Страница 5 из 8
Оливер садится за парту, нервно дописывает вывод практической работы и наблюдает, как группа студентов вместе с Сону проходит мимо.
Хочется сбежать. Плакать, кричать, запустить пальцы в свои волосы, свернуться калачиком и скрыться от всего мира. Руки трясутся. Тревожность, паническая атака или низкий сахар в крови? В любом случае Оливер не ел уже несколько дней, так что может быть все и сразу.
Ли достает из рюкзака диетический батончик, открывает и нервно впивается в него зубами. Откусывает, чувствует что-то приторное на языке, жует пару секунд и проглатывает, до конца не распробовав, – от голода хочется съесть все целиком. «Лишь бы булимия не вернулась».
– Ким Сону слишком много мелет языком о своих бывших, – говорит одногруппница, из-за чьих слов Оливер подпрыгивает на стуле, – с ним нужно быть начеку, он не держит язык за зубами. Вы дружили?
Ли нервно кивает, дергается и отводит взгляд, запихивая в рот остатки батончика.
– Вы же ни о чем таком личном не говорили друг с другом?
Оливер издает смешок и отрицательно ведет головой:
– Нет, Чонхи, не беспокойся.
Если бы Оливер мог сформулировать все свои мысли и чувства тремя словами, он бы точно сказал «полная беспросветная задница». Приступы булимии заменили голодание, вызовы рвоты участились, горло болит, указательный и средний пальцы правой руки прокусаны до крови, а под глазами цветут синие круги.
Каждый раз, как Оливер испытывает тревожность, он открывает твиттер, свою страницу, которую закрыл месяц назад из-за того, что отец случайно наткнулся на его аккаунт из-за номера телефона. Ли пишет о своих чувствах, переживаниях, и, если бы полгода назад сказали, что Оливер будет заниматься подобным, он бы определенно рассмеялся.
Узлом скручивает желудок от голода, Ли срывается, подбегает к холодильнику и запихивает в себя первое, что попадется под руку, запивает большим количеством воды, разворачивается на пятках в сторону туалета, падает на колени перед унитазом и вызывает рвоту. Несмотря на дикий голод, он не может позволить себе поправиться.
На один из твитов Оливера отозвалась девочка, и теперь она отправляет ему голосовые сообщения в мессенджере, когда молодой человек пишет в твиттер о плохом самочувствии. Ли как-то обмолвился, что его успокаивают чужие голоса во время тревожности, будь то разговор по телефону или ASMR.
В университете постоянно мелькает Сону, говорит о чем-то с одногруппниками Оливера, поглядывая на молодого человека. Чонхи присылает сообщения о том, что Ким рассказал всем информацию не только о Юне – под «расстрел» попал один из его любовников.
Черт.
Оливеру жаль ребят, но помимо всего остального он понимает, что в его переписке с Сону он был очень откровенен, говоря о своих чувствах. Ли боится, каждый день проверяет диалоги потока и курса, вслушивается в разговоры ребят и понимает, что превратился в параноика.
Дома обстановка накаляется. Отец все чаще пропадает на работе, прячет свой телефон от матери Оливера, уходит от ответа и орет в случае обычных вопросов. Следом появился аромат женских духов на одежде и запах алкоголя.
Оливер и его мама понимают, что происходит, но никто в семье не осмеливается поднять эту тему, а в случае скандала родители срываются на мальчике. Каждый раз.
Беготня от Сону в университете, нагрузка от учебы, скандалы дома, голодание, срывы, вызовы рвоты до боли в горле, и так по кругу. Оливеру кажется, что он сходит с ума.
Вечером, около семи или восьми, Ли листает учебник по биохимии, стараясь выучить все необходимое. Из комнаты родителей доносятся крики, молодой человек чешет свои руки, надавливая сильно на кожу ногтями. Наносить себе вред он стал несколько месяцев назад, когда впервые поднес руку к сковородке, в которой готовились котлеты. Раскаленное масло брызгало в разные стороны, мальчик оголил предплечье, вытянул его вперед, и тут же стали появляться красные ожоги. Кожа медленно разъедалась, а Оливер даже не чувствовал боли. Плевать. На все плевать, лишь бы заглушить чувства от хаоса вокруг.
Ногти вновь впиваются в руку, Ли чешет себя и в один момент срывается. Больше не может слышать все, что говорит отец матери. Встает, направляется в комнату родителей, открывает к ним дверь и пытается вмешаться.
Он устал. Слишком устал от всего, что происходит в его жизни.
Диалог с родными не идет, всех чертей вновь спускают на Оливера, добивая ядовитыми словами:
– Все проблемы из-за тебя. Ты не должен был рождаться. Если бы не ты, мы бы не страдали. Лучше бы ты умер.
Завязывается перепалка, в ходе которой отец заставляет Оливера встать на колени и просить прощения. Ли отказывается, забегает в комнату, хватает свою сумку и уходит из квартиры.
Холодный ветер дует в лицо, Оливер вдыхает полной грудью, глаза прожигает слезами, и Ли понимает, что дыхание в считаные секунды нарушается.
Больно. «Все проблемы из-за тебя».
Мальчик достает рецепт на успокоительные.
«Ты не должен был рождаться».
Забегает в аптеку и покупает лекарства, протягивая трясущимися руками купюры фармацевту.
«Если бы не ты, мы бы не страдали».
Ли подносит к глазам упаковку лекарств, осознавая, что не надел линзы, выбегая из дома. Открывает твиттер, чувствует, как все картинки расплываются из-за плохого зрения и слез.
@leeoliver: я не должен был рождаться, я так больше не могу, я не могу бороться.
Отправить.
Оливер вываливает все таблетки себе на ладонь. Приглядывается, поднимает руку и продолжает гипнотизировать их, словно может найти какой-либо ответ.
«Лучше бы ты умер».
– Хорошо, папа, – усмехается Оливер, – ты абсолютно прав, как и всегда.
Открывает рот и одним движением закидывает в себя лекарства. Делает глотательное движение, и несколько таблеток проскальзывают в горло.
Что-то вибрирует. Ли хватается за карман и видит, как интернет-подруга пытается ему дозвониться. Гудки пропадают, на экране высвечиваются сообщения:
Оливер?
Оливер, ты здесь?
Ты же ничего с собой не собираешься сделать, да?
Ты ничего с собой не сделал?
Боже, скажи, что все хорошо, пожалуйста!
Я волнуюсь, пожалуйста, не делай ничего, что тебе навредит, прошу!
Если ты еще не сделал…
Я себе не прощу, что не написала раньше…
Оливера накрывает истерикой. Он хватается за голову, выплевывает оставшиеся таблетки на траву, засовывает в рот два пальца и давит на корень языка, вызывая рвоту. Лекарства выходят вместе с принятой недавно пищей, давление прыгает, и из носа начинает течь кровь. Ли не понимает, почему у нее такой сильный напор, переносица болит, и мальчик кричит от ярости. Жгучая ненависть к себе охватывает его, Оливер садится на землю, облокачивается о забор и держит голову, чтобы кровь остановилась.
Его интернет-подруге всего тринадцать лет. Тринадцать! Оливер не простил бы себе ни в этом мире, ни в каком-либо еще, если загробная жизнь существует, разбитое сердце маленького ребенка из-за собственной смерти. Это тяжело ранит психику.
– Вероятно, я выжил сейчас только благодаря тебе, бусинка, – дублирует слова в сообщении, отключает телефон, кладет его в сумку и зарывается пальцами в свои волосы.
Кровь до сих пор идет, капает с подбородка на джинсы, Оливер плачет, не понимая, почему она не останавливается.
Кто-то перелезает через забор. Можно сказать, перепрыгивает, и рядом оказывается какой-то человек, но Ли ничего не видит из-за отсутствия линз.
– Ты как?
Оливер дергается, поднимает голову и щурится, ничего не понимая. Парень, стоящий напротив, обращается к нему.
– Эй, ты в порядке? – беспокоится он. – У тебя кровь идет. Я слышал крик и увидел тебя. Ты живешь в общежитии?
Ли отрицательно ведет головой и чувствует, как его поднимают за локоть с земли.
– С-спасибо, – шмыгает носом мальчик, вытирая остатки красных дорожек рукавом.