В ожидании полета

– Как вам угодно. До свидания.

Дверь закрывается. Рана в сердце растравляется. Боль. Подозрение. Злосчастная улика, неверное свидетельство. Держись крепче за руку, что протягивают тебе из темноты. Вот моя рука.

Николай отшагнул назад и в бессилье сполз по стене коридора. Он сидел и смотрел в стену. Она провела по руке. Уходить, не думать об этом.

Он, пошатываясь встал и направился к лифту, до того, как палец его коснулся кнопки вызова, двери лифта раздвинулись. Внутри никого. Николаю стало не по себе. Но он зашел. Все кажется странным и нереальным. Не только вокруг его жизни. Был…кто-то другой. Нет, ты виноват – Николай хлопнул по стенке лифта рукой. Но что, если… Спасенье? Ловушка? Нужно узнать. Голос из его сна – «отправь меня с этим, не пытайся узнать», как-то так? Нет, он не может. Слушанье, а потом…узнать. Глупый план сформировался в его голове. Катя знает, но самому спрашивать ее…нет. Но кое-кто ей нравится, да, Марина говорила. Попросить его. Но сначала слушанье.

3. Ветер и гроза[19]

Солнце взошло на пару часов, покрыв землю слоем золота. Нежное солнце, отчаянно пытающееся отразить натиск туч. В далекий край, и солнце тихо опускалось. Солнце! Папочка, пора бежать! Ветер задувает и солнце скрывается за тучами, наползающими на него словно духи ушедшего прошлого, пробужденные, ожившие и мстительные. Улыбка, которой суждено пережить смерть видевшего. Бейте поклоны. Глупо ожидать перед рокотом океана. Эта старая ложь, околдовавшая твои глаза. Глаза, слышащие последний аромат осязаемого. Посмотрите на эти склоны, расцвеченные всеми цветами осени, близящейся к своему апогею. Ветер воет в кронах деревьев. В ожидании. В ожидании. В ожидании. И вот опять ты совсем один. Тиканье, таканье. И всегда звучит это – «прощай, прощай, прощай», но пока только в отдалении. Ваш взгляд словно привязан к воздушному шарику, выпущенному из неаккуратной детской ручки и воспарившему ввысь, терзаемому и гонимому всеми этими ветрами. Осень зла и ожесточена на неблагодарный люд. Она собирает все свои силы на последнюю битву, перед окончательным вступлением в права зимы. Зима приходит здесь рано. И оттого последняя вспышка осени еще более жестока, она не готова миловаться с вами, прижиматься к вашим губам словно отвергнутая, но прекрасная любовница. Она истинная мегера. Тучи сдвигают свой фронт от центра города к периферии. Она всматривается туда – за море. Что-то взмыло ввысь. Два огня, что вместе навсегда. В уютном баре резвятся дети природы – прекрасные нимфы, они знают все, и они правы. Есть три звезды. И одна помнит. А две другие забывают. Она всматривается в полотно. Он смеялся над ней. За морем. За морем. Где не бывает зимы. Из будущего в прошлое. Позволено ждать. Потертый господин заказывает чашечку кофе и глумливо причмокивает губами. Стайка бомжей – двенадцать следующих за тринадцатым бредет куда-то под разразившимся дождем. Дождь мочит их лица и в них как в зеркалах отражается звук, напеваемый неизъяснимым старцем. И вот опять. Они. Их песни верны, но их мотивы смутны. Можем ли мы их понять? Ткани истончаются и реальность почти рвется, занавес падает и обнажает удивленное закулисье. Все лица поворачиваются в сторону – прямо на тебя. Они видят? А ты? Один ощупывает себя руками и с удивлением смотрит на застигнутую бурей девушку в пальто, он что – питает к ней приязнь? Почему? Кто так решил? Другой обнаруживает себя на грани катастрофы, катастрофы деятельным участником которой он даже не был, он просто стал в центр и на него нанесли грим. Осень щерится беззубым ртом и рвет в клочья возведенные натяжки, ухищрения и приемы. Ей дано слишком мало времени. Потом все припорошит снег. Удивленные, ошеломленные, они бредут по склону горы. Темноволосая девушка поправляет белую блузку. Скоро. Ее выход. Она проводила взглядом те огни в небе. Она отворачивается. Тот голос – «ты купишь билет, ты обязательно пойдешь». В другой тьме, та чья песнь… Сквозь дневной сон она слышит насмешливый голос, от которого ей так хочется скрыться. Созданная из света. Но ее час еще не пришел. Правда открывается лишь на секунду. Щелчок и все схлопывается в сингулярность. Здесь принц обречен на смерть, как и верная дочь короля. Здесь уже все решено и помыслено, а человеку в комнате лишь остается перенести это. Строители поднимают балки и укладывают их в ладное здание, у которого есть только передняя часть, за него никто не заходит. Ветер ревет и мечет. Парнишка проваливается в сточную яму. Два раза. Фигня какая-то. Жизнь все-таки хорошая штука? К этому все ведется? Всегда? Это хороший итог? Молодая женщина замирает у поляны большого острова. Она что-то услышала? Звон колокольчиков. Ее глаза расширяются.

Девушка в красном пальто приходит в себя, она улыбается молодому человеку, который старше ее лет на семь-восемь. Они направляются вниз по холму. Мы слышим их разговор:

– Без вас стало скучно.

– Знаете, я тоже по вам скучаю, ну конечно вы все те еще, но все равно.

Молодой человек сидит в комнате перед пожилой дамой, она явно разбирает какое-то дело, связанное с ним. Поднесите свет поближе, приглядитесь получше. Его шансы на успешный исход явно далеки от высоких.

Другой молодой человек, черноволосый и с бородкой замирает за кружкой пива, обсуждая очередные несправедливости, которыми одаривает нас родная страна. Молчите, жуйте покорно.

Невысокая худенькая девочка в пальто перебегает дорогу на зеленый свет, куда она спешит, куда она стремится? Ей не холодно сейчас? Да и зонтика нет. Почему ей не выдали зонтик? А гроза, последняя гроза уходящего года с проливным дождем грохочет литаврами торжествующей процессии зла. Нарисуйте себе любую привлекательную картину на ваш собственный вкус. Этот сделает то, этот сделает это, конец будет таким, конец будет другим.

Ветер воет, словно ведьмы из первого акта. Ветер подхватывает брошенный кем-то на землю пакет, он взмывает в воздух словно воздушный змей и принимается там причудливо танцевать, пока потоки струящейся с небес воды не прибивают его к земле. Словно заколотого истинного наследника. И эти потоки не отправятся на каторгу, их некому наказывать.

Вы, вы все присутствующие здесь! Зачем вы это делаете? Что вам нужно, чего вы добиваетесь? Хотелось бы вам присутствовать при человеческой казни, быть свидетелем неизмеримых мук? Нет, так ответите вы. Но разве это правда? Вы проходили этой дорогой сотни раз, и если это так, то у вас есть вкус. Ха, ха, быть свидетелем человеческой бойни – это оказывается свидетельство вкуса. А я? Что делаю я? Отличаюсь ли я от вас? Пробегая сверху вниз, что приближаю я? Счастье или боль? Что я уже сделал и что еще собираюсь сделать? Тот – он все видит, он толкает, он берет меня за руку и направляет ее, он танцует свой танец смерти и тлена из истории в историю. А другой? Готов ли он спасти всех или милостью почитает спасение лишь единиц, а всех так, в расход. Это ли милость? А те, что стоят за ними? Что говорит о нас идея предопределения ко спасению лишь малого числа из людей. Как много боли, жестокости, и главное, я тоже становлюсь частью этого хоровода, я пою не те песни и не готов танцевать под дождем. Но я должен делать это и пусть у кого-то другого хватит сил спасать и прощать.

Ветер, ветер ветер ветер отсутствие запятых и прочих знаков препинания мелодия грозы разверзнувшей свои объятия над городом и лесом над университетом и гимназией над улочками и переулками над Константином над Николаем над Павлом над Кристиной над Яной над Полиной над прочими уже назваными или пребывающими в забвении небытия из небытия не может быть бытия но оно может оно есть оно происходит здесь оно происходит в те минуты когда ветер рвет ветви деревьев а ваш глаз натянутый на воздушный шарик обозревает все это с высоты птичьего полета разговоры и разговорчики страсти любовь смех ненависть боль смерть соединение расставание печаль счастье бесконечность мука трагедия старание каждое слово и каждая секунда в едином порыве быстрее быстрее быстрее до бесконечности или пока не произойдет взрыв головы пока пальцы не сотрутся в кровь пока из ушей не повалит дым пока я не побегу блевать перебранным кофе пока я не перейду на что то покрепче пока все не будет сказано пока нечего станет говорить пока красота не восторжествует над уродством в прощальном объятии смерти пока время или сладчайший иисус не унесут влюбленных за эти печальные берега в страну о которой я не могу говорить пока ошибающиеся не окажутся ввергнуты в пучину страданий просто потому что так было кем-то решено им ими мной пока доброта не умрет чтобы возродиться в своем вечном величии пока смерть не умалится и не осыплет голову свою пеплом что еще песня спета я и так слишком много вам сказал

19

Музыкальной темой данного эпизода является песня группы Genesis – «Eleventh Earl of Mar».