Я помогу тебе

Грустные истории ушли на задний план, и мы начали рассказывать смешные казусные моменты из детства. Мы так и продолжили сидеть на крыльце втроём, смеясь друг над другом. Оказалось, что у нас с Рэйчел было много проказ, о которых я вспомнила, но, чтобы заглушить боль, я снова затягивалась. В какой-то момент всё даже стало происходить как в тумане, но одно я помню точно.

Передо мной встал Джеред. Мы трое замолчали, когда увидели человека, что перегородил нам взор на дорогу. Джеред стоял с широко расставленными ногами, сложив руки на груди. И он улыбался так, будто рад был видеть меня после долгой встречи.

Моё сердце ёкнуло и ухнуло куда-то в пятки. Я обернулась к Нэнси, чтобы понять, привиделось ли мне или она тоже видит Джереда, но судя по её взгляду, она тоже его видела.

Ник же продолжал курить, будто Джереда и вовсе не было. Он был на своей волне, и его не интересовала драма, которая могла начаться прямо в эту же секунду. А Джереда, кажется, тоже не волновала эта драма.

— Дженни, не хочешь отойти поговорить? — с улыбкой спросил он.

— Нет, спасибо, — выдавила я из себя, хотя хотелось в этот момент совершенно другого.

— Да ладно тебе, пошли.

Даже ничего больше не спрашивая, он подошёл и взял меня за руку, притягивая к себе и начиная уводить в сторону. На секунду я обернулась, чтобы взглянуть на оставшуюся парочку на крыльце, которые переглядывались друг с другом, но не спешили на помощь. Но нужна ли была мне помощь? Ведь если я не хотела, я бы не пошла с ним за дом, но вместо этого я даже не пыталась скинуть его руки. Я послушно шла вместе с ним до тех пор, пока он не остановился и не прижал меня к фасаду, наклоняясь надо мной.

— Дженни, я скучал.

Его дыхание опалило мою шею. Я хотела оттолкнуть его, но не могла этого сделать. От его слов у меня в животе поднялись бабочки, и я вновь почувствовала все те чувства, которые давно пыталась в себе подавить. Они с новой силой выпрыгнули из потёмок души.

— Как же я скучал, крошка, — прохрипел он.

— Ты врёшь.

— Нет, это правда.

— А как же та девушка, с которой ты был?

— Она мне неинтересна. Только мозг выносит постоянно. Не то, что ты. Ты же всегда была такой замечательной.

Я не могла устоять, когда он дышал мне так в шею. Вместе с этим он целовал мою кожу, из-за чего у меня появлялись мурашки. Не знаю, виновата ли выкуренная трава или что, но я будто ощущала это всё по-иному. Меня переполняли странные чувства. Я готова была взорваться в экстазе прямо в эту же секунду у этой стены. Я даже не заметила, как мои руки легли на его живот, а из моих уст вырвался стон.

— Ты такая милая, когда накуренная, — рассмеялся он, находя мои губы. — Меня это даже заводит. Плохая Дженни.

Впервые плохая. Действительно плохая, и мне это даже нравилось. Я не должна была быть хорошей. Не должна была поступать правильно, а должна была делать то, что хотела, поэтому я первая поцеловала его. Мы целовались так страстно, что было видно, как мы соскучились друг по другу за этот год. Нас переполняли эмоции и желание, которое заставляло гореть наши тела.

Не успели мы оглянуться, как наши вещи были приспущены, и мы занялись сексом прямо у стены дома с задней стороны, где нас легко могли найти. Я даже не знаю, проходил ли кто-то в этот момент и видел нас, но после секса мне было даже на это всё равно. Я отдавалась полностью Джереду, и в этот момент была как никогда счастлива.

Жалею ли я об этом? Нет. И никогда не пожалею.»

Рэйчел выдохнула, покачав головой, но не могла ничего сказать даже вслух. Дженни поступила так, как Рэйчел того и ожидала. Вместо каких-то упрёков она лишь перевернула страницу и начала читать последующие записи, и все они вновь были про Джереда.

Дженни вновь начала встречаться с Джередом, но теперь чаще всего их встречи происходили на общих вечеринках, где они оба курили траву. Им было весело, и, судя по всему, в эти моменты сестра действительно была счастлива.

Рэйчел не могла её в этом винить. После того как она поступила, это была и её вина, что Дженни пошла по этому пути, но, как сказал Дерек, она должна была жить своей жизнью. Кто же из них двоих был прав, она пока так и не поняла, поэтому продолжила читать дневник.

Она успела прочесть ещё несколько записей, где были описаны вечеринки с Джередом, а затем Рэйчел не заметила, как уснула на диване. Во сне ей казалось, что она так же сидит рядом с Дженни на крыльце и смотрит на косяк в руках у Ника, размышляя о том, забрала ли она траву у него или же нет.

========== Глава шеснадцатая ==========

Этот день настал столь быстро, что Рэйчел к нему нисколько не подготовилась. Она знала, что пройдёт год и настанет первая годовщина смерти Дженни, но Рэйчел совершенно не была к этому готова. Как только она открыла глаза, лежа в кровати, то поняла, что не в силах встать. Она не могла спать ночью, а на утро была столь опухшей, будто выпила перед сном не один литр воды. Голова гудела, руки тряслись, а из глаз вот-вот должны были политься слёзы.

Рэйчел еле нашла в себе силы встать и пойти одеваться, ведь в десять утра её мать ждала на кладбище. Они договорились там встретиться, но Рэйчел всё бы отдала, чтобы там не появляться. Она не могла смотреть на могилу своей сестры, но деваться было некуда.

В назначенное время она всё же появилась там, облегчённая в тёмные штаны и чёрный плащ, держа в руке маленький букет белых цветов. Странные чувства переполняли девушку, когда она подходила к кладбищу, у входа которого стояла мать. Это место не было столь мрачным, как думалось, но и ничего прекрасного в нём не было. Могилы находились слишком близко друг к другу, и казалось, что не хватает свободного пространства. Имена покойных были выгравированы на камнях вместе с датами их рождения и смерти. Рэйчел пыталась не читать их, пока подходила к матери.

Её мать выглядела столь же печальной, как и сама Рэйчел. Перебросившись парой слов, они направились внутрь кладбища к нужной могиле. Они шли всего несколько минут, пока не дошли до того места, где была похоронена Дженни.

Последующее время было для Рэйчел словно в тумане. Она практически не помнила, как положила цветы, а затем обняла мать. Скорее всего они обе плакали, стоя у могилы, пока Алана рассказывала о последних днях Дженни в больнице. Эти слова были словно ножом по сердцу Рэйчел, ведь в то время её не было рядом с сестрой. Она до сих пор не могла простить себе этого.

Прошёл год с того вечера, как Алана позвонила Рэйчел в слезах. Это было словно вчера. Будто вчера она вышла с работы, а ей поступил этот печальный звонок, который изменил всю её жизнь. Рэйчел было столь же больно сейчас, как и год назад. За всё это время она не свыклась с мыслью, что её сестры больше нет.

На душе было просто ужасно. Слёзы тихо скатывались по щекам. Рэйчел сегодня даже не красила ресницы тушью, так как знала, что не сможет сдержать слёзы. Она рыдала у могилы, мысленно прося прощения у Дженни за всё, что она не смогла для неё сделать. Она сожалела о многом, и, если это можно было исправить, она бы всё отдала ради этого. Рэйчел бы не была такой эгоисткой и больше бы проводила времени с Дженни, ведь именно этого той не хватало.

Она не знала, как добралась до выхода из кладбища, где её ждало такси. Алана что-то сказала про обед в доме, но Рэйчел была не в том состоянии. Ей было так больно, что она хотела вновь сбежать с этого места. Сбежать как можно дальше, чтобы забыть обо всём. Чтобы вздохнуть полной грудью и больше не ощущать эту боль. Алана понимала её, поэтому молча кивнула и попрощалась, когда дочь залезла в такси.

Всю обратную дорогу до дома Рэйчел провела будто в бреду, и очнулась только тогда, когда они стали подъезжать к дому. Она вспомнила, что в тот вечер, ровно год назад, рядом с ней был Спаситель, и в этот момент она как никогда почувствовала, как нуждается в нём. Её руки сами потянулись к телефону, пальцы набрали нужный контакт и Рэйчел поднесла трубку к уху, слушая равномерные гудки. Она звонила Спасителю, чтобы услышать его голос. Чтобы понять, что она не одна в этом мире, и что есть кто-то, кто может разделить с ней эту боль.