Ограбление банка

Она знала, что порой таких людей не стоило даже трогать, так как любое прикосновение могло лишь усугубить ситуацию. Если Ино действительно думала, что Сакура была такой же преступницей, как те грабители, то девушке лучше всего стоило держаться от неё подальше. Они находились на расстоянии меньше двух метров, поэтому Харуно сделала небольшой шаг назад и осмотрелась по сторонам в поисках какого-либо крепкого мужчины, который мог бы при случае разнять их, если бы Ино взбрело в голову напасть на неё. Но, как назло, рядом никого не было.

— Я надеюсь, что они так же гниют в тюрьме, как мой сын в закрытом гробу, — прошипела девушка, морщась будто от боли. — Они достойны скотской смерти. Будь они на воле, я бы сама нашла пистолет и выпустила бы череду пуль им в головы.

Этот день становился всё более неприятным. Мурашки в очередной раз прошлись по спине Харуно, и в самый неподходящий момент зазвонил телефон. Сакура неосознанно вздрогнула от громкого сигнала, который разнёсся по всему автобусу, но Ино не обратила на это никакого внимания. Она продолжала вытирать слёзы, в то время как Сакура раскрыла свою сумку и достала телефон, чтобы взглянуть на входящий вызов. На экране высветился номер мамы, но сейчас было неподходящее время для разговоров. Скинув звонок, Харуно поставила на беззвучный режим и закинула телефон обратно в сумку.

— Я уверена, что ты причастна ко всему этому, — прошептала Ино, подняв на неё свой взгляд. — Ты не выглядишь как та, которая побывала в перестрелке и потеряла своих друзей.

— Я не имею никакого отношения к тому ограблению, — заверила её Сакура.

— Всё равно не верю.

Ино покачала головой, и прежде, чем Сакура успела начать её разубеждать, автобус остановился, и двери со скрипом открылись. Ино взглянула на них, а затем поспешила на выход, и это было неким спасением для Харуно. Облегченный выдох сорвался с губ, когда дверь закрылась, и автобус пошатнулся, начав медленно трогаться с места. Но, несмотря на то, что неприятная собеседница вышла на остановке, внутри стала нарастать тревожность. От безумной духоты в замкнутом пространстве становилось плохо, будто от нехватки свежего воздуха началось кислородное голодание.

Прижавшись к поручню, Сакура вытерла пот со лба и осмотрелась по сторонам. То ли от усталости и переутомления, то ли от жары она чувствовала лёгкое недомогание. Возможно, это было из-за внезапной встречи с Ино, которая вылилась в нечто не совсем приятное. В любом случае, девушка неосознанно начала искать глазами людей, которые смогли бы помочь ей при необходимости. Но вопреки ожиданиям, большинство пассажиров уже давно вышли из автобуса, так как автобус давно выехал за пределы города и приближался к конечной станции.

Переведя свой взгляд обратно на окно, Сакура взглянула на Ино, которая постепенно отходила от остановки, направляясь к открытым кованым железным воротам. Один их вид заставлял девушку испытать весь спектр неприятных ощущений, хотя она была на достаточном расстоянии. Автобус продолжал набирать скорость, поэтому уже через несколько секунд силуэт Ино пропал из поля зрения, а на смену появились надгробные плиты и старые могилы, усыпанные завядшими цветами. Вдали виднелись размытые силуэты, которые бродили по кладбищу в поисках нужной могилы.

Автобус отъезжал всё дальше, но кладбище не кончалось. Могилы умерших людей находились за забором, но достаточно близко к дороге, чтобы их можно было рассмотреть с окон автобуса. Эти небольшие оградки наводили на девушку некий ужас, и Сакура только и успевала, как читать выточенные имена на плитах. Даты рождения и смерти превращались в мутное пятно, которое невозможно было рассмотреть с такого расстояния. Дорога постепенно уходила в сторону, отъезжая от кладбища, которое леденило душу.

Она проезжала его каждую неделю, но обычно старалась не смотреть на могилы. Кладбище наводило на неё страх, хотя за всю свою жизнь она ни разу там не была. Её дедушка с бабушкой умерли до её рождения, а все остальные родственники были живы. Смотря на удаляющееся кладбище, Сакура думала о том, что где-то там бродит Ино в поисках могилы своего ребёнка, который никогда уже не попросится к ней на руки. Какой бы Ино не была, её всё равно было по-человечески жаль. Видя, что с ней случилось после того случая, Харуно действительно чувствовала себя некой предательницей. Ведь Ино поехала на кладбище к сыну, а Сакура направлялась к преступнику, который был причастен к убийству.

Почему Сакура направлялась к нему каждый раз, слепо следуя своим чувствам? Почему она мысленно пыталась защитить его и оправдать все совершённые преступления? Если подумать, она даже не была уверена, не убийца ли он. Всё, что знала Сакура про Итачи — он спас её, когда мог этого не делать. Она не знала, сколько ему лет, чем он жил и почему в тот день вместе с остальными решил ограбить банк. Пожалуй, Харуно даже ни разу не задумывалась о том, что его подвигло связаться с теми опасными людьми. Она была словно влюблённой дурочкой, которая пыталась всяческими способами найти ему оправдание.

Порой она ловила себя на мысли, что была одержима этим человеком. Он снился ей практически каждую ночь, и в своих фантазиях девушка представляла их счастливую совместную жизнь, где не было никого, кроме них двоих. Там они могли разговаривать часами напролёт, а не выделенные раз в неделю пятнадцать минут. Во снах они держались за руки, утопали в объятиях друг друга, и Сакура каждый раз не хотела просыпаться, ведь только там могла почувствовать его прикосновения. В той маленькой комнате, где огромное стекло разделяло помещение на две равные части, они не могли даже дотронуться друг к другу.

Каждую неделю девушка ждала момента, когда его приводили в ту комнату, где им было позволено поговорить. Она так сильно желала слышать его бархатный низкий голос, что с нетерпением брала в руки старую обшарпанную телефонную трубку, плотно прижимая к уху. Его голос звучал в трубке иначе: несколько хриплым и грубым, но Сакуре он всё равно нравился. Ночами, пытаясь уснуть, она закрывала глаза и вспоминала, как его губы двигались за стеклом, а голос ласкал слух, когда он задавал вопросы. Каждый раз мужчина спрашивал её о жизни на воле, об обстановке в мире и новостях. Ему было интересно, как мир продолжает жить, в то время как он был заточён в тюрьме на долгие десятилетия.

Один раз Сакура спросила, сколько ему будет лет, когда он выйдет на волю. Его взгляд нисколько не поменялся, оставаясь таким же спокойным и несколько отстранённым, когда он называл цифру. Восемьдесят пять лет. Некоторые не доживают до такого возраста, а если и получается, то они себя столь отвратительно чувствуют, что желают лежать на диване и ничего не делать. Сакура не представляла себе, какого это — осознавать, что ты проживёшь большую часть своей жизни в тюрьме? Жить в неведении, в четырёх стенах, не имея возможности влюбиться, прижать к себе любимого человека, обзавестись ребёнком и видеть, как он растёт.

Смотря на Итачи, она понимала, что никогда не сможет разделить с ним эти моменты. Возможно, когда он выйдет, она будет уже некрасивой старухой с детьми, рожденными от обычного, хорошего человека, и парочкой назойливых внуков. А может быть и так, что она никогда не увидит его за пределами этой комнаты, этой тюрьмы. Тюрьма станет не только его домом, но и его могилой. Сакура никогда не сможет обнять его, поцеловать, но даже осознание этого не останавливало её приходить сюда.

Её сердце каждый раз грозилось выпрыгнуть из груди, когда автобус, как и в этот раз, останавливался на конечной остановке. Вдали виднелась тюрьма, ограждённая высоким забором с колючей проволокой, но этот вид нисколько не смущал Сакуру. Она выскочила из автобуса и быстрым шагом направилась по дороге, которая вела к этому мрачному месту. С каждым шагом всё чётче был слышен собачий лай, но, по правде, Сакура так ни разу и не видела собак, охранявших это место. На самом деле Харуно ни разу толком не осматривалась, ведь её ничего не интересовало, кроме Итачи. И даже сейчас, приближаясь ко входу, она не заметила мужчину с автоматом, который стоял чуть поодаль у стены и курил, с интересом посматривая на неё.