Страница 20 из 78
Первый раз он больно "укусил" Максима в 10-х числах октября, когда Кремнёв из Анапы с командой только-только вернулся. И произошло это знаковое для обоих событие так - опишем его поподробнее.
На спортивно-оздоровительной базе "Сукко" легкоатлетам-сборникам каждый вечер крутили кино в течение всей недели - развлекали их таким образом по мере сил, отвлекали от глупостей разных, с пьянками связанных и развратом. Показали однажды и популярный в то время фильм "Ирония судьбы, или с лёгким паром", вышедший полтора года назад на советские экраны... Фильм сам по себе был достаточно примитивный и пошлый, на новогоднюю сказку больше похожий, или на сюрреализм, - но в него режиссёром Рязановым, для улучшения качества, вероятно, было напихано множество хороших песен в исполнении Сергея Никитина с женой, недавних выпускников физического факультета Московского государственного Университета. Для студентов-университетчиков, ясное дело, это было особенно гордо и лестно - услышать с экрана пение выпускника, значительно обогатившего фильм профессиональной игрой на гитаре и голосом.
Прозвучало в фильме и прекрасное стихотворение под конец в исполнении главных героев: "С любимыми не расставайтесь", - автором которого был Александр Кочетков и которое сам поэт назвал по-другому: "Баллада о прокуренном вагоне". Кремнёву баллада очень понравилась, помнится, когда он, ещё живя в башне зоны "В", посмотрел этот фильм первый раз в их университетском кинотеатре с Жигинасом на пару. Серёга, к чести его, тоже любил и ценил качественные стихи, собирал их где только можно и потом заучивал наизусть. В частности, боготворил Есенина. Вдвоём они и узнали у сокурсников про автора Александра Кочеткова и его судьбу. Сокурсники же принесли им и журнал с текстом "Баллады...". Максим и Серёга переписали её в свои тетради, быстро запомнили назубок. И оба долго потом хранили, носили в мыслях и сердцах своих стихотворение большого русского поэта, написанное на одном дыхании, как известно, которое заканчивалось прекрасным напутствием читателям:
"С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них, -
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь,
Когда уходите на миг!..."
В "Сукко" Кремнёв жил в одной комнате со спринтером Воеводиным Славкой, студентом-четверокурсником с экономического факультета, завсегдатаем КСП. С ним же и тренировался вместе неделю целую, вместе и отдыхал... С ним посмотрел и "Иронию судьбы..." ещё разок от нечего делать, с удовольствием послушал хорошие песни, которые уже знал наизусть: их в общаге студенты часто пели... А вечером в комнате узнал от Славки, смотревшего фильм первый раз, что и тому очень понравилось стихотворение Кочеткова, и он бы очень хотел сберечь его в памяти, а для начала - переписать.
- Ну что же, - смеясь, сказал ему тогда Кремнёв с самодовольной ухмылкой, - бери и записывай, коли так. Я это стихотворение знаю, выучил наизусть.
Но у Славки, как на грех, не было под рукой ни бумаги, ни авторучки: зачем они спортсменам, пропадавшим на стадионе целые дни? И у других членов сборной их тоже не оказалось. А ехать специально в город из-за этого не очень-то и хотелось: путь из лагеря до Анапы не близкий был.
И тогда Кремнёв с Воеводиным договорились встретиться сразу же по приезду в Москву; условились, что Славка придёт к Максиму в комнату после занятий, и Максим продиктует ему балладу Кочеткова, не торопясь, а Славка её запишет...
11
В 10-х числах октября Воеводин, как и обещал, пришёл в 13-й блок Кремнёва. Максим его встретил, как дорогого гостя, усадил за стол, а сам полез в портфель - искать тетрадь со стихами. Но почему-то сразу их не нашёл второпях, а лазить по полкам с книгами и по шкафам не захотел - неудобно было заставлять ждать гостя.
- Ладно, Слав, Бог с ней, с тетрадкой, - растерянно сказал он сидевшему за столом Воеводину. - Я эту балладу и так знаю: зачем мне тетрадь. Давай, садись поудобнее: буду тебе по памяти диктовать, а ты сиди и записывай.
И как только сам он подсел к столу с намерением начать работу, - в этот-то как раз момент в комнату ввалился Меркуленко, вернувшийся с занятий. Он поздоровался со Славкой довольно холодно, и после этого стал переодеваться у шкафа - менять парадные джинсы и куртку на старое спортивное трико, в котором ходил по общаге. Он стоял и переодевался в углу, обернувшись спиной к парням, а Максим принялся диктовать гостю обещанное стихотворение, не обращая внимания на соседа по комнате.
- Начинается баллада так, давай записывай, Слав:
" - Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями, -
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастёт на сердце камень,
Прольётся чистыми слезами,
Не зарастёт на сердце камень -
Прольётся пламенной смолой...."
И как только он произнёс последние слова, в разговор немедленно вмешался Меркуленко, вдруг ощетинившийся отчего-то и весь обратившийся в слух.
- Ты чего плетёшь-то, знаток поэзии?! - ядовито выпалил он, оборачиваясь к столу и презрительно глядя на Максима. - Какой "камень", окстись?! Разве ж могут зарастать камни?! И где?! - на сердце! Ха-ха!!! Зарастают раны, запомни, перед тем как кому-то и что-то там диктовать. Поэтому и звучит строфа так: "Не зарастёт на сердце рана, / Прольётся чистыми слезами, / Не зарастёт на сердце рана - / Прольётся пламенной смолой..."