Я помогу тебе

Но её звонок остался без ответа. Губы предательски дрогнули, и Рэйчел, отложив телефон, запрокинула голову. Она так нуждалась в нём, но он вновь был недоступен. Чем он был занят в этот день? Она не хотела оставаться одна. Ей требовалось с кем-то поговорить, кроме мамы.

Когда машина остановилась у подъезда, Рэйчел неосознанно взглянула на стоянку, где обычно стояла машина Дерека. Уже было время обеда, выходной, но стоянка была практически пуста, а нужной машины не наблюдалось. Тогда Рэйчел расплатилась за такси и вышла на улицу, где попала под слабый дождь. Но даже несколько капель заставили девушку ускориться и быстрее направиться домой. Поднявшись по лестнице, Рэйчел на мгновение остановилась перед дверью квартиры, а затем, почувствовав пустоту в сердце, повернулась и подошла к двери соседа. Она занесла руку и, не раздумывая, постучала в закрытую дверь, прислушиваясь к шагам, которых не последовало. Тогда она постучала ещё, затем ещё раз, пока не стала буквально бить по двери, чувствуя, как глаза вновь увлажняются.

Она хотела упасть в чьи-то объятия, но никого не было рядом. Дерека не было дома, поэтому, шмыгнув носом, Рэйчел развернулась и достала ключи из кармана, чтобы открыть дверь и попасть к себе домой. На пороге она тут же скинула пальто на пол, а сама направилась в гостиную, где завалилась на диван лицом вниз. Несколько минут она так и пролежала в тишине, думая о Дженни и том, что её уже не было рядом с ней целый год.

Что же ещё творилось с ней, о чём Рэйчел даже и не знала? Как она прожила оставшиеся года, пока они жили в разных городах? Порой они созванивались, но, кажется, это было столь редко, что никто из сестёр и не собирался открываться друг перед другом.

Повернув голову, Рэйчел посмотрела на злосчастный дневник, который так и лежал на краю дивана. Он по-прежнему был открыт и будто звал девушку, чтобы она прочла его уже до конца. Рэйчел прикрыла мокрые глаза лишь на мгновение, а затем, утерев слёзы, приняла сидячее положение и потянулась за дневником, открывая новую запись.

«Наши встречи с Джередом были регулярными, поэтому неудивительно, что я забеременела в итоге. Эта новость так ошеломила меня, что я долго не могла в это поверить. Когда я сделала тест на беременность, я ещё долго смотрела на две красные полоски, понимая, что это значит. Не могу вспомнить, что именно чувствовала в тот момент. Но это точно была не радость.

Я не знала, как об этом сказать Джереду, поэтому молчала о беременности почти два месяца. Наши встречи так же проходили на вечеринках, поэтому я не могла просто подойти к нему и ошарашить этим известием. Я так же не говорила об этом маме и Рэйчел, и пыталась скрывать это до тех пор, пока не решу эту проблему, или пока это уже невозможно будет скрывать.

Помню, как одним днём написала Джереду, что нам надо поговорить. Он заехал за мной, наверное, впервые за столько времени, и мы поехали на побережье. Он знал, что я хотела поговорить, поэтому решил это сделать в машине на парковке. Джеред внимательно смотрел на меня, будто ожидал чего-то, но прежде, чем я успела открыть рот, он неожиданно заговорил первым:

— Я знаю, о чём ты хочешь поговорить, — холодно произнёс он.

— Серьёзно? — удивилась я.

— Да. Это о Карлайн. Кто тебе про неё рассказал? Том? Ник? По-любому это был Ник, он не умеет держать язык за зубами.

Я нахмурилась, не понимая, о чём он. Это было совсем не то, о чём я хотела с ним поговорить. Мой мозг начал работать, и я пыталась вспомнить, где слышала это имя.

— Карлайн? — тихо спросила я. — Аспирантка?

— Да, — вспыхнул Джеред, дёрнув плечом. — Тебе же сказали, что я сплю с вами обеими? Я этого никогда и не скрывал. У нас же с тобой нет никаких отношений, Дженни. Это были просто интересные встречи на вечеринках, и всё.

Интересные встречи. Эти слова засели в моей голове. Как оказалось, он и не расставался со своей аспиранткой, а со мной просто развлекался за её спиной. От осознания этого мне было больно, но я понимала, что со мной и не могло быть по-другому. Джеред был не из тех людей, с которыми можно было строить семью. У нас не могло быть идеальных отношений, и это было видно с самого начала, но только я не хотела этого замечать. Возможно, я бы расплакалась прямо перед ним, если бы я не была сильнее. Я не хотела падать в этот момент лицом в грязь перед ним, поэтому держалась пока он говорил всё то, что думает о наших с ним встречах. Он говорил, что я сама виляла всегда перед ним хвостом, но я слишком блёклая, чтобы быть наравне с ним. Джеред говорил ещё слишком много о том, как он себя возвышал, и как я была никем пока я его не остановила.

— Я не об этом собиралась разговаривать, — прервала я его.

И я не собиралась в этот момент на него кричать за то, что он обманывал нас обеих, пользовался нашими телами, и непонятно кому с кем изменял. Наверное, всё же ей со мной, но это было уже не важно. Я не собиралась закатывать истерики, несмотря на то, как больно мне всё же было.

— Я хотела лишь сказать, что беременна.

Лицо Джереда вытянулось так сильно, что он был в какой-то момент похож на осла. Он начал набирать воздух столь стремительно, будто задыхался, а затем выскочил из машины и схватился за голову. Я могла лишь наблюдать за тем, как он ходит из стороны в сторону, не находя себе места. Он что-то бормотал себе под нос, а затем, встав на побережье, закурил косяк. Я наблюдала за ним несколько минут из машины, но он будто и забыл о моём существовании. Тогда я, не дождавшись никаких слов, вышла из машины и пошла пешком по направлению к дому. Обида душила меня, и тогда, когда я осталась наедине, смогла заплакать и дать волю своим чувствам. Я плакала в голос, не стесняясь прохожих.

Когда все слёзы иссякли, я достала телефон и набрала Нэнси. Подруга без каких-либо слов приехала за мной, подобрала у дороги и отвезла домой. Мамы как раз не было дома, поэтому мы поднялись вдвоём наверх и засели в моей комнате. Последующие два часа я только и делала, что плакала и жаловалась Нэнси. Я рассказала ей о том, что беременна, и её глаза были столь же большие, как и глаза Джереда, когда он услышал об этом. Но, в отличие от него, Нэнси обняла меня и начала успокаивать.

Потом я утёрла слёзы, а подруга задала мне вопрос, на который я себе так и не могла ответить всё это время.

— Так что ты будешь делать? Аборт или оставишь ребёнка?

Она закурила травку, пытаясь прийти в себя после услышанного. Я видела, как она нервничает, впрочем, как и я. Я хотела забрать у неё косяк и тоже затянуться, но Нэнси на меня странно посмотрела, тем самым остановив.

— Если честно, то я не знаю, — выдохнула я.

И мы стали думать. Мы начали строить планы о том, что будет дальше, если я оставлю ребёнка, и что будет, если я сделаю аборт. Мне как никогда захотелось курить, так как я сильно нервничала. Когда я не знала, что беременна, я курила регулярно, поэтому не видела ничего плохого в том, если сделаю одну тягу у Нэнси.

Когда на первом этаже хлопнула дверь, что обозначало, что пришла мама, Нэнси распрощалась со мной и покинула дом. Последующие дни для меня были словно в тумане, так как я то плакала из-за ситуации с Джередом и ребёнка, то ходила, как в воду опущенная. Я постоянно думала, что же делать, но, видимо, всевышний решил это за меня.

Это случилось в университете. Я почувствовала, как у меня сильно начало тянуть в животе. Первые минуты я продолжала сидеть на паре, но затем меня скрутило от жуткой боли. Нэнси, что сидела рядом, что-то заподозрила, и спросила, всё ли в порядке. Мне казалось, что всё нормально, но, когда меня снова скрутило, я вышла в туалет. Именно там я увидела кровь, которая не на шутку меня испугала. С каждой секундой её становилось всё больше, и тогда я в панике позвонила Нэнси, чтобы она прибежала ко мне.

Когда появилась подруга, меня всю трясло. Было принято решение ехать в больницу. Нэнси гнала машину столь стремительно, что мы проскочили пару раз даже на красный свет. Как мы попали к врачу я даже не помню, потому что всё было как в тумане. Я помню только жуткую боль, а затем хмурое лицо врача.