаться на кафедре?
- Ну почему "не получится"? - получится. И диссертацию ты защитишь в итоге в назначенный срок: советский научный конвейер работает исправно, без сбоев, - устало ответил Панфёров, тяжело и обречённо вздохнув. - Но только по тем исключительно темам будешь работать, которые тебе укажут профессора. И в рамках ИСТОРИЧЕСКОЙ МАТРИЦЫ, которую соорудили когда-то Байер, Миллер и Шлёцер; а вслед за ними - Карамзин, Соловьёв, Костомаров и Ключевский. Всё! Дальше пока что хода нет, дальше границы закрыты! Самодеятельность разводить с партизанщиной вперемешку тебе здесь никто не позволит, запомни. И так соответственно и живи...
Понятно, что после такой предельно-откровенной беседы желание учиться дальше у Кремнёва пропало напрочь. И уже весной 4-го курса он твёрдо решил для себя, что следующий 5-й курс станет у него последним в Университете...
10
С Панфёровым, напомним, Максим Кремнёв встретился 10 сентября. А с тренером университетских легкоатлетов Башлыковым Юрием Ивановичем он встретился вечером 7-го сентября, сиречь на 3 дня раньше. Что красноречиво свидетельствовало лишь об одном: спорт, лёгкая атлетика в частности, для 5-курсника Кремнёва были важнее Истории на тот момент - куда целебнее, полезнее и интересней. Там, во всяком случае, он значительно больше выкладывался и потел - ибо там отчётливо были видны перспективы роста.
Дело же было в том, что весной 4-го курса Максима, занявшего 3-е место на внутренних квалификационных соревнованиях университетских легкоатлетов, впервые включили в состав сборной команды МГУ, и он выступал на первенстве вузов Москвы и в одиночном разряде, и в эстафете. Максим специализировался на спринте, на 100-метровке в частности. А сборная МГУ, как и все остальные сборные легкоатлетов, включала в себя четырёх спринтеров для межвузовских эстафетных соревнований, самых увлекательных и захватывающих традиционно. Вот Максим в сборную и попал, что сулило ему большие выгоды в ближайшем будущем.
Башлыков ещё в мае, перед началом зачётной сессии и летним отпуском, обрисовал Кремнёву радужную перспективу на следующий учебный год. В конце сентября, по его рассказу, должен будет состояться ежегодный чемпионат Университета по лёгкой атлетике, что новостью для Максима не стало, понятное дело: в чемпионате он участвовал каждый год, начиная с первого курса, и всегда попадал в финал. Новости начинались дальше. После чемпионата, по словам тренера, сборная МГУ в полном составе улетит на недельные подготовительные сборы в Анапу, в университетский лагерь "Сукко". А в конце октября сборная легкоатлетов МГУ совершит поездку по странам Восточной Европы, входившими тогда в соц"лагерь, где будет соревноваться со сборными командами университетов Болгарии, Румынии, Югославии, Польши, Чехословакии и ГДР. Так что сборнику-Кремнёву было за что побороться. Выехать за казённый счёт за рубеж и собственными глазами посмотреть мiр очень ему хотелось... Но для этого надо было начать усиленно тренироваться уже с первых дней сентября, чтобы укрепиться в сборной. И счастливый и угарный Максим, держа в уме октябрьскую в Европу поездку, стал тренироваться с удвоенной силой - не три, как раньше, а шесть раз в неделю приходил в Манеж, исключая лишь воскресенье. В субботу у Башлыкова был выходной, как и у всех тренеров Центральной секции, - и Максим приходил и тренировался один, выкладывался на дорожке по-максимуму...