Превозмогая боль

Въехав в гостиную, Хината заметила на широком диване только Неджи, который был одет в джинсы и тёмно-фиолетовую рубашку. Помимо парня в этой комнате никого не было, и Хината направилась к нему. Неджи выглядел задумчивым и будто вздрогнул, когда услышал шум колёс от кресла, на котором передвигалась его двоюродная сестра. Подняв взгляд, он встретился взглядом с Хинатой, а затем выпрямил спину, сев ровнее на диване.

— Ещё никого нет? — спросила Хината, приблизившись к Неджи.

— Ханаби переодевается, а твой отец ещё не приехал, — холодно ответил парень.

— А он вообще собирается сегодня приехать на ужин? — обеспокоено спросила Хината.

— Мне-то откуда знать.

Эти слова были произнесены несколько жёстко, и Хината вздохнула, понимая, что ничего не может поделать с Неджи. Она уже несколько привыкла к тому, каким он стал, и девушка не пыталась его изменить. Он был наполнен ненавистью к их семье, считая, что именно из-за её отца умер его отец. Это была чистая случайность, и Хината не верила в то, что её отец мог специально такое подстроить, подозревая о таком исходе.

— Неджи… — прошептала Хината, решив начать разговор.

— Это тебе, держи, — буркнул парень, протягивая в этот момент завёрнутый в праздничную бумагу подарок. — С днём рождения.

Хината удивлённо заморгала, но молча приняла подарок. Это был прямоугольный тяжёлый предмет, и прежде чем его открыть, девушка уже догадывалась о том, что это было. Но, тем не менее, Хината с замиранием сердца стала открывать подарок, разрывая подарочную бумагу. Край книги показался из бумаги, а затем Хината, полностью достав книгу, подняла её к глазам. Знакомая картинка замелькала перед её взором, и девушка почувствовала, как ком начал нарастать в горле.

— Это… — прошептала с придыханием Хьюга.

— Эта та самая книжка, которая нам так нравилась в детстве. Твоя мама частенько нам её читала перед сном, когда я оставался у вас.

— Где ты нашёл её? Я совсем забыла об её существовании, — удивлённо проговорила девушка.

— Я купил её на днях, увидев в магазине. Решил, что тебе будет приятно вновь прочитать её, — ответил парень, неуверенно пожав плечами.

— Я действительно рада. Большое спасибо, Неджи.

Книга в её руках казалась невероятно тяжёлой, хотя Хината видела, что она не была столь толстой, какие были у неё в комнате на полках. Знакомая обложка порадовала глаз, где стоял маленький мальчик, держа за руку девочку со смешными бантами на голове. Эта книга была о двух детях и о семейных узах, с помощью которых эти двое преодолели все трудности. Эта книга была о самой настоящей ценности семьи, которую её мать хотела привить им с раннего детства.

— Ты помнишь, о чём она? — спросила Хината, не отрывая взгляда от обложки.

— Помню.

— Мама всегда говорила о том, что мы самое ценное, что есть у нас. Что семья всегда на первом месте и никакое горе не должно разрушить эти крепкие узы.

— Я помню, что она говорила, — произнёс Неджи, сжимая руки в кулаки.

— Я понимаю, что ты злишься на нас всех, но эта ненависть пожирает тебя изнутри. Ты не должен идти у неё на поводу. Если ты заглянешь глубже, то ты увидишь, что всё совершенно не так.

— Не тебе учить меня, — огрызнулся парень, отвернувшись.

— Ты так специально говоришь. Ты поступаешь, как раненый зверь. Ты скалишься на нас всех, хотя сам чувствуешь себя в логове врага. Но мы тебе не враги. Мы твоя семья, Неджи.

Неджи ничего не ответил ей, продолжая сидеть на диване. Его лицо было отвернуто, а руки крепко сжаты в кулаки. Его тело было максимально напряжено, и, казалось, ещё хоть слово, и парень тут же подскочит с места и убежит подальше от Хинаты.

— Ты разговаривал с моим отцом? — спросила Хината, пытаясь заглянуть Неджи в глаза.

— Разговаривал, — стиснув зубы, ответил парень.

— И что он сказал?

— Что он не причастен к тому случаю. Он сожалеет, но никто не мог это предугадать.

— Тогда почему ты злишься? Что тебя тревожит?

— Что я ничего не смог сделать, — выходнул парень, наконец-то сломавшись. — В тот день я поссорился с отцом, поэтому я так сильно злюсь. Узнав все обстоятельства, я злился на то, что от меня скрывали правду.

— Но это было ради твоего блага, разве не так?

— Они не могли решать, что стоит мне знать, а что нет, — поскрипев зубами, ответил Хьюга.

— Но ты был совсем ещё ребёнок. Мой отец взял опеку над тобой, — произнесла Хината, легонько дотрагиваясь до плеча Неджи. — Ты был нашей семьёй. Мы были единым целым и любили друг друга. Отец оберегал тебя и воспитывал, как собственного ребёнка. Ты не был нам чужим. Ты стал таким, каким есть, благодаря отцу. Он воспитал собственного сына. Он любил тебя, как любил нас. Так чем он заслужил твою ненависть?

Неджи не было что ответить. Парень повесил голову, опустив руки, и Хината приблизила свое кресло ближе, чтобы обнять парня. Неджи не оттолкнул её руки, когда девушка обняла его, а затем положила свою голову ему на плечо. Его руки дрогнули и потянулись вверх, дотрагиваясь до хрупких плеч своей двоюродной сестры. Его сердце готово было разорваться от боли, но он обнял Хинату в ответ, стиснув её в объятия.

Хината не знала, как много времени они так просидели, но она всё это время, находясь в объятиях одного из самых дорогих людей в своей жизни, вспоминала те счастливые годы их жизни. Она помнила каждый день, который Неджи провёл с ней, и она вспоминала и те моменты, как он переживал и поддерживал её, когда она перестала ходить. Девушка помнила того милого мальчика, который кричал Хинате бороться, и который давал ей маленькую надежду на светлое будущее.

— Мы всегда будем друг у друга, — тихо проговорила Хината. — Не надо больше закрываться от нас.

— Я ненавидел вас всех, — в ответ прошептал Неджи. — Когда я уехал, то думал, что больше не вернусь.

— Но ты вернулся.

— Потому что здесь оставалась ты, — признался парень, крепче сжимая Хинату в объятия. — Я не мог покинуть тебя, когда ты нуждалась во мне. Как бы не злился на дядю, я не мог начать ненавидеть тебя.

— Теперь всё это позади.

Хината осторожно, будто боясь, гладила Неджи по спине, пытаясь дать ему поддержку. Она понимала, что парню всё это время было сложно, и что теперь он выговорился и всё наладится. Неджи простил их, хотя они были ни в чём не виноваты. Чувствуя на себе сильные руки Неджи и то, как он сжимал её в своих объятиях, Хината могла представлять какие чувства он всё это время испытывал. Слепая ненависть пожирала его всё это время, и Хината была не в силах достучаться до него, до этого дня. Слова Хинаты каждый раз оставались в сердце парня, и он накапливал их, анализируя и размышляя о том, что на самом деле происходило, пока не настал этот день.

Краем глазом Хината заметила, что на пороге гостиной остановилась Ханаби, которая с интересом взглянула на своих родственников у дивана. В её взгляде что-то мелькнуло, и на краткий миг печаль отразилась на её лице, пока она умело не скрыла свои эмоции. Слегка усмехнувшись, девочка сделала шаг и зашла в комнату, ехидно спросив:

— И что за нежности? Я что-то пропустила?

Неджи замер от этого голоса, а затем отстранился от Хинаты. Девушка почувствовала лёгкий холод, когда его прикосновения пропали, и обернулась к своей сестре, которая продвигалась к ним. В её руках находился подарочный пакет, которым девочка махала в разные стороны, приближаясь к своим родственникам. Её длинные волосы на сей раз были распущены, и они волной следовали за ней. Сама Ханаби в этот праздничный вечер была одета в бежевое платье с оранжевыми вставками на рукавах.

— Ничего такого, — ответила Хината, потупив взор.

— Хм, — хмыкнула в ответ сестра, а затем протянула Хинате свой подарок. — С днём рождения.

Лёгкая улыбка появилась на лице у Хинаты, и девушка приняла подарок сестры. Пакет оказался тяжёлым, и Хината заглянула в него. Там оказалось нечто, завёрнутое в несколько слоёв подарочной бумаги, и девушка не поняла с первого взгляда, что это было. Любопытство взяло вверх, и Хьюга вытащила подарок, начав открывать и разрывать подарочную бумагу. Бумага рвалась легко, и уже через несколько секунд Хината вытащила кружевное красное бельё, которое заставило её покраснеть в тот же цвет.