Первый. Бывший. Единственный

Акулов улыбнулся, никак не прокомментировав мое заявление. Зато терпеливо помог с покупками.

– Теперь, я надеюсь, на квартиру? – спросил он меня, сгружая пакеты с покупками в багажник. – Или есть еще какие дела?

– Дела всегда есть, но сегодня я намерена предаться чревоугодию под какой-нибудь спокойный сериальчик. Нужно же как-то подлечить нервы…

– Я бы подсказал тебе более действенный способ лечения нервов для взрослых девочек, – усмехнулся Акулов.  – Но, думаю, ты еще не готова к прозе жизни.

Ничего озвучивать мужчине не понадобилось. Я и так догадалась, о чем он. И почему-то меня сразу бросило в жар…

Сергей был из той породы мужчин, которым и делать толком ничего не требовалось, чтобы женщине захотелось попасть к нему в объятья. Согреться или… сгореть.

В душе у меня все заледенело после предательства Дубравина, покрылось колкой корочкой льда. Я была простужена своей же любовью, и выздоровление даже на горизонте еще не маячило.

Клин клином, говорят, выбивают. И я даже грозилась себе рискнуть, но, как дошло до дела, сразу же испугалась. Моя воля, даже голову в песок засунула бы, словно страус.

Наверняка Акулов смог бы меня вернуть к жизни, доставить удовольствие. Я была уверена, что с Сергеем мне было бы хорошо. Ночью. А вот утром я бы не смогла спокойно даже в глаза ему посмотреть, и наши отношения оказались бы так бездарно испорчены.

«Лучше крепкая дружба, чем одноразовая любовь», – только утвердилась в правильных выводах я. Не то чтобы не сомневалась…

Сомневалась. Мне хотелось тепла, хотелось внимания, хотелось подтверждения, что я ничем не хуже, чем та, на которую меня променял самый близкий человек. Но не такой ценой.

К тому же Акулов столько уже для меня сделал, оказался незаменимым помощником, с моей стороны будет гадко отплатить ему вот так. Использовать как обезболивающее, а потом забыть.

– Да ладно, Кактусик, не напрягайся, – хмыкнул Сергей, самостоятельно сделав правильные выводы. – Я ни на что такое не намекаю. Мы же уже говорили об этом, помнишь?

– Ага.

Я попыталась улыбнуться, но вышло наверняка фальшиво. Хоть я и не видела себя со стороны.

– Забей, – пожал плечом Акулов. – Никогда бы не подумал, что у тебя проблемы с чувством юмора. Соглашусь, возможно, неудачно получилось, но ты бы видела свою мину в эту минуту…

– Издеваешься, да?

– Пытаюсь тебя выманить из того тупика, куда ты явно сама себя загнала. Ведь загнала же?

Отвечать я не стала. Зачем?

Этот мужчина как-то слишком быстро научился меня понимать. Я даже не могла разобрать, что именно чувствую по этому поводу. Все смешалось.

Через полчаса мы были на месте, Сергей сгрузил пакеты на временно моей кухне и проверил квартиру. Никто меня здесь не поджидал.

– Может, тогда кофе? – Я попыталась примерить на себя роль гостеприимной хозяйки.

Мужчина помялся с ответом.

– Это намек? – прищурился он.

– Просто кофе, Акулов. Черный. Без сахара, – не собиралась шутить на такие темы я.

– Прости, Кактусик, – развел руками Сергей. – В другой раз. Работа ждет, а ты поспи. И если что…

– Позвоню, да.

– Чип сразу примчится на помощь, – усмехаясь, пообещал мужчина.

– Даже не сомневаюсь в этом. Ты знал, Акулов, что у тебя синдром героя?

– Да ладно? – сделал страшные глаза он. – Правда, что ли? И как мне с этим дальше жить-то?

– Как раньше.

– А если эта ужасная хворь передается воздушно-капельным путем? Кхе-кхе, – показательно прокашлялся Сергей. – Вот заражу тебя – и даже мимо брошенного котенка спокойно пройти не сможешь.

– Иди уже, спасатель, – фыркнула я.

На этом и распрощались.

Вечер в пустой корпоративной квартире нагонял на меня тоску. Ужин в горло не лез, аппетит пропал напрочь. Но я все равно заставила себя поесть, хотя бы для того, чтобы силы появились. Если судить, какую серьезную кампанию развернул против меня Дубравин, то они мне явно понадобятся.

О Кеше думать было даже физически больно. Вот я всячески и гнала от себя эти мысли. Только вот муж крепко засел и в сердце, и в голове, а те годы, что мы прожили вместе, счастливые годы, никак не хотели стираться из памяти.

Поэтому, когда мой телефон встрепенулся входящим звонком, а на заставке выскочила фотография мужа, я подумала, что поймала глюк.

– Дубравин? – после третьей череды дозвона все же ответила я.

– Вася, – прозвучал его до боли знакомый голос, отчего у меня внутри все скрутило тугим узлом.

Муж замолк. Я тоже не спешила прерывать этот странный звонок.

Тишина между нами разбавлялась лишь дыханием… Моим. Его.

Я зажмурилась.

На мгновение можно было обмануться, что это обычный звонок супруга из череды тех, что часто случались раньше, и поверить в иллюзию, которая уже разбивалась.

На мгновение. Большего я себе позволить не могла.

– Зачем ты звонишь, Дубравин? – в какой-то момент встрепенулась я, чтобы поскорее прервать эту ненужную пытку.

– Вася, – опять прохрипел муж. И замолк.

Кеша всегда обладал должным красноречием, чтобы убедить кого-то в собственной правоте и склонить к нужному решению. А сейчас мялся и молчал, точно растерял свой талант.

Я закусила нижнюю губу. Во рту появился привкус крови.

– Что тебе надо, Дубравин? Либо говори, либо я кладу трубку.

– Нет! – как-то слишком резко, словно действительно страшился такого развития событий, выпалил он. – Нет, Вася.

– У тебя минута, Дубравин, – процедила я, стараясь плакать так, чтобы слез не было слышно в голосе. Это было сложно, но показывать супругу собственную слабость я не хотела.

– Я просто… – он опять застопорился, точно никак не мог подобрать  нужных слов. – Спросить хотел. Чего тебе не хватало, Вася? Чего, а?

Я задохнулась от возмущения.

«Нет, вы только посмотрите каков, а?!» – шибанула кровь в голову. Даже перед глазами потемнело.

– Тебе не кажется, что это моя фраза, Кеша?

– Чем он лучше меня? – продолжал сыпать вопросами мужчина.

И я решилась сыграть по его правилам.

– А она, Дубравин? Красивее, моложе? Для нее у тебя находится больше времени? – сыпанула претензиями подобного рода в ответ.

– Кто она? – вдруг удивился он, будто бы даже искренне. – У меня никого нет.

Мне очень хотелось поверить, что искренне. Очень.

Но разум твердил: «Дубравин не только хороший профессионал своего дела, но и неплохой актер».

Сердце разрывалось от тоски и желания повернуть все вспять, спрятаться в той крепости, где когда-то было безопасно, тепло и хорошо.

Я была между двух огней, без возможности проверить, за каким решением меня ждет лучшее будущее. Поэтому шагнула в неизвестность, выбрала разум.

– А у меня есть, – в свою очередь выдала я.

– Я знаю, – убитым голосом ответил муж. – Знаю, и это…

– У меня есть я, чтобы сохранить остатки самоуважения и  больше не верить в твою ложь, – поджала губы я, договорив. – Хватит.

– Вот и думаю, чего же тебе не хватало, Вась? – оставался глухим к моим словам Дубравин. – Внимания, любви, денег?

– Ты пьян? – догадалась я.

– И что с того?

– Ты же никогда не пьешь…

– Так чего? Денег?  – не унимался он, хрипя в трубку. – Не вопрос, я могу быть щедрым. Ты только скажи сколько.

– Что сколько? – опешила я.

– Сколько стоит твоя любовь, Вася?

На этот раз пауза была более чем оправданной.

– Мне ничего от тебя не нужно, Кеша, – покачала головой я, словно бы мужчина мог меня видеть.

– Так уж и ничего? – не поверил супруг. – А если подумать?

– Свое не отдам, и не надейся,  – поджала губы я. – Голодранкой выставить меня я тебе не позволю. Если ты собираешься забрать фонд, то…

– В гробу я видел твой фонд, – вызверился вдруг Дубравин. – Могу и квартиру отдать, машины, особняк. Чего ты хочешь, ведьма?

– Ведьма, значит? – сжала кулаки я.

Помнится, иногда он называл меня колдуньей, слишком подходящей внешностью наградила природа, но вот ведьмой… Ведьмой никогда, а колдунья прежде не звучала ругательством.