Последовательница Джашина

Девушка не думала, что пройдёт не так много времени, и она станет такой же, как они. Мей практически позабыла какого это — держать кунай в руках, и это не могло не радовать. Единственное оружие, которое оказывалось в её руках — это кухонный толстый нож, которым Мейко разделывала курицу или нарезала овощи для ужина.

Их жизнь с Итачи кардинально изменилась после того момента. Битва между братьями переросла в перемирие, но Мейко пришлось с возлюбленным долго объяснять Саске то, что обращать свою ненависть к деревне было бессмысленно. Она тоже изменилась, как и они все, и Хокаге давно уже поменялся. Любовь к Деревни Скрытого Листа так и не прошла у Итачи, и он захотел вернуться.

Мейко с содроганием вспоминала те моменты, когда они втроём вернулись в деревню, где их никто не ждал. Их встретили как врагов, обследовав досконально их сознания, и начали им доверять лишь только тогда, когда они помогли на Четвёртой Мировой Войне.

Только тогда Цунаде начала хоть немного доверять Учихе, и ко всему прочему такой личности, как Мейко. К девушке относились подозрительнее всего, так как она являлась шиноби другой страны, так ко всему ещё и обладала бессмертием, о котором всем стало известно на той самой войне.

Итачи думал, что вновь потерял Мейко, когда та была серьёзно ранена, но после потери сознания от собственной крови, девушка пришла в себя, а раны на ней начали быстро заживать. Её бессмертие не так долго продолжалось, и уже через несколько месяцев после того, как она перестала веровать Джашину и прекратила приносить жертвы, её раны стали затягиваться не столь молниеносно, а уже через год она стала обыкновенным смертным человеком.

Огорчало ли это девушку? Нет. Мейко радовалась, что больше не зависела от Джашина, ведь она больше не находилась в той тьме, в которую тот её погружал. В ней не было той жажды крови, и сама сущность её стала меняться. Возможно, смотря далеко назад, Мейко стала меняться как раз после смерти Юки, наконец-то переосмыслив то, чем она занималась. Та маленькая девочка показала ей для чего стоит жить и каким может быть мир. Она показала, что он был не столь прогнившим, как это считала Мейко.

Не только её взгляды поменялись на жизнь, но и Саске изменился в лучшую сторону. После войны он стал несколько другим, хотя такое можно сказать про каждого. Война изменила всех, и в некотором роде даже наконец-то сплотила. В мире больше не было такой сильной вражды, и, казалось, на краткий миг наступил мир во всём мире.

Подняв свой взгляд на небо, Мейко подивилась тому, каким оно было ясным. Мысли тут же переместились к Хидану, который находился в Стране Морей. С тех пор как они в последний раз виделись, прошло много времени, и Мейко скучала по своему старшему брату. Но как бы далеко они не были, они постоянно общались с помощью писем, которые отсылали друг другу каждый месяц.

Из этих писем они узнавали новости друг о друге, и Мейко, например, оттуда знала, что у Хидана всё было хорошо. Он прислуживал в храме, но не занимался столь бесчисленными убийствами, что раньше. Он полностью отстроил храм Джашина и жил в нём, молясь ежедневного, но не занимаясь жертвоприношением. Мейко несколько раз пыталась убедить брата в том, что Джашин не самый хороший Бог, но Хидан не слушал, говоря о том, что это его выбор. Каждый волен делать то, что хочет, поэтому Мейко в конечном итоге отстала от него с этой темой.

Она не думала, что Хидана бы простили и приняли в деревню так же, как и её, ведь шиноби Листа держали на него зло за убийство Асумы. Мейко, кстати говоря, держала тайну о том, кем являлась Хидану, но их родственное сходство всё равно кричало об этом вместо неё. Плюсом в её сторону было то, что за неё заступилась команда Гая, заверив Хокаге в том, что она довольно хорошая особа и даже им помогла на задании.

Мейко была рада видеть Ли, Неджи, Тен-Тен и Гая, и эта четвёрка была удивлена, увидев Мейко в компании отступников Учиха. С тех пор как Итачи вместе с Мей остепенились и стали жить в Деревни Скрытого Листа, Мейко довольно часто встречала на улицах деревни эту команду, а иногда даже заходила с ними в какую-то забегаловку, чтобы пропустить по рюмочке саке.

Жизнь била своим ключом и, может, порой она была наполнена бытовыми хлопотами, когда Итачи направлялся на задания, но Мейко нравилось то, как она жила. У неё наконец-то была своя семья и свой дом, где она строила свой уют и свои правила.

— Мы пришли, — прозвучал голос Саске столь неожиданно, что Мейко дёрнулась.

От того, что она дёрнулась, нож соскочил и порезал палец. Девушка ойкнула, почувствовав боль, а затем опустила голову, чтобы взглянуть на порезанный палец. Регенерация теперь была не столь хорошей, и порез будет долго заживать, но Мейко больше пугала кровь, которая ручейком стала окрашивать ладонь.

Чувствуя слабость в ногах, девушка схватилась за столешницу руками и опустила голову, крепко зажмурив глаза. Мейко не хотела падать в обморок от собственной крови, и, пожалуй, у неё иногда хватало на это сил, чтобы противостоять самой себе. Вот и сейчас она пыталась удержать сознание, не смотря на собственную кровь.

— Ты порезалась? — забеспокоился Саске, заходя на кухню. — Только не падай. Я в прошлый раз еле дотащил тебя до дивана, когда ты была беременна.

Мейко раскрыла свои глаза и обернулась к Саске, который из молодого парня за это время вырос уже в настоящего мужчину. Он был одет в одежду шиноби, нацепив на себя жилет джоунина, что обозначало, что он собирался на задание. Девушка удивилась такому, ведь когда она видела его с утра несколько часов назад, он был в гражданской одежде.

— Мама!

Вслед за Саске на кухню выбежал темноволосый мальчик лет четырёх, похожий на Итачи, как две капли воды. От Мейко он не унаследовал ничего, даже её малиновых глаз, что слегка расстраивало девушку, но и одновременно радовало, так как точная копия его отца всегда была рядом с ней.

За маленьким мальчишкой вышел второй, чуть повыше и постарше, тоже похожий на Итачи, но у этого были светлые серебряные волосы, как и у своей мамы. У обоих мальчиков были тёмные глаза и похожие лица, и лишь эти волосы были единственным, что дала от себя Мейко.

Мальчики подбежали к Мейко и обняли её, заглядывая на руку, по которой текла кровь. Чтобы не беспокоить своих детей, Мей взяла полотенце и обвязала его вокруг руки, а затем присела на корточки перед своими сыновьями, осматривая их с головы до ног. После того, как осмотр был закончен, Мейко улыбнулась во весь рот и обняла своих детей, крепко прижав к себе.

— Ну что, как погуляли? — спросила Мейко, выпуская их из своих объятий. — Дядя развлекал вас?

— Да! — ответил мальчик со светлыми волосами. — Дядя Саске учил нас метать сюрикены! Это было так здорово, правда, Изаму?

— Было круто, — восторженно проговорил темноволосый Изаму, с обожанием поглядывая на своего дядю. — Кенджи научился попадать точно в центр мишени! Я, правда, не могу пока попасть, но это лишь пока.

Мейко подняла бровь, смотря то на своих сыновей, то на Саске, который усмехнулся и закинул руку за голову, смотря куда-то в сторону. Мужчина делал вид, что он здесь не причём и вообще не в курсе, как здесь оказался, что было не свойственно Учиха. Сей вид этого мужчины позабавил Мейко, но она не стала менять выражение лица, демонстрируя своё лёгкое недовольство.

— Сюрикены, говорите? — медленно протянула девушка, испепеляя взглядом Саске. — Но я же просто просила погулять по Деревне и отдохнуть, пока убираю дом и готовлю ужин к приходу вашего отца.

— Да ладно тебе, Мей, — хмыкнул Саске, складывая руки на груди. — Мы занялись полезным делом. Тем более, как я знаю, Итачи сам им уже показывал несколько приёмов.

Нахмурив брови ещё сильнее, Мейко обернулась к своим детям, которые состроили ангельские лица. Все поняли, что в этот же час прокололись, и их тайна больше не была тайной. Мейко не нравилось, что столь маленьких детей учат обращаться с оружием, но раз их отец самолично этим занимался с ними, то здесь уже ничего было не поделать.