Восставшая из пепла

— Сосуд…

Кицунэ вскинула голову, с болью в глазах взглянув на Какаши, который всё это время сидел молча, пристально смотря на Орочимару. Казалось, он был погружён глубоко в себя, обрабатывая полученную информацию. Это было сложно для обоих, и если Какаши держался внешне холодно, то Кицунэ готова была растечься лужей на месте, сидя в этом кресле.

— Больше нет таких, как я?

— Нет, — ответил Орочимару, сложив руки на груди. — Этот эксперимент можно считать провальным. От тебя не было того, что ожидали.

— Супер, — горько усмехнулась Кицунэ, прикрыв глаза. — Этого и стоило ожидать.

— Есть ещё вопросы?

— Больше нет, — прохрипела Кицунэ и подняла взгляд на Какаши, который не смотрел на неё. — Пойдём отсюда.

Хатаке медленно повернул в её сторону голову, а затем так же медленно кивнул, прежде чем поднялся на ноги. Кицунэ испытывала острое желание побыстрее покинуть это ужасное место, поэтому, как только Какаши встал с кресла, она вскочила на ноги и поспешила на выход. Орочимару провожал их с ехидной улыбкой, размышляя о своём, и когда за ними захлопнулась дверь, он лишь дёрнул плечом и обернулся обратно к столу, пододвигая к себе микроскоп.

Кицунэ шла так быстро, будто её преследовали. Она даже не смотрела за тем, следовал ли за ней Какаши или нет. Ей было противно и страшно от того, что она только что услышала; всё, что ей хотелось — это побыстрее вернуться домой. Она так глубоко была погружена в свои мысли, что даже не слышала, как её позвал Какаши. Лишь когда чья-то рука схватила её за запястье и дёрнула на себя, Кицунэ будто очнулась и пришла в себя.

— Я хочу обратно в деревню, — пропищала девушка, сжавшись под пристальным взглядом Хатаке. — Я хочу обратно домой! Я не хочу здесь больше оставаться!

— Кицунэ, успокойся.

— Это даже не моё имя! Всё это было ненастоящим. Какой ужас, я не верю в то, что меня действительно создали из какой-то части ДНК! Меня всё детство обманывали. Я даже теперь вспоминаю, что меня никак не называли, кроме как «лисёнком»…

Мужские руки притянули её к себе, и Какаши заключил её в объятия, не позволяя двинуться с места. Кицунэ ничего не оставалось, кроме как встать спокойно и попытаться расслабиться. Сердце быстро стучало в груди, отдавая удары в виски, и девушка зажмурила глаза, пытаясь унять давящую боль. Объятия несколько успокаивали, но то, что они всё ещё находились в логове змея, сильно напрягало её.

— Пожалуйста, давай уйдём отсюда, — прошептала Кицунэ.

— Только пообещай мне, что мы поговорим.

— Поговорим, — согласилась девушка, вырываясь из его объятий. — Но только после того, как вернёмся домой.

Какаши согласно кивнул и отошёл от неё, и тогда, воспользовавшись ситуацией, Кицунэ развернулась и сломя голову побежала на выход. В два счёта она преодолела лестницу и уже через пару минут оказалась на улице, тяжело дыша от бега. Прохладный ветерок тут же растрепал волосы, и девушка подставила порывам ветра разгорячённое лицо. Когда Какаши появился за её спиной, она отошла к дереву, собираясь немедленно отправляться обратно в деревню. Но вместо того, чтобы отправиться обратно, Хатаке подошёл к Ямато.

Кицунэ не слышала то, что говорил Какаши своему давнему другу. Её мысли были поглощены тем фактом, что она была искусственно созданным сосудом, и то, что она делала всю жизнь, было чьим-то изначальным планом. Она была подобно инструменту, марионеткой в руках у значимых людей, в то время как сама из себя ничего не представляла. Тот факт, что она была провальным экспериментом ещё больше приводил в уныние и депрессивное состояние.

Лишь когда Какаши дотронулся до её плеча, мысли из головы выветрились, но только до того времени, пока они не начали снова бежать. Всю обратную дорогу она думала о том, что услышала от Орочимару, полностью уничтожая себя изнутри. Она была ничтожеством, не способная на управление чужой чакры, ради которой её и создали. Она думала, что у неё была настоящая семья, когда это было далеко не так. Эти мысли пожирали её, стирая все барьеры, которые когда-то она возвела вокруг себя.

Когда они добрались до деревни, у неё совершенно не было сил. В глазах стояли слёзы, и она хотела лишь одного — забыться и больше ни о чём не думать. Стоило ей взглянуть на Какаши, как становилось только хуже. Она думала о том, что теперь он видел перед собой? Недочеловека, ошибку природы? И его холодный взгляд только усугублял всю ситуацию.

Кицунэ захлопнула дверь спальни, когда, очутившись дома, разулась на ходу и влетела в комнату. Она даже не подумала о том, что Хатаке может последовать за ней, потому что ей казалось, что теперь она будет противна ему. Упав на кровать, Кицунэ впервые за всё это долгое время дала волю эмоциям и заплакала, выпуская всё то, что навалилось на неё. Она заново пережила всю ситуацию, вспомнила все те чувства, которые испытывала, когда пробудилась от комы. Теперь, когда последний барьер, который всё это сдерживал, был сломан, она готова была быть слабой.

Она чувствовала себя маленькой девочкой, оставшейся одной в этом мире. Всё, что происходило с ней, — было не по-настоящему. Она сама была не настоящей, совершенно иной, чем другие. И такой теперь она была в глазах Хатаке. От этого становилось обидно и, утирая слёзы с глаз, Кицунэ уткнулась носом в подушку, желая приглушить свои страдания. Но как бы она ни ожидала того, что Какаши уйдёт, разочаровавшись в ней, всё было совсем наоборот.

Приоткрыв дверь, Хатаке вошёл в комнату и осторожно присел на край кровати, дотрагиваясь до женского плеча. Кицунэ тут же вздрогнула от этого прикосновения, как от удара, и вскинула голову, смотря на него заплаканными глазами. Какаши не уходил, а лишь ещё ближе придвинулся к ней, дотрагиваясь до плеча второй рукой, тем самым заставляя девушку обернуться к нему корпусом.

— Я могу представить, что ты сейчас чувствуешь, — проговорил Какаши, пристально смотря ей в глаза. — Но то, что мы узнали, ничего не меняет. Ты всё ещё остаёшься той девушкой, которую я знаю. Ты уникальная, особенная, со своим характером, способностями и тараканами в голове. Ты такая, какая есть. Твои улыбки не были поддельными, как и все твои эмоции. Ты чувствовала, а значит, всё это было по-настоящему. Они могли сотворить всё что угодно, но ты живой человек, такой же, как и я. И ты навсегда останешься той девушкой, которую я когда-то повстречал. Которую когда-то полюбил.

Сквозь слёзы Кицунэ смотрела в его тёмные глаза, которые говорили правду. Его слова звучали искренне, и девушка стала верить. Утерев глаза, она шмыгнула носом и села, оказавшись достаточно близко к мужчине. Их глаза оказались на одном уровне, прямо друг напротив друга.

— Когда-то полюбил? — дрожащим голосом спросила она.

— Да.

— А теперь? — спросила она, набрав воздуха в грудь. — Теперь что ты чувствуешь ко мне?

Его руки замерли на её плечах, слегка сжимая одежду вместе с кожей. Кицунэ задержала дыхание, с замиранием сердца смотря на то, как Какаши, замолчав, смотрел на неё. От него не следовало ответа, и Кицунэ казалось, что прошла целая вечность, прежде чем он ответил, в то время как прошло меньше секунды.

— Я до сих пор тебя люблю, — тихо признался он. — Всё это время я продолжал тебя любить. Ты поселилась в моих мыслях с первого дня, как я увидел тебя, и даже спустя восемь лет ты до сих пор остаёшься там. Ты остаёшься в моём сердце. И навсегда там останешься.

— Но у тебя были другие отношения.

— Они были мимолётными, — потупив взор, признался Хатаке. — Это было лишь секундное увлечение, ничего большего. Обычно это было тогда, когда мне было слишком больно, и я напивался до безпамятства. Это было пару раз, но о каждом разе я жалел на следующее утро. Я пытался приглушить боль от потери тебя, но каждый раз брал себя в руки и уверял, что не всё потеряно, что рано или поздно ты снова будешь со мной. Я любил тебя всё это время.

— Какаши, — прошептала Кицунэ, почувствовав, как у неё начинает дрожать губа.