Подопытный некромант

Я замолкаю и испытующе смотрю на Эстрид. Она смотрит на меня недоуменно, затем задумчиво и, в итоге, её рот растягивается в улыбке.

– Это очень смешная история, – говорит она.

И всё? Я рассказал ей один из лучших своих анекдотов! Эх…

Возвращается воин. Но он теперь не один, а в компании с крепкими мужиками в дорогой чешуйчатой броне. Причём, броня их отличается от брони моих мертвецов в лучшую сторону. В отличие от нашей чешуйчатой брони, где чешуйки идут внахлёст, у этих пластины плотно подогнаны друг к другу на кольчужной основе. Этакая вариационная конструкция, лишённая недостатков классической чешуйчатой брони. Такую хрен проколешь копейным ударом снизу и едва ли просто так прорубишь боевым топором. Моя душнилиевая кольчуга смотрится на этом фоне очень жалко и откровенно нищебродски. Надо подумать, в ближайшем будущем, над усилением своей бронезащиты. А то у меня уже свита есть, а статусной брони нет.

– Что вы забыли на земле стратига Алексея? – спросил один из элитных воинов.

Физиономия у него типично европеоидная, причём не греческая, славянская или малоазийская, а, скорее, западноевропейская. Поднимай я из его трупа себе умертвие, то назвал бы его не иначе, как Каюс Бонус. Истинный римлянин, мать его.

– Мы даже представить себе не могли, что заходим на его земли, – ответил я. – Готовы скорейшим образом покинуть их.

– У тебя очень хорошая латынь, – оценил мой слог элитный воин. – Куда держите путь?

– В Таеран, – ответил я.

– Таеран? – удивлённо переспросил элитный воин. – Это ведь два месяца пути.

– А кому сейчас легко? – усмехнулся я.

– Но вы незаконно нарушили границы владений стратига Алексея, – строгим тоном сказал элитный воин. – За это положено заплатить шт…

– Прекрати, Симеон! – прервал его подошедший к нам мужик в совсем уж драгоценной броне.

Вся драгоценность брони была видна невооружённым взглядом: это были доспехи из крупных пластин, плотно уложенных и покрытых позолотой. Защита туловища, таким образом, обеспечена максимальная – не знаю холодного оружия, способного пробить этот толстый слой стали. На руках этого типа тоже была сплошная броня из замкнутых стальных пластин, также покрытых позолотой. В руках этот богач держал позолоченный шлем с личиной. Личина копировала его лицо и была выкрашена с закосом под естественный цвет лица. Издалека, наверное, похоже на настоящее лицо…

– Кто вы, путники? – спросил богач.

– Я – Алексей Душной, – представился я. – А это – Эстрид Бранддоттер. Свита моя состоит из славных воинов: из Лукаса Пападимоса, Волобуева Геннадия, Артемиоса Лебедякиса и Георгиеса Папандреу.

– Я – стратиг Алексей Комнин, правитель фемы Фракия, – представился богатей. – Император Юстиниан I дал мне своё благословение на освоение возможных земель за разрывами мироздания, поэтому это моя законная земля и я здесь хозяин. Почему вы вторглись на неё бронные и оружные?

Надо же – тёзка…

– Уважаемый стратиг, мы не знали, на чью территорию заходим, – признался я. – Если бы знали, то непременно попросили бы разрешения на проход. А про оружность и бронность – мир слишком небезопасен, чтобы гулять по нему без оружия. А так – мы держим путь в град Таеран.

– И вы не знаете, что между градом Таераном и моими владениями лежит не только очень дальний путь, но и Серые земли? – поинтересовался Алексей Комнин.

Комнин… Где-то я эту фамилию слышал…

– Я подозревал, что всё будет непросто, но думаю, что мы справимся с этим маршрутом, – ответил я.

– Раньше вас здесь не видели, поэтому, на этот раз, я прощу вам ваш проступок, – сообщил мне стратиг. – А пока – оставайтесь на ночлег. В окрестностях лагеря будет небезопасно до тех пор, пока мы не убьём последнего мертвеца.

Так они тут охотятся на мертвецов? Видимо, это ребята из категории стихийно поднятых Красной Луной лютуют и набегают.

– Откуда вы? – спросил вдруг Комнин.

– Из очень далёких земель, – практически не соврал я, а затем решил раскрыть часть правды. – Произошёл некий катаклизм, перенёсший нас в неизвестность. Я сам не до конца понимаю, что именно произошло, но мы сбились с пути.

– Дивно, – произнёс стратиг. – Никогда о подобном не слышал.

– Видимо, наследие древних, – пожал я плечами.

– Что ты знаешь о наследии древних? – приблизился ко мне стратиг.

– Не так уж и много, – покачал я головой. – Знаю только, что от них практически ничего не осталось. Слишком много лет прошло со времён их падения.

– Ничего нового, – вздохнул Алексей. – Я ищу и собираю наследие древних. Есть у меня небольшая коллекция в Адрианополе, но я никогда не против приобрести какую-нибудь диковинку. Есть ли у вас какие-нибудь товары из дальних земель, которые вы готовы обменять на серебро?

Я задумался, а вот Эстрид медлить не стала.

– У меня есть диковинки, которые могут вас заинтересовать, – сообщила некромантка. – Пройдёмте.

Мы прошли к моим саням, тащить которые по пожухлой траве было тем ещё геморроем, а уже там Эстрид начала показывать свои ценности.

Главной ценностью она представила «еду древних». Она вытащила из своей котомки зелёного цвета картонную коробку с надписью «Индивидуальный рацион питания. Армия России».

– Что здесь написано? – принял Комнин коробку в руки. – Диковинные символы… Это некие руны?

– Мне неизвестно происхождение этих странных символов, – со вздохом сожаления ответила Эстрид.

А вот мне известно, но я буду держать язык за зубами. Некромантка прекрасно знает, что впаривает стратигу обычный сухой паёк, выдавая его за охренительной древности находку. А я знаю, что этот сухой паёк собрали где-нибудь под Крыжонежем или в Московской области… Посмотрим, что из этого получится.

– И что может этот артефакт? – спросил Комнин.

Он с трудом сдерживал своё любопытство. По глазам его вижу, что он хочет обнюхать его со всех сторон и решить задачу самостоятельно, но разумом понимает, что непонятные артефакты могут таить в себе опасность. Но единственная опасность этого сухого пайка таится в окрашенной картонной коробке – её лучше не есть. Нет, какие-то калории от её поедания ты всё-таки получишь, но твой желудок больше энергии потратит на переваривание целлюлозы.[23]

– Это еда с неограниченным сроком хранения, – поведала стратигу Эстрид.

Я бы тут мог поспорить, отсюда вижу, что срок годности у пайка составляет два года, но не буду.

– Очень любопытно, – покивал стратиг. – И как его есть?

– Вот, – открыла Эстрид коробку. – Вот это – вкуснейшее и нежнейшее мясо, вроде бы печень…

Это она про гусиный паштет.

– … а это – мясо в бульоне с жиром и редчайшими специями, – продолжила некромантка, указав на банку говяжей тушёнки. – Вот тут очень сухие хлебцы. Я догадалась, что можно намазывать вот это ягодное варенье на хлебцы – получается очень вкусно…

Да уж. Глядя на выпученные глаза Комнина, можно понять, что он уже догадался, что Эстрид активно потребляла потенциально древние артефакты, причём не один раз.

– Зачем нужны эти вещи – я не знаю, – указала некромантка на пакетики с чаем. – Какие-то сушёные листья… Целебные травы, может? А вот это – это самое дорогое, что есть в этом артефакте…

Она достала фасованный в пакетики сахар. Ну… Если подумать, то да, это самое дорогое.

– Что это? – заинтересовался Комнин.

– Не знаю, как это называется, но… – Эстрид вскрыла один из пакетиков и насыпала немного сахара себе на ладонь.

Далее она лизнула порошок и с наслаждением заскрипела зубами. Блин, дичь…

– Ну-ка, Симеон, – приказал стратиг своему элитному воину.

Эстрид насыпала немного сахара на ладонь Симеона. Тот осторожно приблизил ладонь к лицу, понюхал, а затем, не менее осторожно, лизнул.

– Сладко! – воскликнул он. – Это сахар, стратиг!

– Дай, я попробую! – подался стратиг к Эстрид.

Некромантка передала пакетик, стратиг высыпал его на ладонь и полностью слизал за два подхода. Прикрыв глаза от наслаждения, он жевал сахар и мычал.

23

Про переваривание целлюлозы – организм человека, как общеизвестно, не способен переваривать целлюлозу, так как в ходе эволюции не было выработано соответствующих ферментов, но важно понимать, что в толстом кишечнике живёт множество микроорганизмов, некоторые из которых подвергают целлюлозу гидролизу, отчего она разделяется на целлобиозу и глюкозу. И последняя-то как раз способна всосаться в толстом кишечнике, поэтому какую-то пользу организм от целлюлозы всё же получает. Если заговорить про крестьянство России времён царя, то можно вспомнить про факты поедания крестьянами древесной коры в особо хреновые годы. В общем, питательная ценность у целлюлозы минимальная, но есть.