Клеймо Солнца

— Стой.

Девушка замирает перед дверью, и парень подходит к ней. На этот раз он не открывает дверь, а смотрит в кружок, расположенный на ней, и почти рычит сквозь зубы:

— Чёрт бы побрал этого Джонса! Неугомонного!

Я только успеваю вспомнить, что уже слышала от Дэнниса эти слова, когда мы ехали с Нимфеи домой, но это всё, потому что в следующую секунду Дэннис резко открывает дверь. На пороге стоит Алан. Он бледный, лоб покрыт испариной, а глаза выглядят воспалёнными…

— И в правду генерал-лейтенант — удивлённо говорит Дана.

Алан смотрит сначала на неё, и я вижу в его глазах грусть, которую не замечала прежде, а потом переводит взгляд на меня.

— Уведи отсюда Габриэллу, — просит он, — а лучше их обеих.

Парень спотыкается, словно с трудом держится на ногах, и вваливается в комнату, повторяя:

— Уведи.

В эту минуту ноги воина подкашиваются, и Дэннис подлетает к нему, едва успевая поддержать.

— Какую Габриэллу? — требовательно спрашивает Дана. — У него галлюцинации?

Девушка тоже подхватывает Джонса и помогает Дэннису довести его до дивана. Я вжимаюсь в угол комнаты и наблюдаю за всей этой картиной. Алан тяжело дышит, его лицо искажает гримаса боли, он держится за грудь, рука то и дело нервно подрагивает. Я чувствую резкий запах, напоминающий… Иоланто, великая Вселенная, это кровь?..

Так и не дождавшись ответа, Дана обращается к Джонсу с горькой усмешкой:

— Когда вы служили вместе, ты выглядел лучше, — девушка поворачивается к Дэннису. — Поверить не могу, что после всего ты помогаешь Алану Джонсу.

Они кладут воина на диван, и Дэннис склоняется над ним. Ворот, прикрывающий шею, сдвигается в сторону: кожа Алана измазана алой кровью…

— Мой бог, что это?! — восклицает Дана, испуганно отступая.

Я вжимаюсь в стену, как будто могу спрятаться от навязчивого запаха.

— Больно? — с ужасом спрашивает девушка, но Алан только горько усмехается:

— Спроси у Дэнниса: он хорошо знает, верно?

Парни напряжённо переглядываются.

— Зачем ты только туда полез? — грубовато говорит Дэннис, освобождая шею Алана от одежды.

— Ты знаешь, что с ним случилось?! — тут же спрашивает Дана.

Парень тянет ткань дальше, и открывается часть груди, покрытая кровью так же, как и шея. Алан с шумом выдыхает, едва сдерживая стон. Я прикрываю рот рукой, чтобы не закричать. Это кровавое месиво. Кожа на шее и груди покрыта кровью, под которой просматриваются края волдырей…

— Сунулся в Улей, вот пчёлы и покусали, — шепчет Дэннис сосредоточенно, а глаза девушки округляются, и она переводит взгляд на меня, словно надеясь, будто я объясню, что происходит.

— Что ты там забыл? — словно ничего больше не замечая, повторяет допытываться у Алана Дэннис.

Он осматривает ужасную рану, пока Дана испуганно наблюдает за происходящим. Она отступает каждый раз, когда Алан шумно выдыхает, пока в итоге не оказывается едва ли не рядом со мной.

— В ванной на верхней полке аптечка. Принеси, — просит Дэннис. — Дана! — приходится повторить просьбу несколько раз, пока девушка приходит в себя, а потом всё-таки уходит в ванную.

— Ты не любишь быть чужаком, — говорит парень Алану, — так что повторю вопрос: какого чёрта ты сунулся туда?

— Хочешь получить объяснения? — произносит Джонс и болезненно морщится. — А как насчёт тебя? «Безопасность у нас превыше всего. Мы выстраиваем сотрудничество только на доверии»?

В памяти всплывает жуткое лицо из моего ночного кошмара — изуродованное рваными ранами, из которых сочится алая жидкость, и женский голос, как будто искажённый маской: «Мы выстраиваем сотрудничество только на доверии».

— В ту ночь ты добавил к своему проклятому милосердию ещё и глупости. Хочешь быстрее прийти к смерти?

Я вздрагиваю от его слов, но Дэнниса они не то что не пугают — похоже, даже не удивляют.

— Когда Коди сказал, что генерал как будто знал заранее о моём укусе, то я сразу понял, кто ему доложился. Дважды два четыре: догадаться настолько легко, что даже скучно.

— Что ж, — тянет Алан, вновь морщась. — Видимо. тебе пора озвучить свои догадки. Главное, не смотри на меня так.

— А на кого ещё мне смотреть? — хмуро откликается парень. — Я понимаю, что слова о сотрудничестве на доверии передал генералу ты.

— Значит, ты подслушал конец нашей беседы, — говорит Алан, снова горько усмехаясь.

— Да, — с готовностью отвечает Дэннис.

Я перевожу взгляд с одного парня на другого, пытаясь вникнуть в смысл, но так ничего и не понимая.

— У меня не было другого варианта, Дэн. Ты сам это понимаешь.

— Я, конечно, ждал, что ты попытаешься меня сдать, но не думал, что сделаешь это так скоро и, скажем так, — Дэннис молчит несколько секунд, прежде чем продолжить, — незамысловато.

— Неужели ты действительно думаешь, что моей целью было по-настоящему тебя сдать, как ты сказал? Бронсон считает, что, если хочешь что-то спрятать, нужно подсунуть это противнику прямо под нос. А когда серьёзное обвинение оказывается ложным, к бывшему подозреваемому обычно проникаются глубоким доверием.

Я и до этого не понимала сути их разговора, а теперь ловлю себя на мысли, что перестаю улавливать смысл даже отдельных фраз, вырванных из речи. Но парни друг друга, похоже, прекрасно понимают.

— Намекаешь, что пытался помочь? — усмехаясь, спрашивает Дэннис. — Допустим для этого ты сказал генералу, что я пытался пробраться, куда не следует. А разболтать, что мне подарили укус, — это тоже была часть плана?

Они вперяются друг в друга мрачными взглядами.

— Нет, — признаётся Алан. — Это было не моё донесение.

Брови Дэнниса удивлённо приподнимаются.

— А чьё же?

Джонс медлит.

— Сьерры, — наконец говорит он. — Она сказала, что определить, сотрудничаешь ли ты действительно с кем не надо, несложно. Предположила, что, если ты решился на этот шаг, то насекомые не особенно тебе обрадовались, а значит, могли с лёгкостью оставить сувенир на память.

Дэннис задумчиво кивает.

— Поэтому он хотел увидеть мои рёбра, а, когда ничего не оказалось, то он разочаровался.

Парень сосредотачивает взгляд на Алане.

— Если всё так, ты мог бы хоть предупредить.

— Он намеренно забрал нас с Коди. Можешь спросить его, если мне не веришь.

Дэннис шумно выдыхает.

— Мне это не нужно: я и так знаю правду.

Они молчат несколько минут, пока я продолжаю вжиматься в стену, со стороны наблюдая за парнями и пытаясь разобраться, что вообще происходит.

— Пока твою сестру дождёшься, можно умереть.

Слова Алана пугают меня, но на удивление я не вздрагиваю, как обычно. Неуместно смешливая интонация поражает, но я отчётливо осознаю, что это действительно не более, чем шутка.

— Если ты добрался до моей квартиры, выживешь, — парирует Дэннис не менее грубовато. — Дана! — окликает он сестру. — Что ты там копаешься?

— Чёрт ногу сломит в твоих таблетках! — ворчит девушка, показываясь из комнаты.

— Что там искать? — отвечает Дэннис в тон ей.

— Всё было раскидано по полкам, — огрызается она, подходит к парню и протягивает ему ящичек с красным крестом на крышке, которая кажется и то не такой белой, как лицо девушки.

При виде креста по центру в моём горле застревает крик. На мгновение в памяти всплывает сон, в котором мужчина нёс такой же ящичек с ненавистными капсулами, и, хотя до сих пор не знаю, чей это был папа, что за таблетки и для чего он приносил, одно только воспоминание затрагивает в моей душе какие-то болезненные ощущения…

— Я пришёл к тебе, потому что ты один из немногих знаешь, что с этим делать, — голос Алана возвращает меня к реальности.

— Тогда ты ошибся, — тихо откликается Дэннис, начиная копаться в ящике. — Я не знаю, что делать, — признаётся он хмуро, и, хотя я не совсем понимаю, о чём идёт речь, досада парня передаётся и мне. Однако, вопреки собственным словам, он обращается к девушке, — Дана, воды!

— В стакан? — растерянно спрашивает она.