Запомни, ты моя

Надя сама пришла к этому влажному Рустаму, чтобы попросить об услуге и предоставить мне результат.

Я не был зол, скорее, поражен тому, каким дебилом она меня считает?

Ведь должна же знать, что, когда я пьян, я не то что сексом заняться не могу, я самоудовлетвориться не способен. Такое незнание моей личности даже обижало и стерло любые сомнения в отношении Нади.

Если ей так понравилось трахаться с тренером, так пора перестать скрывать свои пристрастия. И я собирался ей в этом помочь.

Но сначала отвечу Алене и прибавлю скорости, потому что дико хочется спать.

«Почему женщины считают меня идиотом? По-твоему, я не способен посчитать элементарные сроки? Мы жарились как кролики на протяжении двух недель. Ничего удивительного, что ты залетела. Сейчас это даже хорошо. Расположит к тебе избирателей.»

«Надя и правда тебе изменила?», — прилетает в ответ от Алены, которая полностью проигнорировала мое сообщение. Мне бы в пору зубами скрежетать, но если Алена не противиться моим логическим выводам, то значит она согласна?

«Пыталась зачать ребенка и выдать его за моего. Иронично, не правда ли? Одна пытается выдать за моего чужого, а другая пытается скрыть от меня моего же.».

«Надя в отчаянии. Неужели тебе ее не жалко?».

Я даже перечитал сообщение. Женщина, которую Надя прилюдно унизила, говорит о жалости. Порой мне кажется, что я просто не достоин Алены, хотя бы потому что никогда не встречал столь благопристойного человека. С чужим мужем ни-ни. Врага своего возлюби.

«Предупреждаю, я буду ревновать даже к Богу, если ты вдруг станешь святой.».

«Об этом варианте я не подумала, ведь тебе не нужна святая. Тебе подавай грешницу.».

Тут же представил себе Алену в образе, в котором встретил ее в первый раз, и ощутил, как пах зажигается пламенем.

Да, мне нравится она в образе распутной девки, тогда можно делать с ней все, что хочешь. Ставить в любые позы и не бояться вскрика: «Ай, мне неудобно». Но больше всего мне нравится, что все свои действия я совершал словно под надзором Алены, которая была вроде как в раю и корила за нехорошие поступки.

И ведь ничего не изменилось. Именно одержимость Аленой сделала меня таким.

Не без изъянов, конечно, но с претензией на благородство.

«Меня возбуждает образ монашки в сексуальном нижнем белье. Возможно, я даже сыграю священника и отпущу тебе твои грехи.».

«Я, конечно, при этом должна встать на колени?».

«Это будет только первым шагом на пути к исправлению твоей темной души… Алена…», — последнее предложение уже набираю трясущейся рукой, тут же отбрасываю телефон и сосредотачиваюсь на Алене. Меня потряхивает от возможных образов, не терпится испробовать все, что приходит в мою развратную голову. Я даже начал смотреть варианты поз с беременной и проконсультировался с Романом Алексеевичем, что можно во время беременности, а что нельзя. Я не делал этого специально, просто позвонил узнать насчет результатов теста, которые будут готовы через пару дней. Еще несколько дней и можно будет запускать бракоразводный процесс.

Но сначала нужно известить об этом Надю.

Доехав-таки домой, мысли о том, с чего начать разговор, не покидают мою голову. Но Надя сама подкидывает отличную идею. Потому что встречает меня на пороге, уже готовая к свиданию.

Замечаю это по бьющему в нос запаху духов, стрелкам на глазах, которые она рисует, когда планирует наш секс. Планировала… И по чулкам, что мелькнули из-под длинного плаща. И это все не говоря о волосах, которые уложены в волнистые локоны.

«Красивая», — отмечаю про себя, но желание не покидать своего места под солнцем сделало ее совсем глупой. Раньше она вела себя иначе. Скромнее что ли. И красота, которую она показала в наш первый раз, запала когда-то в душу. Но сейчас это всего лишь маска, скрывающая моральное уродство.

— Ужин на столе, — сразу говорит она, пока я наблюдаю за ее приготовлениями, облокотившись на стену. Как же я устал. Как же хочется просто забрать с собой Алену и укатить на остров, где не будет кроме нас никого. Где она будет готовить мне кофе. Идеальный кофе, который она умеет.

— А ты к Диане? — спрашиваю, справившись с приступом хандры.

— Конечно. Идем на открытие клуба.

— А Диана знает?

— О чем?

— Просто, когда она забирала пьяного Артура, она словом не обмолвилась про вечеринку.

Надя застывает с помадой у рта. Смотрит на меня через зеркало, нервно заправив короткую прядку за ухо.

— Ну а с чего бы ей об этом говорить тебе? Да и вряд ли она будет сидеть рядом с Артуром и приносить ему тазик для рвоты.

— Будет, — нажимаю словом. — И говорить про тебя Диана бы стала, хотя бы потому что я задал ей прямой вопрос. А ты ведь знаешь, что она у нас врать не умеет.

Надя поворачивается полностью и медленно присаживается на тумбочку, роняя несколько косметических флаконов. Замечаю, как она сглатывает слюну, а значит поняла, что беременной афере пришел конец.

— И что теперь?

— Теперь мы поговорим, а наорать на своего бесплодного любовника ты сможешь и завтра.

Глава 27. Никита

Иду вперед, понимая, что поспать мне сейчас не удастся. Да и квартира эта как никогда приобрела чужеродные черты. В ней не было ничего мягкого, как у Алены в ее маленькой комнатке. В ней все было спокойных пастельных оттенков, в отличие от холодного металлического блеска любых поверхностей. Именно в одной из них замечаю, как Надя стоит словно вмерзшая в пол и не шевелится. Сосредоточившись, я буквально спиной ощутил ее панику.

— Мне вот интересно, ты и правда думала, что я дебил? — спрашиваю. Я бы мог разозлиться, но все идет так хорошо, что у меня нет причин для этого. Осталось пережить один скандал, слезы и просто дать понять, что Наде нужно вести себя очень разумно. — Ты реально думала, что я поверю в свое отцовство?

Оборачиваюсь и смотрю через прихожую в сухие глаза Нади. Она словно застыла во времени, не понимая, что делать дальше.

— Ну, допустим, чтобы не поднимать шум, я бы принял этот бред. Но потом? Как ты собиралась выдавать ребенка с татарской кровью за своего?

— Я же, — Надя отводит глаза и заламывает руки. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Правильно. Начала врать, стой до конца. И меня этому учили. Только вот видео и фото говорят сами за себя. Тебя поймали за руку, когда ты очень активно приводила свою форму в порядок.

Я не хотел быть язвительным, но буква «зю», в которую тренер завернул Надю, была очень забавной. Лишь спустя долгую минуту молчания Надя словно приходит в себя. Меняется в лице, сжимает дрожащие руки в кулаки.

— Да! Да! Да! Я тебе изменяла. Но я была вынуждена! Мне нужен секс! А ты не исполнял свой супружеский долг! Это ты виноват! Любая в этой ситуации…

— Любая? — смеюсь, не веря своим ушам. — Но ты не любая! Ты жена публичного человека! Ты мечтала стать первой леди! Если тебе та-ак хотелось трахаться, купила бы себе секс-игрушек. Но мы-то оба с тобой знаем, что ты планировала принести татарского ублюдка.

— Да как смеешь? — взвизгнула Надя, топнув ногой, от чего замысловатая прическа распустилась.

— Да как смеешь ты пытаться юлить, когда поймана? Что это тебе даст?

— А что тебе дала слежка за мной? Только не говори, что ревновал!

— Если бы ревновал, убил бы за измену. А так, просто разведусь.

— Нет! — испуганно вскрикивает Надя, кинувшись ко мне. — Я уже говорила и скажу много раз! Я не дам развод! Я не для того потратила на тебя столько лет! — пытается ударить, но я мягко откидываю ее на диван.

— Тогда надо было не создавать подобную ситуацию! Теперь на любое твое «нет», в СМИ случайно попадут ваши с любовником разговоры. Я стану жертвой обмана, а твою репутацию не отмыть и серной кислотой.

— Это все она! — задыхается Надя, вскакивая. — Она! Сука! Пока не появилась, ты был моим, а теперь готов рисковать карьерой, репутацией ради секса с этой белобрысой дрянью? Готов пожертвовать всем ради призрачной мечты пубертатного периода?! Я убью ее! Я уничтожу ее, и все станет как прежде.