Страница 54 из 78
В девять часов вечера смертельно уставший Кремнёв вернулся к себе в комнату, так Мезенцеву и не увидев...
Но он не сдался, не опустил руки, не свернул с горя лавочку: упорным парнем был, с рождения наделённым здоровьем недюжинным и победным духом, - и на другой день своё вечернее стояние повторил. И опять получил в ответ ту же самую реакцию от девушек. В районе семи часов вышла Оля Кощеева на разведку, побыла у соседей какое-то время, после чего вернулась к себе и рассказала про Кремнёва подруге. Мезенцева всё поняла и в коридор не вышла. И Кремнёву пришлось опять уходить ни с чем поздно вечером больным и смертельно уставшим. Чтобы завтра вернуться опять - и стоять у блока Мезенцевой до посинения и изнеможения...
15
В третий по счёту вечер, однако, картина чуть поменялась: в коридор на разведку уже вышла та, которую звали Наташей - жительница 320-го блока. Она вышла для того только, чтобы увидеть у кухни Кремнёва и сообщить о нём Тане, зайдя в её блок. После этого она вернулась к себе, и в коридоре опять стало тихо. Максим подумал уже, что и на этот раз предупреждённая Таня не выйдет готовить ужин в положенное время, и старания его будут напрасны - но сильно ошибся в расчётах. Ибо в половине 9-го распахнулась 319-я дверь и в коридор вышла сама Мезенцева, на этот раз одна, и - о, чудо! - направилась прямиком на кухню с пустыми руками, при этом, не мигая, смотря на Кремнёва, с неким вызовом на него смотря.
Пройдя мимо своего опешившего воздыхателя, она по-хозяйски зашла на кухню и остановилась там у стены в ожидании, когда за ней туда зайдёт и Кремнёв, - в чём она ни сколько не сомневалась. Воодушевлённый и обрадованный Максим и вправду не заставил себя долго ждать, сорвался с места и тут же заскочил внутрь, чтобы увидеть и услышать Таню, чтобы душу ей нараспашку открыть...
Внутри они встретились глазами, взглядами пронзили и обожгли другу друга, помолчали чуть-чуть, как бы собираясь с духом и с мыслями... После чего Мезенцева холодно обратилась к Максиму:
- Ну-у-у, давайте, рассказывайте, молодой человек: что Вы задумали и чего добиваетесь? - спросила она недовольным голосом, по которому без труда можно было понять, что её терпение не безгранично. - Я просто не понимаю Вашего упрямства, честное слово. Особенно - после того, как я Вам доходчиво и по возможности честно всё в прошлые вечера объяснила. Вы слышали, что я Вам говорила и к чему призывала? Или пропустили мимо ушей? Вы способны вообще адекватно реагировать на обращения? У Вас с головой всё в порядке?
- Слышал, да, - раздирая слипшиеся от волнения губы, тихо ответил Максим, на которого было больно смотреть: до того он был мелок и жалко тогда - после двухчасового на одном месте стояния, - до того вымотался и почернел от усталости.
- Ну а зачем тогда приходите сюда опять три вечера подряд - нам жить и отдыхать мешаете? Вы что, решили поиздеваться надо мной в отместку за отказ встречаться с Вами, да? решили так меня наказать? Поймите, я не могу и не хочу обижать людей, сурово их ставить на место. Такой уж я родилась, и так меня воспитали родители. Но пользоваться этим грешно, согласитесь, пытаться чего-то добиваться от меня тупым упрямством и силой. Пожалуйста, не мучайте себя и меня, успокойтесь и возьмите себя наконец в руки. Я понимаю, что Вам очень обидно, наверное, отказ от девушки получать: это больно бьёт по психике, по самолюбию. Но я-то чем виновата, скажите? Тем разве, что не люблю Вас?...
Выговорив это всё, она подчёркнуто-серьёзно и очень внимательно взглянула на столбом стоявшего перед ней Кремнёва, пытаясь только одно понять: слышит ли он её, понимает ли, находясь в критическом состоянии? Но он, переутомившийся, не мог успокоить её, он тупо стоял и молчал как глухонемой пациент в кабинете врача - потому что не знал совершенно, что БОГИНЕ СЕРДЦА ответить. Ему и отвечать было нечего, и уходить от неё нельзя: в комнате на первом этаже его ожидали тоска, пустота, ледяной холод и скука...
- Вы почему молчите-то? не отвечаете ничего? - спросила Мезенцева через минуту, когда пауза в разговоре стала угрожающе затягиваться и тяготить её, как и состояние самого Кремнёва, мрачневшего и "сдувавшегося" на глазах. - Вы себя как чувствуете? Вам плохо, да?
-...Я люблю Вас, Таня, очень я Вас люблю, - тихий и обречённый ответ, наконец, последовал. - А плохо мне оттого, что не вижу Вас, как того очень хочу. Думаю про Вас постоянно с утра и до вечера, мысленно разговариваю с Вами - а видеть Вас не могу. Это такая ужасная пытка, знаете, - не видеть рядом любимого человека. С ума можно от неё сойти...
И в этот роковой момент почерневший и подурневший Кремнёв Юрку Агапова отчего-то вдруг вспомнил из фильма, как тот однажды, в критический для него день, вдруг взял и на колени рухнул перед не верившей в его чувства Шевелёвой прямо на улице. Вспомнил - и решил повторить тот эффектный трюк перед не верившей уже ему самому Татьяной.
- Таня! А хотите, я на колени встану, докажу Вам свою любовь?! - светлея лицом и душой, вдруг с жаром выпалил он, и в ту же секунду, не думая о последствиях, плюхнулся перед Мезенцевой на колени как дурачок - точь-в-точь как это в дурном кино было.
- Да что же это такое творится-то, а?! - испуганно шарахнулась от него Мезенцева в сторону. - Прямо идиотизм какой-то, или дурдом! Вам лечиться надо, молодой человек! Вы и впрямь с ума уже сходите!
Сказавши это громко и грозно, впервые повысив голос при разговоре, она обошла стоявшего на коленях Кремнёва с брезгливым выражением на лице и скорым шагом покинула кухню, оставив заигравшегося в любовь ухажёра один на один с собой. Чтобы он смог в уединённой тишине подумать над неподобающим своим поведением...
16
Но думать Кремнёв не стал - на кухне, по крайней мере. Он просто поднялся с колен, расстроенный, и быстро ушёл к себе в самых мрачных и тягостных чувствах. И целую неделю после этого продолжал на 3-й этаж упорно ходить и простаивать там в торце коридора по три часа каждый вечер - дожидаться Мезенцеву у кухни.
Чего было больше в том его хождении и ожидании: любви, упрямства или обиды? или тупого и бездумного подражания Юрке Агапову из картины? - Бог весть!!! Попробуй теперь разбери через столько-то лет! Но только Тани он так и не дождался: не выходила она к нему. Хотя и знала о его присутствии рядом: выглядывавшие в коридор подруги ей регулярно о том докладывали - и Оля Кощеева, и Наташа, и другие девушки с курса, жившие на этаже. Все они дружно бросились Татьяну спасать от свихнувшегося маньяка-Кремнёва...