Правила бунта (ЛП)

Он говорит о Фитце. Однако сейчас не время кричать на него за его ошибки, поэтому я сосредотачиваюсь на дороге и пытаюсь не дать ему уснуть.

— Не беспокойся об этом сейчас. Элоди скоро приедет. Просто не спи, чувак, ладно?

Его голова болтается из стороны в сторону, ударяясь в окно со стороны пассажирской дверцы, когда я проезжаю перекресток, ведущий в город. Сейчас почти три часа ночи, и на дороге нет машин. До больницы отсюда рукой подать. Я бью по газам.

Когда въезжаю на стоянку, у входа в отделение неотложной помощи уже собрались люди с каталкой, ожидающие нас. Мерси или Элоди, должно быть, успели позвонить. Шины визжат, когда я останавливаюсь перед хорошо освещенными раздвижными дверьми. Люди в халатах — три врача — не ждут, пока я выйду. Они сами открывают двери «Чарджера», заботясь о моих друзьях.

— Что случилось? — спрашивает один из них.

— Я... я даже не знаю! У нее рана в животе. У него все руки порезаны. Пожалуйста! Помогите им! — Я гнал как сумасшедший, чтобы доставить их сюда. И теперь, когда мы прибыли, ничего не могу сделать. Я чертовски беспомощен.

— Не волнуйся. Мы позаботимся о них. — Все трое действуют эффективно, спокойно и быстро. Я даже не успеваю вылезти из машины, как они уже укладывают Карину на каталку, а Рэна — на другую.

— Пульс нитевидный. Давление падает, — говорит один из них над безжизненным телом Карины.

Облегчение обрушивается на меня, как разрушительный шар. Я был в ужасе, что к тому времени, когда мы доберемся сюда, у нее даже не будет пульса.

— Парень ненамного лучше. Однако на нем нет ранений в верхней части тела. Давайте отвезем их внутрь.

Я пытаюсь последовать за ними, но одна из женщин оборачивается и кричит через плечо, исчезая вместе с Кэрри в здании.

— Убери машину! Ты не можешь оставить ее там!

— К черту машину!

— Аварийный выход должен быть свободным. Убирай сейчас же!

Яростно ругаясь, я переставляю «Чарджер» на место для инвалидов у входа, а затем несусь в здание.

— ...по-другому никак. У нас нехватка. Мы не можем спасти их обоих.

С дикими глазами я скольжу по линолеуму, останавливаясь перед медсестрой, которая разговаривает с доктором-брюнеткой.

— Что? Что значит, вы не можете спасти их обоих?

Медсестра хмурится, игнорируя меня.

— Из больницы Блэк-Маунтин привезут какое-то количество, но это займет не меньше часа.

Брюнетка сплетает пальцы за головой, ее лоб прорезают глубокие морщины.

— Ладно. Черт. Вливайте парню. Он в лучшей форме.

— Стой, стой, стой! Вы серьезно ставите одну жизнь выше другой прямо сейчас?

Медсестра уже уходит. Доктор поворачивается и устало смотрит на меня.

— Именно этим мы здесь и занимаемся, малыш. Добро пожаловать на сортировку. Мне очень жаль, я знаю, что это тяжело, но наши запасы крови на нуле, и…

— Подождите! Я... как вы это называете? Универсальный! Я универсальный донор!

Доктор замирает.

— Ты серьезно?

— ДА!

— Потому что у нас нет времени проверять тебя. И если мы дадим твоим друзьям несовместимую кровь, это, вероятно, убьет их.

— Да, я чертовски серьезно! Я был здесь в прошлом году. Проверьте! Проверьте мои записи. У меня первая отрицательная, клянусь!

ГЛАВА 54

ДЭШ

СОРОК ВОСЕМЬ ЧАСОВ СПУСТЯ

— Не волнуйся. Она просто спит.

Голос заставляет меня подпрыгнуть. Я так зациклился на маленьком хрупком теле Кэрри под тонкими больничными простынями, что не заметил мужчину, стоявшего у окна. Но теперь, когда его увидел, его стало трудно не заметить. Это не Олдермен. Во-первых, он белый, его волосы темно-песочного цвета или светло-русые, в зависимости от того, как на него падает свет. На нем черная рубашка с закатанными до локтей рукавами и выцветшие серые джинсы, которые, несомненно, когда-то были черными. Незнакомец примерно моего роста, но от него исходит величественная энергетика, из-за которой мужчина кажется намного выше. Он улыбается, когда отворачивается от окна и смотрит на меня. На его лице нет ни капли агрессии или враждебности.

— Кузен предупреждал меня о тебе, — говорит он.

— О?

Незнакомец кивает.

— Сказал, что в комнате Кэрри будет болтаться английский парень с палкой, засунутой в задницу…

— Я не уйду. — В этих словах нет вызова. Это просто факт.

Незнакомец улыбается.

— Он сказал, что я должен быть добр к тебе, пока он не приедет. И что я должен пожать тебе руку за спасение ее жизни. Очевидно, ты сдал хренову кучу своей крови? Без тебя Кэрри умерла бы.

Незнакомец протягивает руку, терпеливо ожидая, пока я пожму ее, но я тупо смотрю на него, пытаясь понять, что именно здесь происходит. После того как мне не удалось ничего понять, изучая черты лица парня, я нерешительно пожимаю ее.

— Прости. Еще раз, кто твой кузен? Ты… отец Кэрри?

Парень смеется.

— Думаю, ты знаешь моего кузена как Олдермена. Я Джейми. И нет, я не отец Кэрри. Не думал, что выгляжу достаточно взрослым, чтобы иметь семнадцатилетнего ребенка, но спасибо за это. Оказывается, у нас с ней на самом деле один старик.

— Подожди...Так... ты ее брат?

Он пожимает плечами, его брови удивленно поднимаются, что наводит на мысль, что эта новость так же удивляет его, как и меня.

— Мой отец любил пошалить. Причудливое имя и причудливый титул могут дать доступ к любой киске, я прав?

Я просто тупо смотрю на него. Серьезно? Он ожидает, что я приму это на свой счет?

— Если ты намекаешь, что я использовал свое «причудливое имя», чтобы трахнуть Кэрри, то можешь идти к черту, — огрызаюсь я. — Мой отец отрекся от меня в прошлом месяце. Теперь я просто Дэшил Ловетт.

Джейми, давно потерянный старший брат Карины, смеется. Он перегибается через больничную койку Кэрри и подмигивает мне.

— Дэшил Ловетт все еще причудливое имя, идиот. Я всегда хотел, чтобы у меня была сестра. Теперь, когда у меня вдруг появилась одна, мне нужно наверстать восемнадцать лет чрезмерной опеки. Убедись, что не сделаешь ничего, чтобы причинить ей боль, или…

— Ты будешь пинать мою избалованную титулованную задницу, пока я не заплачу по маме?

Джейми смеется.

— Нет, придурок. Сначала я вырву тебе все ногти. Затем сделаю клизму с отбеливателем. А потом отвезу тебя в пустыню, закопаю в песок по шею, и пусть стервятники полакомятся твоими гребаными глазными яблоками. — Он говорит все это так спокойно и буднично, как будто рассказывает маршрут трехдневного морского круиза по Европе. — Мы поняли друг друга?

— Совершенно.

— Отлично. Пойду принесу нам всем кофе. Скажи ей, что я извиняюсь за то, что напугал ее, когда она перестанет притворяться спящей. — Джейми выходит из больничной палаты с таким видом, будто ему на все наплевать.

В тот момент когда за ним захлопывается дверь, Кэрри открывает глаза.

Она видит меня и тут же заливается слезами.

Все должно было пойти совсем не так.

— Черт.

Кэрри такая бледная, кожа пепельного цвета, под глазами темные круги. Щеки немного краснеют от плача, но это не помогает ее общему виду. Я подхожу ближе, автоматически собираясь взять ее за руку, но потом останавливаюсь. Наверное, она не хочет, чтобы я держал ее за руку.

— Прости, Стелла, — шепчу я. — Мне чертовски жаль. Я должен… — Я отступаю на шаг от кровати. — Мне пора идти.

Не успеваю я закончить эту фразу, как она протягивает руку и хватает меня, сжимая мое запястье на удивление сильной хваткой.

— Нет! Нет, я... я не... пожалуйста, не уходи, — хрипит она. — Я просто... испугалась. Я не знала, кто он такой. И видела только его спину. И подумала... подумала, что это Кевин. — Ей трудно выговорить это имя.

— Все в порядке, Стелла. — Я убираю с ее лица непослушный локон в засохшей крови. — Кевин мертв.