Тварь

— Какая же ты слабая, человеческая самка, стоит оставить тебя на несколько часов в одиночестве, и ты уже готова сдохнуть.

— Ниари, — прошептала я севшим голосом, — ты поймал меня.

— Да, Са-Ша, — ответил вайр спустя пару секунд, — но убивать тебя мне что-то совсем не хочется.

Я глупо улыбнулась, уткнувшись носом в его грудь, и прошептала:

— Мне тоже.

Вайр расхохотался и крепче прижал меня к себе.

— Так тепло, Ниари. Твоё тело такое горячее.

Ниари ничего не ответил, лишь закутал меня в какую-то ткань и снова обхватил руками. Я благодарно улыбнулась и уснула.

Меня разбудило потрескивание костра и запах жареного мяса. Желудок тут же заурчал, прося еды, и я открыла глаза. Вокруг начали сгущаться сумерки, костёр почти догорел, а рядом на листьях лопуха лежало готовое мясо, бутылка с водой и мой потасканный рюкзак. Я огляделась, но Ниари не увидела. Голод пересилил, я взяла кусок зайчатины и жадно впилась зубами в мясо. Насытившись, глотнула воды и встала. Вода, в которую я прыгнула вчера ночью, оказалась не рекой, а большим чистым озером. Я вытащила из рюкзака зубную щётку и тюбик с пастой, подошла к кромке воды, умылась и почистила зубы. Вернувшись к костру, села на ткань, оказавшуюся грубым пледом, и достала гребень. Мои длинные волнистые волосы спутались, и я полчаса пыталась привести их в порядок. Я не стала собирать волосы в свой любимый пучок и оставила их распущенными. А когда окончательно стемнело, в глубине леса я увидела оранжевый свет. Не поверив свои глазам, я решила посмотреть на его источник. Где-то в глубине души теплилась надежда, что это могут быть люди, но в это тяжело было поверить, ведь ни один человек не стал бы так отчётливо выдавать своё местонахождение.

Пройдя по ночному лесу около трёх километров, я приблизилась к большой поляне, посреди которой горело около десяти костров. Я от неожиданности присела на колени и зажала рот рукой. Люди! Около сотни молодых мужчин и женщин танцевали, пели, водили хороводы вокруг объёмных костров.

— Сумасшедшие, — прошептала я, не веря своим глазам, — самоубийцы.

— И не говори, Са-Ша, — раздался позади меня голос Ниари, и прежде, чем я успела вскрикнуть от испуга, он закрыл мне рот рукой.

Я испугалась. Испугалась за этих людей настолько сильно, что отчаянно начала вырываться из рук твари. В голове набатом била мысль, что я должна успеть предупредить их о твари, которую я привела за собой. О твари, которая за несколько минут убьёт каждого человека на этой поляне, а я буду этому виной. Я пыталась дотянуться руками до мерзкой рожи твари, брыкалась, мычала и даже умудрилась схватить тварь за волосы. Но Наири явно надоело моё бессмысленное сопротивление, он нагнул меня и всем телом прижал меня к земле.

— Тише, дура, — попытался успокоить меня Наири, — я не собираюсь нападать на твоих соплеменников. Они мне неинтересны, слышишь?

Я прислушалась к обнадёживающим словам твари, всхлипнула истерично и обмякла. А Ниари продолжил:

— Я не люблю лёгкую добычу, Са-Ша. Я люблю выслеживать, преследовать, но не как не нападать просто из желания с лёгкостью кого-то убить. Ты и сама должна была это понять, раз всё ещё жива.

Помолчав немного, и продолжая удерживать меня своим телом, вайр спросил:

— Ты услышала меня, Са-Ша?

Я отчаянно закивала головой.

— Хорошо. А сейчас я уберу руку от твоего рта и отпущу тебя. И кричать или бежать куда-то, сломя голову, ты не станешь.

Я снова закивала.

Ниари отнял руку от моих губ и присел рядом, я же, повалявшись ещё какое-то время на земле, всё-таки собрала волю в кулак и села.

— Умница, девочка, — прокомментировал мои действия Ниари.

Сделав пару глубоких вдохов, я подобралась поближе к поляне, вайр последовал за мной.

— Так много людей, Ниари, — прошептала я, разглядывая молодых девушек в длинных светлых сарафанах с венками на головах и парней в штанах и подпоясанных рубахах, — они веселятся, не боясь быть замеченными. Они сумасшедшие.

— Это какой-то человеческий праздник?

— Не знаю. Отец рассказывал, что славяне, проживавшие на этих территориях тысячи лет назад, так провожали лето и встречали осень. Но чтобы сейчас так безрассудно вести себя? Человечество на грани вымирания, а они веселятся.

Да, я осуждала этих молодых людей, возможно, моих ровесников, но в глубине души отчаянно завидовала им. В свои двадцать лет я никогда так не веселилась. Я смотрела на девушек в красиво расшитых сарафанах, на их замысловатые косы с вплетёнными лентами, на красивые венки в их волосах. Я смотрела, как парни протягивают руки к девушкам и нежно их обнимают, утягивая в водоворот веселья, я видела, как девушки целуют парней, и парни с готовностью им отвечают. Да, я откровенно завидовала. Ещё в детстве начитавшись романов о прекрасных рыцарях, спасающих своих возлюбленных дев, я мечтала полюбить так сильно, чтобы жизнь было не жалко отдать за свою любовь, но став старше, поняла — максимум, что мне светит, это одиночество — в поселении было слишком мало молодых.

От глупых мыслей о невозможном будущем меня отвлёк Ниари.

— Что они делают, Са-Ша? — спросил вайр, указывая куда-то в темноту. Я повернула голову и уставилась на молодую парочку. Закатила глаза и отвернулась, коротко ответив:

— Целуются.

Ниари помолчал немного и спросил:

— Зачем?

Я опять закатила глаза, начиная злиться. Неуместные вопросы твари начинали меня раздражать.

— Потому что это приятно.

— А почему это приятно?

— Откуда мне знать, Нир, — взорвалась я, повысив голос, — они друг другу нравятся, вот и целуются.

— А ты так умеешь?

— О, господи, Нир! Конечно, умею! — покривила я душой. — Все люди умеют!

— Покажи.

— Что? — я опешила и повернулась к твари.

— Покажи, Са-Ша, — повторил вайр и потянулся ко мне. Губы обожгло, прикосновение было настолько неожиданным, что я завалилась на траву, от испуга потянув Ниари за собой. Он навис надо мной и снова прикоснулся ртом к моим губам. Я попыталась отвернуться, но вайр обхватил руками моё лицо.

— Нет, Нир, нельзя! — я попыталась отстранить тварь от себя, уперевшись ладонями ему в грудь, но Ниари только ухмыльнулся и снова прижался горячими губами к моим.

— Ммм, — открыв рот, попыталась что-то сказать, и тут же почувствовала горячий мягкий язык у себя во рту. От неожиданности я толкнула его язык своим, и Ниари поймал его губами, отпустил на мгновение и снова прикоснулся. Моё сердце бешено забилось, стало нечем дышать, я снова попыталась оттолкнуть тварь, но Ниари лишь сменил позу, прижавшись всем телом и продолжал целовать мои губы. Он зарылся одной рукой мне в волосы, а другой схватил за поясницу, крепче прижимая меня к своему телу. На мгновение вайр разорвал поцелуй и посмотрел мне в глаза.

— Это и, правда, приятно, Са-Ша, — прошептала тварь мне в губы и снова начала целовать. И я сдалась. Я начала отвечать, сначала медленно и неопытно, но поняв игру, начала перехватывать инициативу. И мне понравилось. Мне понравилось целовать тварь. Я откровенно наслаждалась его разгорячёнными объятиями, его губами, его вкусом. Я не чувствовала отвращения или тошноты. Мне хотелось прикасаться к Ниари, и я обняла его за плечи, постепенно спускаясь руками по спине. Я почувствовала, как напрягаются и расслабляются мышцы под моими руками, как быстро бьётся его сердце, как он приглушённо стонет мне в губы. Мне стало жарко. Так жарко, что закружилась голова.

— Эй, молодёжь, я же сказал, далеко от костров не уходить! — раздался строгий мужской голос в десятке метров от нас. Сердце ушло в пятки от испуга, я разорвала поцелуй и, прижав голову Ниари к своей шее, посмотрела в сторону говорившего. Мужчина был одет в нечто, напоминающее военную форму, и в руках держал автомат. Я испугалась, посильнее прижав Ниари к себе. Если мужчина увидит, кого на самом деле я обнимаю, всё кончится массовым убийством. Я судорожно начала соображать, что можно сделать, и, почувствовав, как напряглись мышцы вайра под моими ладонями, выкрикнула: