Двенадцать

– Доброго солнца тебе, – мягко сказала женщина. – Тебе очень идет это платье.

Она вытерла руки о фартук и села за стол, приглашая меня к разговору. Не уверенная насчет того, что ждет меня за дверью этого странного дома, и заинтригованная странным и, было бы идеально, если не заразным, видом женщины, я покорно села на лавку, спиной к окну.

– Наверное, ты сейчас в шоке? Я тоже не сдержала вздох удивления, когда ребята принесли тебя, – женщина начала смеяться. – А какие у них были глаза, как будто призрака увидели, вот, правда. Ох, ой, милая, ты меня понимаешь? У тебя сейчас такой глупенький взгляд.

Похоже, я неосознанно открыла рот, и мои глаза были еще удивленнее, чем у этих «ребят», потому что дальше женщина стала пытаться говорить со мной на языке жестов, который-то я точно не понимала. Что еще за ребята? Зачем они меня взяли и принесли сюда?

– Ээ, вижу, что слова тебе были понятнее. Ты можешь мне ответить, пожалуйста, чтобы я могла понять, какой наш следующий шаг.

– Шаг? – спросила я – А куда мы идем?

– Ох, ты говоришь, да как чисто на нашем языке! – в глазах женщины я увидела облегчение, сменившееся глубокой задумчивостью.

– Это мой родной язык, – все, что я ответила.

– Да не напрягайся ты так. Как грозная! Мы все удивлены не меньше тебя и, по правде говоря, думаю, тебе нужно это знать, пока не представляем, что делать дальше.

– А что случилось? Где я? Как я сюда попала? И почему вы… – я не договорила последний вопрос, вспомнив о тактичности.

– И почему я такая зеленая? – старушка снова засмеялась и стала разглядывать свои руки, от чего блики солнца, отражающиеся от начищенных браслетов, заскакали по стенам.

Похоже, ситуация для нее была необычная, но не катастрофичная. Еще бы, она, вероятно, к своей зелености и гигантизму уже привыкла. Интуиция молчала, на больную людоедку она не была похожа, хотя, по канону, они тоже изначально доброжелательные.

Я стала успокаивать себя мыслями о том, что если бы меня хотели съесть, не укладывали бы спать в морской комнате и не дожидались бы моего пробуждения. Если только они не совсем ненормальные, и не развлекаются загоном добычи и охотой на людей. Глупо, у испуганной жертвы портится вкус мяса. А может быть еще хуже, как в сказке о Снежной королеве. Эта женщина живет в деревне, и RETE-вирус так странно подействовал на ее организм, повлек необратимые изменения, и внуки теперь боятся с ней общаться. Украли ей девчонку и теперь заставят меня быть внучкой и жить здесь, и заниматься выпеканием булочек с цветочками. Может в этом доме есть и подвал, где мне уготован ящик с игрушками, где я буду сидеть за плохое поведение.

Подобными мыслями я только добилась состояния ужаса и учащения сердцебиения. Вспоминая все, что знаю о самозащите, я стала искать острые предметы и ждать, когда старушка проявит хоть малейшую странность, даст повод на нее напасть.

– Ооо, Зелья предположила, что ты, как дикий лисенок, будешь искать способы напасть и выбраться. Но знай, я тебя не держу и ножички спрятала.

«Ножички»?!? И сколько их было здесь?

– Пожалуйста, ответьте на мои вопросы, – осторожно начала я. – Я совершенно не понимаю, что здесь делаю. В последнем воспоминании я упала в обморок в своей комнате. У меня до сих пор жутко раскалывается голова.

После этих слов я прикоснулась ко лбу и влипла рукой в странную пасту, поле чего передо мной положили полосатое полотенце.

– Вытри мазь. Она вытянула большее количество боли, но пока она на тебе, это незаметно, – сказала женщина.

– Спасибо, – недоверчиво сказала я, но, так как уже стучало в висках, воспользовалась полотенцем.

Только моя голова очистилась от пахнущей мятой субстанции, боль прошла. Казалось, что она вся была сосредоточена в этой мази, и теперь я ее просто стерла. Ничего, я на такие фокусы не куплюсь. Неизвестно, что там была за гадость, от которой болит так, что тянет блевать.

– Итак, я расскажу тебе, что смогу. Инструкций мне не давали, но ты же не из прошлого, так пространственный континуум в безопасности от всего, чтобы я не сказала, – начала женщина.

И опять смеется. Боже мой, однозначно сумасшедшая. Интересно, у нас как в книге Ричарда Метисона уже новая цивилизация, а мы в своем Питере, как впрочем, и раньше, вообще не знаем о том, чем живет страна? Нужно было чаще смотреть новости.

– Для начала давай познакомимся. Меня зовут Нани Урсус-Симия, но все зовут просто доктор Урссим, – женщина мягко посмотрела мне в глаза и добавила. – Потому что я доктор. Лечу людей от болезней.

А, вот что. Она еще и вообразила себя доктором. Не имея ни малейшего желания становиться частью человеческой многоножки, я решила все-таки попрощаться и бежать из дома так далеко, как смогу.

– Милая, если ты выбежишь из дома, максимум, что произойдет, ты оцепенеешь от ужаса, потому что улица полна таких, как я.

– Вы не против, если я все-таки проверю? – спросила я, уже протянув руку, чтобы открыть завесу тюля.

– Дверь же открыта, – махнула рукой старушка.

И я, словно пробка из взболтанной бутылки шампанского, вылетела из этой странной постройки, подгоняемая чувством самосохранения и подозрением, что это «дверь открыта» было кодовым словом для начала охоты.

Но улица встретила меня не зловещими дорогами опустевшей деревни, наполненной зелеными людьми. То, что я увидела, больше похоже на город, что малыш построил у себя во дворе из домиков из разных наборов. Вот сюда мы поставим домик Барби, а рядом будет соседствовать криво собранный дом из конструктора. Еще на этой улице есть здание, где живет правитель города, ему достался самый дорогой, с несколькими этажами и работающим на батарейках освещением. А дальше вообще пришлось поставить кошелек, потому что домики кончились. Ну, ничего, там будут жить люди-монетки.

Дом, из которого я вышла, был ярко синего цвета, имел форму двух гор и был весь исперещен окнами. Первая вершина, это комната, в которой я проснулась, а вторая захватывала собой кухню и верхний этаж. Уложенный гладкими камнями пол здания продолжался еще метра на три за границы дома, представляя собой тропинку, ведущую к почтовому ящику.

Нагретые солнцем камни приятно согревали ноги, но дальше я пройти боялась, потому что земля была усыпана сосновыми шишками, что доставили бы серьезный дискомфорт ногам. Но деваться было некуда, раз уж мне нужно спасать свою жизнь, я смогу пробежать и босяком по стеклу.

Только куда бежать, было не ясно. Вокруг, не выстраиваясь ни в какие улицы, которых и самих как таковых не было, располагались нелепые домишки. Иначе их назвать было нельзя, каждый из них высотой был не больше двух этажей. Редкие и от этого вызывающие неприятное ощущение неустойчивости конструкции имели третий этаж, похожий на чердак. И сооружены каждая были на свой лад. Я отметила и деревянные дома, имевшие привычный глазу узор из положенных друг на друга бревен, и глиняные, расписанные как древняя ваза, бамбуковые, со вторых этажей которых свисали гамаки, и выложенные из камней разной формы. Вдалеке даже показалось что-то похожее на юрту кочевого племени.

Ощущение того, что я нахожусь на музыкальном фестивале или Burning man еще больше усиливало количество этих зеленых и высоких людей, одетых в разные вариации льняных рубашек, туник и платьев, что заполонили собой все свободной пространство между зданиями.

Пока меня не заметили, я завернула за дом жуткого доктора Уррсим, прошла по каменным плитам и вышла на грунтовую дорогу, ведущую сразу в трех направлениях. Справа доносились голоса, поэтому я решила идти налево по дороге, ведущей сквозь заросли плодовых деревьев, похожих на яблоки и груши.

Дорога заворачивала направо и, возможно, окружала дом этой Нани, так что мне было необходимо сойти в заросли. Я залезла в кусты, забыв о боязни клещей. Они хотя бы не могут насадить меня на вилы. Сквозь кусты, перешедшие в сосны, я вышла на песчаный берег и осознала, что пошла в неправильном направлении. Передо мной открылась река. Широкая, полноводная и с заметным течением, такую не переплывешь с моими плечами. Но в надежде на всплеск адреналина и не думая об опасностях, я рванулась в воду, поскольку в зарослях в такой близости от дома явно прячутся охотники.