Удержать в руках Пташку

— Не спится? — тихонько спросил он.

— Не спится, — подтвердила я, и устроилась поудобней, сложив под щекой ладошки.

— Хочешь что-то спросить?

— У меня слишком много вопросов. Я не знаю с чего начать. — Начни с любого.

— Почему свадьба состоится в августе?

— Хотел поскорее забрать тебя из дома отца, мне кажется, тебе там плохо.

На глаза навернулись слезы. Как так? Как он понял? Чужой по сути человек, увидел это, и захотел вытащить меня оттуда. В груди становилось тепло. Ему не все равно, и это так необычно. — Ты действительно… Меня любишь? — я задержала дыхание, радуясь что темно и он не заметит.

— Да. Я не хотел, чтоб признание было таким… Но это не меняет его сути. Я тебя люблю.

Матвей начинает улыбается, и я не сразу понимаю, что эта улыбка является ответом на мою. Ведь мне приятно его признание, что бы я не говорила, и как себя не вела.

— Мне очень нравится твоя улыбка, — говорит Матвей. — Ты редко бываешь, такой.

— Какой?

— Счастливой. Когда улыбаются не только губы, но и глаза, — жаль, что сейчас так темно, и я не могу хорошенько тебя рассмотреть. Я не выдерживаю, его пристального взгляда и поворачиваюсь на спину. Уставившись в потолок, собираю мысли в кучку, это немного сложно, вертолеты в голове продолжаются, несмотря на ясность ума. А может мне только кажется, что ум ясный.

— А если у нас не получится? — задаю вопрос, который меня действительно волнует.

— Чего ты боишься?

— Что не полюблю, — ночью в темноте легко говорить правду. Завтра я могу побояться, или передумать озвучить все свои страхи, а сейчас можно. — Что ты, на самом деле не любишь. Я не понимаю, как можно любить того, кого не знаешь.

— Я тебя знаю. Не так хорошо, как хотелось бы. Но я знаю. — За что ты меня любишь?

— А разве любят за что-то? — он тоже ложится на спину. — Любят скорей вопреки. Не замечая недостатков, видя в человеке то, чего не видят другие… Я не знаю, честно… Это невозможно объяснить, чувства вообще, сложно поддаются объяснению. Ты просто чувствуешь… И разве это важно, за что?

— Не знаю. Я не любила никого, — пожимаю плечами. — А ты? Ты раньше любил?

— В школе ещё. Но это было… Юношеская влюбленность, тогда все по-другому воспринималось.

— А если… Если у нас не получится?

— Отношения, это дело двоих, если будет стараться только один, то рано или поздно все развалиться. Но если оба будут идти на встречу, то таким отношениям ничего не страшно. Любую проблему можно обсудить и решить. Главное делать это через рот. — И ты готов? Готов терпеть меня, ждать, что я тоже смогу полюбить? — я повернула голову в его сторону.

— Пташка, что за глупость? — он сделал также, и теперь мы смотрели в глаза друг другу. — Я жду этого так долго на расстоянии, и конечно, я готов. Только не «терпеть», это не то слово. Я готов ждать, в этот раз уже не прячась.

— Почему, ты не познакомился со мной раньше? Тогда на катке например? — Этот вопрос я задаю себе все время, — Матвей усмехается. — Не забывай, в тот момент тебе было шестнадцать, — он вздыхает. — А я не монах.

— Мне страшно.

— Не бойся, — Матвей подвигается ко мне и притягивает к себе, я устраиваю голову у него на плече. — Я с тобой. Я дам тебе время, буду рядом. Только и ты не отталкивай, не закрывайся, от меня. Я ничего не ответила, прикрыла глаза, и под ритм его сердца, незаметно погрузилась в сон.

Проснулась я одна. Немного повалявшись в постели, вспоминая ночной разговор. Попробовать. Дать шанс. Не отталкивать. Да, наверное, это будет правильно. А что будет, если не получиться. Будем думать потом, если это "если" наступит. Прав дядя Толя, надо менять свое отношение к ситуации. И Матвей, в данный момент, тот человек с которым мне пока лучше быть за одно. Я выбралась из постели, сходила умылась и вышла из комнаты. — Ну, ты даёшь, — стоило мне зайти на кухню услышала я ворчание брата.

— Доброе утро, — здоровается Матвей.

— Утро? — Кирилл приподнимает бровь. — Два часа дня.

— Ты что тут делаешь? — сажусь на против брата, игнорируя его подколы. — Вещи твои принес, — он кивает на сумочку, что лежит на столе. — Спасибо. Привез можешь ехать, чего расселся?

— Матвей, пока не поздно подумай, кого ты хочешь взять в жены. — Уже подумал, — Матвей с улыбкой сел рядом, и подмигнув мне, перевел взгляд на брата.

— Все с вами ясно. Спелись голубки. Тогда я пойду. А ты, — он указывает на меня пальцем. — Подружкам своим позвони. Они меня вчера достали.

Кирилл уходит, Матвей проводив его возвращается на кухню. — Есть будешь?

— Нет, но от чая не откажусь.

Эта ночь была поворотной в наших отношениях. Нет, в моём отношении к Матвею. Пока он делал мне чай, я словно другими глазами смотрела на этого мужчину. Мужчину, что разглядел во мне что-то, чего не видели другие. Мужчину, что полюбил меня… Я дам нам шанс, по крайней мере попробую.

Передо мной появилась чашка, ароматного напитка.

— Спасибо, — говорю Матвею. — За все… — добавляю тихо.

30

Леша

Две недели я провел на больничном. Но боль в ребрах была ничтожна по сравнению со злостью, что бушевала внутри меня. В тот же вечер, я поехал к Даше. Света в окнах не было. Может уже легла спать? Не могла же она уехать. Практику проходить ей придется. Я зашёл в подъезд и поднялся на нужный этаж. А там, сука, я обнаружил свои вещи, собранные по пакетам, они стояли на лестничной клетке. Сука! Я посмотрел на дверь, ключи не подошли. Оперативно. Собрав пакеты, я отнес их в машину. А потом узнал, что на следующий день все документы Даши забрали, и на практику она не придет.

Майя приехала после первого же звонка. Её покорность, безоговорочное подчинение и обожание, с которым она на меня смотрит, были очень кстати.

Я вернулся к работе. Неделя была насыщенной, а сегодня меня ожидал сюрприз, я наткнулся на Птичку. Наташа, дочка Тихомирова, в вызывающем платье, с гордо поднятой головой вышла из здания и села в такси. На ней не осталось моих следов, а жаль, было красиво. Она меня не заметила. Я бы, наверное, рванул за ней, но я был не один. Вместе с главным экономистом мы возвращались со встречи и мне ничего не оставалось, как вернуться в офис.

Наташа дерзкая, непокорная, стоит только вспомнить, как она пыталась дать мне отпор. Но эта девочка послушная в постели, эта смесь возбуждает. Её интересно будет подчинять, ломать, дрессировать. Приятное тепло от предвкушения разлилось где-то в районе живота, и я улыбнулся.

По офису ходили слухи, что Тихомиров очень выгодно отдает свою дочку замуж. Женишка я запомнил хорошо. Эта тварь не отделалась бы так просто, если бы не мое треснутое ребро. Я уложил бы этого гандона, как и того ублюдка Фила, что позарился на моё. Ну, ничего, Довлатов Матвей, я отымею твою невесту, и не раз. Это ударит, куда больнее моих кулаков. У тебя есть кулаки, а у меня мозги. Посмотрим, как будет тебя выворачивать от понимания, кому принадлежит Птичка. Она снова будет украшена моими метками. Я вернулся домой в хорошем настроении, это заметила даже Майя. — Произошло что-то хорошее? — заглядывая в глаза, интересуется она.

— Пока, нет. Но обязательно произойдёт. Корми меня, — я щёлкнул ее по носу и прошел на кухню, где вкусно пахло едой. Всю следующую неделю, после работы я искал Наташу. Один хороший знакомый помог мне ее отследить по телефону. Тот придурок, наивно полагал, что удалив номер с телефона, я больше его не вспомню. У меня отличная память на цифры, и номер отложился в моей голове без особых усилий. Всю неделю она была одна, без жениха. Встречалась с подружками, много гуляла одна. И я мог бы уже подойти к ней и не раз. Но я заметил хвост. Не за мной, за Наташей. С виду неприметная аудюха, следовала за ней везде. А когда в летнем кафе на набережной к ней подсел какой-то настойчивый мужик, то на горизонте появился и водитель той самой Ауди, высокий и крепкий. Он подошёл к ней, и Наташа, хоть и была удивлена, но с удовольствием приняла его помощь, по устранению навязчивого кавалера.