Страница 6 из 8
Он не видит, кто стоит перед ним. Человек явно его возраста, может, немного старше. Светлые волосы, высокий рост, и больше ничего. Ни лица, ни каких-либо других примет.
– Я сейчас вызову скорую…
– Нет! – тут же выдает Оливер. – Пожалуйста, никакой скорой, прошу тебя. Я лучше доберусь до дома и отдохну.
Ли не видит, но явно чувствует, как парень недоверчиво кривит лицо.
– Ты уверен?
Оливер кивает, закидывает на спину свою сумку, пытается сделать шаг вперед и тут же теряет равновесие. Слышит цоканье языка и вновь цепкие пальцы на своем плече.
– Я провожу тебя, ты в таком состоянии не дойдешь. Ты недалеко ведь живешь?
Оливер вновь кивает. На разговоры у него совершенно нет никаких сил. Он показывает дорогу, незнакомец придерживает его, помогая обходить все ямы и спускаться с бордюров. Дом находится достаточно близко к общежитию, из-за чего родители когда-то запретили Оливеру съезжать от них. «Нет смысла в отдельном проживании, лишь присосешься к нам еще сильнее, требуя денег на проживание».
– Ты… – после долгого молчания вдруг говорит парень, из-за чего Ли подскакивает на месте, выискивая в сумке ключи, – ты точно в порядке? Я дам тебе свой номер, напиши мне, пожалуйста, как доберешься до квартиры.
– Но я…
О нем кто-то беспокоится?
Беспокоится?! Серьезно?
Оливер не верит своим ушам. Глазам так подавно, они почти ничего не видят без очков или линз. Мозг отказывается функционировать – в желудке пусто, сахар в крови уже давно на очень низком уровне, от успокоительного немеет во рту, кончик языка не чувствуется около двадцати минут.
Ли достает свой телефон, долго жмет на кнопку включения и протягивает его незнакомцу. Запишет он свой номер или убежит с телефоном в руках – плевать, Оливеру все равно. Он слишком сильно устал.
Мальчик чувствует тяжесть в своей ладони – парень возвращает ему мобильник, помогает открыть дверь в подъезд и доводит прямо до лифта.
– Пожалуйста, не забудь написать мне, как зайдешь в квартиру, – слышит Оливер вслед.
– Спасибо тебе большое, – двери закрываются, Ли не успевает договорить, – за то, что помог мне…
Глава 3
«Видимо, не все люди плохие»
Перед глазами мелькают звездочки, перекрывая полностью зрение. Крики родителей, расспросы, куда уходил Оливер. Мальчик заходит в комнату, бросает сумку в угол и падает на кровать, зарываясь руками в волосы и перебирая платиновые пряди пальцами. Надо промыть рот, принять душ и постирать одежду, на которой остались засохшие капли рвоты и крови. При вдохе ощущается резкий металлический запах, изо рта пахнет желчью, язык потихоньку приобретает чувствительность после лекарств. Оливер тянется к прикроватной тумбочке за очками, и его руки устало падают на кровать.
«Пожалуйста, не забудь написать мне, как зайдешь в квартиру».
– Черт, – Оливер ударяет себя ладонью по лбу, поднимается на локтях и вытаскивает телефон. Отвечает на сообщения интернет-подруги, что с ним все в порядке, и принимает тут же решение оградить ее от себя. «Ради твоего же блага, ребенок, я не хочу ранить тебя собой». Откидывается на подушки и пустым взглядом осматривает комнату, стены и мебель которой представлены в бежевых и персиковых тонах. Книжный и платяной шкаф, комод, стол и прикроватная тумбочка – все подходит друг другу по цвету. Родители стараются внешней оболочкой, будь то место жительства, одежда и машина, показать другим людям, что в семье все хорошо, – к сожалению, многие не смотрят дальше обложки и не подозревают, что у кого-то может твориться полный хаос в отношениях. «Как же все это фальшиво, из-за чего хочется кричать, разорвав себе всю глотку от отчаяния и боли».
Оливер жмурится от яркого света, нажимает на выключатель и возвращается к телефону.
Сокджин, +2-xxx-xxx-xx-xx.
Руки дрожат. Мальчик закрывает глаза и почему-то вновь ощущает его горячие ладони на своих плечах и на спине. Странное чувство. Оливеру тяжело поверить в существование добрых людей.
Открытый мессенджер и палец, направленный на клавиатуру. Дрожь усиливается, Ли сглатывает липкий комок подкатившей к горлу паники.
Оливер: эм… привет, Сокджин? Это Оливер, ты помог мне несколько минут назад добраться до дома… Я в квартире, все хорошо!
Сокджин: у тебя красивое имя, Оливер.
Руки начинают трястись еще сильнее, Ли мысленно бьет себя по ладоням.
Сокджин: позаботься о себе, пожалуйста! Измерь давление, выпей теплой воды…
Оливер: спасибо тебе большое за все! За помощь… и за заботу. Спасибо.
Сокджин: доброй ночи, Оливер.
Мальчик поднимает голову и смотрит на расплывающийся с каждой секундой потолок. Этот молодой человек ему точно не чудится?
Оливер: спокойной ночи… Сокджин.
Ненавидеть физкультуру и любить танцы, даже если и одно, и второе – физическая нагрузка, – дилемма. Оливер достает из шкафчика сумку со спортивной формой, направляется в раздевалку, крохотную каморку с зелеными стенами, в которую должно поместиться пятьдесят парней с полупотока второго курса, переодеться за пару минут и каким-то образом запереть свои вещи в десяти шкафчиках.
Молодые люди толкаются, матерятся, задевают друг друга локтями, кто-то грозится натянуть штаны на голову и примотать к лавочке. Ребята умудряются обсудить, кто каких девушек встретил и в каких позах переспал, из-за чего Оливер дергается в отвращении и посылает свои сломанные наушники к черту – ничем не заглушить весь этот бред, никуда не спрятаться.
Спортивные штаны, носки, кроссовки. Лонгслив, чтобы прикрыть раны на руках. Оливер прячется за дверцей шкафа, пока одевается, чтобы никто не увидел кожу на его предплечьях. Кто-то проходит мимо, в шутку запускает пальцы в его волосы и взъерошивает. Ли от испуга дергается, поворачивается и видит перед собой усмехающегося заместителя старосты.
– Нам нельзя заниматься в таких рубашках, – говорит он, опираясь на дверь соседнего шкафчика, – сегодня пару проводит тот странный препод, который требует футболки с коротким рукавом. Если у тебя ее нет, спрячься лучше в толпе.
Твою. Мать.
Оливер смотрит на свои руки, натягивает рукава лонгслива и чувствует, как глаза начинает прожигать слезами. От чувства собственной ущербности, от ненависти к себе, к своему телу и к тому, что он творит со своей кожей. «Ну нет. Ни за что я не надену футболку, ни под каким предлогом».
В спортивный зал выходят по очереди студенты, ассистент закрывает дверь в помещение – запрещено заходить и выходить с занятия, пока оно не закончится. Преподаватель кричит во все горло, работая без свистка, и ребята один за другим встают у белой линии на построение.
Руки трясутся. Кажется, к горлу подкатывает тревожность, тело начинает леденеть, а профессор все ближе и ближе, он ходит, осматривает каждого студента и делает замечания относительно формы. У кого-то не заправлена футболка, у кого-то она слишком темная или, наоборот, светлая – необходимо носить одежду серого цвета определенного тона, другие оттенки не подходят.
– Ли Оливер, выйди вперед.
Сердце совершает тройной тулуп и уходит в пятки. Мальчик жмурится, делает глубокий вдох, выдыхает и выполняет команду преподавателя.
– В правилах четко сказано, что нужно носить серые футболки, Ли Оливер. Что надето на тебе?
– Серый л-л-лонгслив, – задыхается и начинает заикаться, – футболка с длинным рукавом.
– Так смени же его на нужную одежду, иначе я отрежу твои рукава или выгоню с занятия.
Челюсть стучит, Оливер чувствует, как скрипят его зубы, ударяясь и обтираясь друг о друга.
«Может, сказать, что мне холодно, поэтому я не могу носить что-то с коротким рукавом?»
Но слова никак не идут. В горле образовался огромный комок приближающейся панической атаки. Рот открывается в попытке что-то сказать, губы дрожат, а сознание решает попрощаться и перестать функционировать.