Страница 14 из 16
Рост авторитета ОРК не мог не вызвать «ревностного» отношения к нему со стороны так называемых военных стратегов из Объединенного комитета планирования. Упоминавшийся специалист в области истории спецслужб Маклахлан в этой связи подчеркивает, что у старших офицеров оперативных планирующих органов традиционно существовали и продолжают существовать подозрения и недоброжелательное отношение к разведке. Им свойственно отдавать предпочтение своим собственным оценкам, а по существу домыслам [4, с. 265]. Оперативники, рабочие помещения которых размещались во время войны в правительственных зданиях в центре Лондона, до поры до времени даже противились переезду ОРК в соседние апартаменты, мотивируя это якобы «второстепенной», «обслуживающей ролью разведчиков», хотя это явно противоречило здравому смыслу. Доказать обратное стоило разведке больших трудов и результатов ее работы и больших усилий по завоеванию доверия и авторитета у своих коллег-операторов и в КНШ в целом. Лишь в 1943 году ОРК позволили переехать в апартаменты, расположенные вблизи мест дислокации правительственных органов.
Ситуация вокруг проблем, связанных с доверием к разведке, усугублялась ее периодическими крупными провалами, выражавшимися в некачественном анализе и, соответственно, неправильной оценке планов и неточном прогнозе действий противника. Так, уже после войны достоянием гласности стали факты, например, серьезных просчетов британской военной разведки относительно оценки способности итальянцев и немцев к сопротивлению в Южной Италии, неучета потенциала немцев для организации контрнаступления в Арденнах [35, р. 148] и др. (Кстати, как признают сами британцы, их «образцовая разведка» в последующем прозевала, например, блокаду Западного Берлина, вторжение Северной Кореи в Южную и вмешательство Китая в Корейскую войну [35, р. 423].) Эти факты не могли не настораживать британское военно-политическое руководство и особенно «архикритика» разведки премьера Черчилля. Он сам, любитель тайных операций, безоговорочно доверял только материалам перехвата и дешифровки переписки германских руководителей и военачальников, поступавшим к нему из Правительственного центра связи. Но и в этом случае Черчилля не интересовал анализ переписки, осуществляемый специалистами из соответствующих подразделений центра, и их резюме. Он предпочитал собственные оценки необработанного, сырого материала. Аналогичным образом британский премьер относился и к выходным документам из ОРК, порой требуя выложить на стол первичную информацию [34, р. 13]. Таким же подходом к проанализированной разведчиками информации зачастую грешил британский фельдмаршал Монтгомери, принимавший то или иное решение, а затем уже выслушивавший мнение своего начальника разведки [4, с. 354], либо вообще полагаясь только на материалы криптографов из Правительственного центра связи, но при этом стараясь, чтобы никто не догадался об истинных причинах его «правильного предвидения» и «мудрости принимаемых им решений».
По мнению британских и других западных специалистов, модель Объединенного разведывательного комитета была вполне удачной. ОРК, появившись перед началом Второй мировой войны, постепенно созревал в ее ходе, чтобы к концу военных действий якобы достигнуть совершенства. Об этом могут свидетельствовать внушительные статистические данные: с сентября 1939 года до победы над Японией в августе 1945 года комитет провел в общей сложности 391 заседание «в верхах»; подготовил 729 информационно-аналитических материалов объемом больше 5 страниц каждый; произвел 5295 минут протокольных записей; составил многие тысячи ежедневных и еженедельных обзоров [35, р. 150].
Параллельно с постоянным совершенствованием организации разведки и методов работы в центре, в рамках всей Британской империи, на подконтрольных территориях, в доминионах и колониях была сформирована иерархическая структура с головным ОРК наверху – в Лондоне. С началом войны в Вашингтоне был создан британский ОРК, который существовал фактически до появления в США такого монстра, как ЦРУ, и организации взаимодействия спецслужб обоих государств на новой основе. В 1943 году свой ОРК был создан в Канаде, но, как вскоре стало очевидно, всего лишь с целью обслуживания британских интересов. Филиал центрального ОРК был создан в Алжире в 1943 и в Каире – в 1944 году. К концу войны появился региональный ОРК в Германии (который, кстати, просуществовал до 1990 года). Приблизительно в то же время региональный ОРК был создан и в Австрии. Следует отметить гибкость разведсистемы британцев. Некоторые из региональных представительств не дожили до конца войны, другие постепенно сокращались по мере снижения своей полезности, третьи возрождались. При всем этом соблюдался важный принцип: поскольку по своей сути ОРК – это орган военной разведки, его сотрудниками были военнослужащие, со всеми вытекающими отсюда последствиями выполнявшие задачи в первую очередь в интересах британских вооруженных сил.
Через некоторое время после окончания Второй мировой войны региональные ОРК на Дальнем и Ближнем Востоке были не только не расформированы, но даже усилены за счет сотрудников из центра и получили более широкие полномочия. Этому способствовала развернувшаяся холодная война. Иногда данные комитеты даже называли «ОРК на ТВД» [66]. Дальневосточные представительства британского комитета быстро наладили связь с созданными якобы независимыми национальными разведслужбами Австралии и Новой Зеландии, что являлось зримым свидетельством усиления координации действий англосаксонских государств в целом.
Помимо указанных выше существовали и другие, менее крупные региональные представительства лондонского центра. В 1947 году был создан региональный ОРК на Ямайке, сфера деятельности которого охватывала Центральную и Южную Америку. К тому времени в еще не освободившихся британских колониях существовали так называемые локальные разведывательные комитеты, формально подчинявшиеся местным губернаторам и выполнявшие задачи по разведобеспечению контингентов вооруженных сил, развернутых на этих территориях. В 1948 году такие комитеты были созданы на Борнео, в Сараваке, Брунее, Малайе, Сингапуре и в Гонконге. В эти же годы была развернута сеть локальных комитетов в целом ряде британских колоний в Африке, а также дополнительно в зоне Персидского залива. Работа в региональных и локальных комитетах считалась важным и необходимым этапом на пути продвижения к высоким должностям в центре. Так, указывает историк британских спецслужб Гудман, по меньшей мере трое председателей ОРК в Лондоне в годы холодной войны сначала служили в системе комитетов либо на Ближнем, либо на Дальнем Востоке [35, р. 218].
Британские исследователи спецслужб извлекли целый ряд уроков из деятельности военной разведки в годы Второй мировой войны. Один из них, как они считают, самый важный и очевидный, состоит в том, что разведка неделима. Всякая подозрительность и соперничество между видами вооруженных сил в области разведки недопустимы. Это якобы однозначно и доказал опыт разведдеятельности объединенной военной разведки Великобритании в годы войны и в последующий период. Только поэтому, подчеркивает упоминавшийся специалист Гудман, «Объединенный разведывательный комитет воистину предстал неотъемлемой и весьма важной частью государственного управления страны».
2.3. Влияние британцев на формирование и методы работы военной разведки США
Впервые полуофициальные контакты Лондона и Вашингтона по военной линии в преддверии грядущих широкомасштабных катаклизмов в Европе, вылившихся во Вторую мировую войну, имели место в 1937 году, и в ходе их обсуждались вопросы военного сотрудничества обоих государств, но лишь в принципиальном плане. Тогда же стороны затронули и аспекты возможного взаимодействия в области разведки, сделав акцент на ее военно-морском компоненте.
Начало Второй мировой войны в сентябре 1939 года и отведенное в ней Великобритании центральное место в значительной мере ускорили процесс налаживания контактов обеих стран в военной области. Известный британский исследователь истории спецслужб Дональд Маклахлан в этой связи утверждает, что в Лондоне в данный судьбоносный для страны период не подвергали сомнению тот факт, что, даже если США останутся нейтральными в войне, они, памятуя об «англосаксонской солидарности», никогда не будут относиться к Великобритании как к врагу, что, кстати, имело место в прошлом, и не один раз [4, с. 232]. Однако у американцев уверенности в том, что Великобритания, по существу, в одиночку справится с германским натиском, поначалу не наблюдалось. Посол США в Лондоне Джозеф Кеннеди (кстати, отец самого популярного в середине ХХ века американского президента Джона Кеннеди) весьма скептически относился к оборонным возможностям Великобритании, о чем неоднократно докладывал в Вашингтон. В этом плане показательно заявление американского военно-морского атташе в Лондоне капитана 1-го ранга Алана Керка, сделанное в ходе официальной беседы с начальником разведки британских ВМС Джоном Годфри в 1940 году, о том, что «Британия неминуемо потерпит поражение, если США не придут ей на помощь» [4, с. 232]. Вопреки распространенному на Западе мнению о якобы непоколебимой уверенности британцев в предстоящей победе над Германией, настроения людей в Альбионе в тот период были отнюдь не оптимистическими. Паниковать британцы начали летом 1940 года, во время дюнкеркской трагедии. Именно в это время на всех уровнях в британской столице начали говорить о срочной необходимости налаживания самых тесных связей с «американскими братьями». Тогда впервые появился искусственно рожденный в британском истеблишменте и впоследствии получивший широкое распространение смело звучащий тезис об «особых отношениях двух англосаксонских государств – Великобритании и США», которые, мол, обязывают ко многому!