Клеймо Солнца

Генерал лишь хотел поиздеваться и продемонстрировать свою власть. Не более.

— Полегче, приятель, — говорит Алан уже без шуток. — Дэн, ты разработчик виртуальный миров, — спокойно, почти примирительно, произносит он, — ты воин, кто угодно ещё, только не учёный. И тем более, не лаборант.

Не знаю даже, оскорбление это или комплимент.

— Бронсону нужна команда, и он давно определился с тем, кто в неё войдёт. Ты в ней новичок. Не он.

Джонс даже не смотрит в сторону Коди, но и так понятно, что речь именно о нём.

Сжимаю челюсти, чтобы не сказать ничего лишнего.

— Правильно, — говорит Алан. — Не создавай проблем участникам команды.

Сжать челюсти приходится крепче.

— Послушай меня, — произносит генерал-лейтенант, обернувшись к Коди. — Раз уж так получилось, что ты в деле, то должен понимать: с этого момента к твоему рту подведён виртуальный датчик. Как только ты откроешь его, тебя убьёт электрическим разрядом. Так что с этой секунды ты хранишь обет молчания. Понял?! — Алан так резко повышает голос, что Коди начинает бить крупная дрожь. — Вот и славно, — говорит генерал-лейтенант и неспешно направляется к двери.

Бросив на нас насмешливый взгляд, он качает головой и выходит. Коди сразу же шумно выдыхает и обессиленно приваливается к стене.

— Он же несерьёзно насчёт тока? — спрашивает друг трясущимися губами, и, хотя это была лишь неудачная шутка генерал-лейтенанта, я не могу ничего ответить, ведь Коди ждут опасности весомее, чем удар тока. Если бы он был возможен, разумеется.

Измученный взгляд Практиканта останавливается на мне и очень скоро превращается в злой.

— Ты мне друг или нет?! — набрасывается он на меня, однако не двигается с места, словно приклеился к стене. — Проблемы с начальством мне совсем не нужны!

Молча смотрю на его лицо, искривлённое ужасом.

— Ты что, не мог предупредить заранее?! — продолжает Коди истерично, и в этот раз я уже не могу промолчать:

— Не нужно было подслушивать под дверью. Это плохая привычка. Небезопасная.

— Я думал, они предложили тебе выгодную работу! — оправдывается Коди, и его голос становится визгливым.

— Она и есть выгодная, — с печальной улыбкой произношу я, резко открывая дверь и направляясь в кабинет Коди.

— Думал, тебе просто жалко делиться заработком! — словно не слыша меня, продолжает сетовать друг, пока семенит по пятам.

— Она действительно прибыльная.

Я сажусь за стол и открываю на экране свёрнутые окна.

— Если выполним работу, зарплата будет достойная.

Чувствуя на себе взгляд Коди — испуганный и возмущённый одновременно, я поднимаю голову. Несколько секунд молчу, пока парень шарит по моему лицу подозрительным взглядом в поисках подсказки, насколько стоящим может оказаться вознаграждение.

Я набираю в лёгкие побольше воздуха и обрушиваю на друга правду:

— Оплата — наша жизнь.

Коди шумно выдыхает, и, пока он не бросился на меня с проклятиями, возвращаюсь взглядом к экрану, а тем временем добавляю:

— Жадность приводит к плачевным результатам. Тебе не стоило подслушивать под дверью. Я пытался оградить тебя от опасности, — говорю я, всё больше распаляясь, — но ты по собственной глупости…

— Это ничего бы не изменило! — с неменьшей страстью восклицает Коди. — Он сказал, что генерал уже давно выбрал тех, кто…

А я думал, что могу на это повлиять…

— … должен ему помочь! Меня ничего не спасёт, — вдруг Коди понижает голос, и по его взволнованному шёпоту я понимаю, что скоро он может даже расплакаться. Однако друг вдруг берёт себя в руки, поднимает на меня взгляд и спрашивает очень тихо, но с любопытством: — Это действительно девушка… с Земли?

Я коротко киваю, наблюдая, как округляются и без того распахнутые от ужаса глаза Коди.

— Тогда… — шепчет он, — её участь ещё хуже нашей…

В горле встаёт ком.

— Ты видел её? — произносит Коди, и я снова киваю, тяжело вздыхая.

— А те образцы… речь шла о её коже, верно?

— Да.

— Значит… она не совсем человек.

— Да.

Глаза Коди лихорадочно мечутся и блестят.

— Смотри, — он вдруг рвётся вперёд, отнимая у меня мышку и открывая свёрнутые окна.

Как по команде, мы склоняемся к экрану, присматриваясь к изображению.

— Видишь? — спрашивает он, водя курсором по многократно увеличенной фотографии. — Клетки по форме напоминают бобы. Их стенки утолщённые, а между ними расположена устьичная щель. Это определённо строение покровов растения.

Коди что-то набирает на клавиатуре, и появляется новое изображение, на котором видно даже органеллы.

— В середине находятся ядро и хлоропласты с гранами. Вот, — Коди указывает курсором на нужную часть фотографии, — те, что напоминают серп и имеют вогнутые стенки. Они ограничивают межклеточное пространство или устьичную щель. В сущности, это поры, которые осуществляют газообмен и транспирацию — движение воды через растение и испарение через наружные органы: листья, стебли, цветки. Без устьица эти процессы просто не могли бы осуществляться. Правда, хлоропласты эпидермы имеют слабо развитую систему внутренних мембран и, в отличие от хлоропластов хлоренхимы, фотосинтетически менее активны. Но это уже не так важно. Посмотри сюда.

Коди открывает всё новые и новые окна, отыскивая, что нужно, и наконец показывается фото обожжённого, а затем вновь здорового участка кожи.

— Видишь? Тёмные кожные покровы обычно насыщены меланином и отталкивают лучи, но эта кожа светлая и, как я выяснил в прошлый раз, реагирует на солнечный свет, подобно покровам растения. А на человеческой коже она начинает активнее восстанавливаться в тех местах, где прежде были ранки…

Коди замолкает и смотрит на меня выпученными глазами.

— Получается, это… кровь, — ошарашенно произносит он. — Кровь фиолетового цвета. Если рассмотреть эти образцы как части одного организма, — продолжает он неожиданно ровным тоном, как будто говорит не человек, а голосовой робот, — то данный материал представляет собой синтез покровов растения и нашей кожи. А это значит…

Я смутно представляю, куда он ведёт, но даже от этого неясного осознания меня бросает в дрожь.

— … что такая кожа способна к фотосинтезу и должна регулярно вырабатывать кислород, благодаря чему кожные покровы регенерируются, ещё и эффективнее, чем нормальная человеческая кожа… — Коди выпаливает это на одном выдохе, а в конце фразы резко замолкает, поперхнувшись, когда воздуха оказывается недостаточно.

Волосы на моей голове как будто шевелятся…

— И это в свою очередь означает, — поспешно вдохнув, продолжает он возбуждённо, — что перед нами человек, способный осуществлять фотосинтез, способный поглощать солнечную энергию и вырабатывать кислород, способный исцеляться во много раз быстрее, чем мы!

Голос Коди становится всё более сдавленным, а в моей голове мысли крутятся, как карусель с лошадками…

— Огонь ей не навредил, — шепчу я поражённо, — а кулон… — говорю и резко замолкаю, поперхнувшись, как Коди пару секунд назад.

Цитрин. Полудрагоценная порода, прозрачная разновидность кварца, известная нежным лимонным оттенком. Её часто называют солнечным камнем…

Но ведь это эзотерика! Псевдонаука. Разве нет?..

В благодарность за помощь с надоедливыми отчётами этот кулон Ребекка подарила мне со словами: «Он олицетворяет солнце, что даёт силу и энергию всему живому. Пускай и тебя оберегает».

Сколько времени Бронсон держал девушку в своей медузе, прежде чем доставить в Бункер? Сколько она пробыла в его комнатах допроса без солнечного света?..

Я чувствую на себе пристальный, изумлённый взгляд Коди, ощущаю себя так, словно это я образец и меня разглядывают сквозь стекло микроскопа. Однако на объяснения времени нет.

— Нам нужен любой садовый фонарь! — восклицаю я, и Коди изумлённо шепчет:

— Зачем?..

— Он на солнечной батарее, — отвечаю поспешно, буквально вскакиваю со стула и устремляюсь к двери. — Есть большая вероятность, что прямо в эти секунды светлячок умирает.