Восставшая из пепла

— Насчёт службы… — проговорила Кицунэ, подняв голову.

Какаши открыл свои глаза, которые были уже наполнены дымкой, и несколько раз моргнул, чтобы сконцентрировать свой взгляд на девушке. Казалось, он готов был уснуть в эту же секунду, и этот его невинный вид вызвал у Кицунэ улыбку. Это был её мужчина, и только с ней он готов был потерять свою бдительность.

— Ты действительно хочешь поговорить об этом сейчас? — устало проговорил Какаши, лёгким движением поглаживая её руку.

— Конечно, — фыркнула девушка. — Я буду поступать, как ты.

Мужчина фыркнул, но протёр рукой глаза, отгоняя сон, готовый её выслушать. Он закинул руку за голову, от чего его мышцы напряглись, и на мгновение, залюбовавшись этим зрелищем, Кицунэ забыла о том, о чём хотела поговорить. Кажется, это заметил и Какаши, так как на его лице отразилась довольная лёгкая улыбка.

— Я слушаю, — прошептал он, с нежностью смотря на неё.

— Я хочу вернуться.

— Это я и так знаю.

— Значит, ты позволишь мне? — с надеждой спросила она.

— Кицунэ, — выдохнул Какаши, внимательно взглянув ей в глаза. — Как бы я ни хотел, но я не могу тебе ничего запретить. Я понимаю, что даже если я против, ты всё равно сделаешь так, чтобы я согласился поставить тебя в ряды шиноби. Я знаю, что ты не та девушка, которая согласится остаться запертой в квартире, даже ради меня.

— Значит… — прошептала она, с надеждой в глазах смотря на Хатаке. — Я смогу вернуться?

— Да, но условия остаются те же.

— Я должна одолеть тебя?

— Да, — с лёгкой улыбкой ответил он, намотав рыжий локон на палец. — Но я придумал ещё одно условие.

— Какое? — с интересом спросила она.

Кицунэ подняла голову и подставила под подбородок руку, с интересом смотря на мужчину перед собой. Сейчас, после того, что с ними произошло, они были как никогда открыты друг другу. Все последние барьеры были сломаны, и настала новая эра отношений между ними. Начались настоящие отношения, где они принадлежали друг другу.

— Скажи, что любишь меня, — с серьёзным видом попросил Какаши, замерев на месте.

— Я люблю тебя, — призналась Кицунэ, счастливо улыбаясь. — Я действительно люблю тебя, Какаши.

Комментарий к 32. Я люблю тебя

Всем привет! Ждите завтра эпилог!

========== Эпилог ==========

Спустя год

Какаши Хатаке был слишком увлечён работой, чтобы заметить хоть что-то. Несколько часов ранее к нему заходил Наруто, но Какаши практически не слушал своего ученика. Он был погружён в бумаги, которые предоставил ему Шикамару, поэтому очнулся от них только тогда, когда за дверь вместе с Наруто вышел Шикамару, что-то объясняя своему другу. Хатаке был рад такому помощнику, ведь один бы он не справился со всем этим.

Документов с каждым днём становилось будто всё больше и больше, но Какаши не жаловался. Он приходил пораньше и засиживался допоздна, полностью отдаваясь работе. Шикамару за эту неделю уже не раз говорил, что ему стоит отдохнуть и взять отгул, но Хатаке его не слушал. Он хотел максимально продуктивно поработать, решить все дела, чтобы потом быть свободным. Оставаясь практически до утра, бывало несколько раз, что он так и засыпал на рабочем месте и просыпался утром от того, что в кабинет заходил новый посетитель. Это нисколько не печалило мужчину, так как он всё равно не хотел возвращаться в холодную квартиру, где его никто не ожидал.

Возвращаясь туда, он не находил там место. Он проходил по комнатам, смотря на каждую деталь в интерьере, которая напоминала ему о Кицунэ. Тоска одолевала его, когда он садился на холодную постель, вспоминая те прекрасные ночи, которые они проводили в объятиях друг друга. Какаши не мог даже сидеть на кухне за столом и спокойно пить чай, ведь воспоминания возвращали его к тем дням, где он садил на этот маленький стол столь желанную женщину и целовал её до потери пульса.

Его никто не ждал в квартире, поэтому, дабы не предаваться воспоминаниям, которые лишь причиняли ему боль, он занимался работой. Он так загружал себя различными документами, что практически забывал о других вещах, и от этого ему становилось легче. Шикамару не нравилось, что Шестой Хокаге практически жил теперь в резиденции, но он не мог не отметить, что они выполнили практически всю работу, которая накопилась за последние месяцы.

Какаши как раз закончил подписывать документ, когда дверь открылась и в кабинет вернулся Шикамару. Хатаке устало потёр шею и размял руки, что не скрылось от внимательного взгляда молодого мужчины. Шикамару закрыл за собой дверь и подошёл к окну, открывая его для того, чтобы впустить в помещение свежего воздуха. На улице ещё было светло, и тёплый воздух тут же проник в кабинет, принося с собой лёгкий запах цветов, которые цвели на клумбах перед резиденцией.

— Я оставлю окно открытым, — произнёс Шикамару, отходя к столу. — А то вы так в обморок свалитесь без свежего воздуха. Вы же снова спали здесь, Какаши-сама?

— Это так заметно? — устало спросил Какаши, откидываясь на спинку кресла.

— Трудно не заметить, когда бумаги, которые я оставил вечером, на утро все просмотрены и подписаны.

— Ты прав, — проговорил мужчина, почесав шею. — Я опять засиделся.

— Что, ваша жена до сих пор не вернулась с миссии?

— Пока ещё нет.

— Странно, пора бы уже. Прошло уже две недели.

Какаши тяжело выдохнул и повернул кресло, взглянув в окно. Кицунэ покинула деревню две недели назад, и за всё это время от неё была лишь одна весточка. Он не мог найти себе места, постоянно переживая за девушку, поэтому углубился с головой в работу, сидя в резиденции днями и ночами. Он не мог спокойно находиться дома, зная, что где-то там она могла быть в опасности. Ему было как никогда сложно находиться здесь в деревне, а не с ней. Раньше, когда он был её капитаном, она была под присмотром, сейчас же ему приходилось оставаться в деревне на посту Хокаге.

Как бы он не отговаривал, Кицунэ не хотела бросать свою работу. Несколько раз он даже предлагал ей взять свою команду генинов, но девушка не хотела его слушать. Она катастрофически опасалась подростков, которые, по её словам, могли начудить всякую глупость. Какаши не мог с ней не согласиться, так как сам в своё время был учителем подростков, и он понимал, что это совершенно не простое дело. О том, чтобы быть учителем в Академии, Кицунэ и вовсе не хотела слышать. Она была подобно вольной птице, которую Хатаке всё никак не мог поймать.

Такая безысходность убивала его, и ему ничего не оставалось делать, кроме как оставаться на месте, ожидая появления своей жены. Каждый её новый поход заставлял его изводиться и не находить себе места, поэтому он не был бы удивлён, если бы нашёл у себя на голове седой волос после её миссий. Но это было сложно сделать, так как его волосы и так были пепельного цвета.

— Вы беспокоитесь о ней? — спросил Шикамару, забирая стопку бумаг со стола.

— Ещё как, — устало выдохнул Какаши, отворачиваясь от окна. — Будь моя воля, отменил бы все миссии и сидела бы дома.

— Но это невозможно, — с улыбкой подметил Шикамару.

— Невозможно, — подтвердил мужчина, опираясь на стол и складывая руки в замок. — Скорее я буду спать на улице, чем Кицунэ откажется от миссии. После того, как она вернулась в форму, она только и делает, что пытается усовершенствоваться. Чаще всего все новые приёмы она оттачивает на мне.

— Мне вас искренне жаль, — усмехнулся собеседник. — Ну, зато вы не страдали все эти недели, пока её не было.

— Лучше бы я страдал от её приёмов, чем так, — выдохнул мужчина.

Шикамару покачал головой, забрал последнюю стопку бумаг и направился на выход. Какаши глянул на край стола, где осталось несколько старых папок, которые стоило разобрать, но больше никакой работы не нашёл. Потянувшись, он взял папку в руки и стряхнул с неё пыль, на мгновение посмотрев вслед Шикамару.

— У нас больше нет работы?

— Нет, вы всё сделали, — ответил мужчина, открывая дверь. — Остались только эти папки.