Страница 6 из 11
Я чувствую себя вещью. Бесправной. Бездушной.
Король шеннари же впервые видит меня настолько близко. Скольких женщин он перетрогал, чтобы вот так безошибочно определять, кого как надо ласкать?!
Чтобы им стало… хорошо. Непристойно. Упоительно… хорошо…
Чтобы думать связно было все сложнее…
Я снова кусаю губу и сдерживаю всхлип.
Чувствую себя игрушкой, которую дергают за ниточки, и она делает то, что хочет кукловод.
– Ты уже моя, Камила. Этой ночью я просто возьму свое, да? – Альдо прекращает поцелуи, но продолжает касаться моей кожи горячими губами.
Что бы я ни сказала, все бесполезно.
Сегодня мне не удастся спастись. Чуда не будет.
– Делай, что хочешь, король шеннари. Я не прощу тебя. Никогда.
Я живая, проклятый Альдо, я не кукла. У меня есть свои мечты, чувства и планы. Все то теплое и нежное, что согревало каждый мой день. Я не просто тело, над котором ты издеваешься своей мнимой, но очень изощренной лаской.
Я ненавижу тебя.
Я переживу эту ночь. Уже ничего не исправить и не отменить. А потом отомщу тебе так, что шеннари навсегда запомнят месть амири.
– Делать то, что я хочу? Ты уверена, вкусная Камила? Не боишься, что я услышу твои стоны удовольствия? – Альдо из шеннари усмехается и выгибает бровь.
Гад. Ему идет.
Он слишком красивый и наверняка он это знает. Пользуется внешностью, чтобы очаровать побольше женщин, а потом применить полученные с ними навыки на других. На мне.
Нет, мерзкий король. Хотя мое тело мне сейчас не принадлежит, хотя ты насильно держишь меня и умело ласкаешь, моя душа твоей не будет.
– Никогда, Альдо из шеннари.
– Если ты так уверена, вкусная, я больше не стану тебя щадить. Ты забудешь себя. Все, во что ты верила, ты забудешь и проклянешь. Но ты сама этого захотела, Камила, сама, – Альдо шепчет, не отнимая губ от моей разгоряченной кожи, рождая волнующую щекотку. Многообещающе жутко.
Сразу же что-то в воздухе меняется. Сам воздух будто начинает пахнуть иначе.
Приятно, очень томно… Как на уроках удовольствия, когда служанки воскуривают особенные масла для настроения.
Это темная магия. Игра в подчинение.
Скоро я совсем перестану соображать и уже не смогу ничему сопротивляться. Масла просто создают настроение, зато Альдо, похоже, решил меня всерьез одурманить…
Усилить ощущения…
Одна часть меня в ужасе замирает и умоляет заплакать и начать упрашивать короля шеннари срочно прекратить все это. Пообещать ему все на свете.
Хотя… что я могу ему обещать?
Он не возьмет деньги. Ему нужно мое тело – тело он и берет.
Гадко, гнусно, но безукоризненно нежно. Так, что я задыхаюсь от его нежности.
Совершенная ненависть выглядит именно так – ее не отличить от любви.
Гордая кровь моих предков не дает мне открыть рот и начать умолять хоть о чем.
Это война. Не просто искушенные ласки мужчины, а самая настоящая битва характер на характер.
Если я теперь покажу, что испугалась чужого оружия, да пусть хоть проклятой магии, я позорно проиграю.
Никогда – это никогда.
– Я хочу увидеть и услышать, как ты кончаешь. Уверен, мне сильно понравится, – король шеннари смеется надо мной. Но вместо наглой издевки я с ужасом замечаю в его интонации один бархат.
А его большие ладони на моих бедрах приятно теплые.
На абсолютно голых бедрах. От моего ночного платья остались одни бесполезные обрывки.
– Обними меня, Камила.
Я не хочу его трогать! Я никогда не буду его добровольно трогать! Никогда!
А мои ладони уже движутся сами.
Король шеннари слегка приподнимается на локтях, чтобы мне стало удобнее, а дальше происходит немыслимое.
***
АЛЬДО
Домой я вернулся совсем бешеный. Смотреть на бесстыжую демоницу и не иметь возможности ее коснуться стало для меня изощренной пыткой.
И я знал, что ее не касается никто. Это почему-то особенно с ума сводило.
Я не люблю девственниц. Я не вижу ничего привлекательного в том, что девка зашугана, боится и вообще не знает, с какой стороны подойти к мужчине.
Хотя таких странных девственниц наверняка и нет нигде. Ведь пока что-то не знаешь, испытываешь к этому больше любопытства, чем когда все известно.
Я до полной одури и до боли в яйцах хотел сделать Камилу своей. А ее девственность прямо вопила, что она еще ничья. Своя собственная.
Мне аж панические мысли полезли, что пока я тайно высиживал на подоконнике, кто-то более умный или более наглый пришел и открыто попросил у короля амири руки его дочери.
Я весь извелся, ошалевая и не понимая, что со мной происходит. Какого хрена я настолько зациклился на почти случайно выбранной девке.
Но я знал: трахну ее, и меня отпустит. Скорее всего, раза не с первого. С пятого может. Или с десятого. Но отпустит.
Рыжие не мой фетиш, зеленоглазые тоже не фетиш. У меня и пристрастий особых нет.
Просто эта конкретная Камила зацепила сильно.
Первым делом, когда я собрал мозги в кучу, я созвал совет.
И с совершенно спокойной мордой объявил, что намерен жениться. Кого, мол, посоветуете, уважаемые? Особенно я «заинтересовался» мнением Марко, моего главного советника.
Я понимал: каким бы больным одержимым до прелестей Камилы я ни стал, подданным об этом знать незачем.
Иначе Камила будет моим официальным слабым местом.
Да и для нее это опасно.
Безусловно, король шеннари обязан любить свою королеву и очень регулярно ее трахать, демонстрируя всем свежесть магических цветов, но с ума при этом он сходить не должен.
Король еще же за гарем свой отвечает. Гарем потихоньку набирается у каждого неженатого принца и так и доживает в каком-то составе до его свадьбы.
А потом все зависит от королевской семейной жизни. Бывали случаи, когда короли раздавали всех до единой гаремных женщин замуж. А бывало, что продолжали наведываться к ним сами.
Король по повериям шеннари наделен особой милостью богини Киры. Чем больше женщин он «облагодетельствует», тем лучше.
Так или иначе, я о своем гареме думать всерьез пока не мог. Плевать мне было, что девицы скажут о моем желании жениться.
На Марко и других советниках я техники внушения мыслей не применял: они опытные, могли бы и почувствовать. Просто ждал, когда почтенные эльфы назовут имя Камилы из амири, и «заинтересовался» ей вместе с охотно впихиваемой мне советниками Эммой из седари.
Ничего такая Эмма, возможно породниться с седари мне было бы выгоднее, но… мне не хотелось немедленно поставить Эмму на колени и шлепнуть ей налитой головкой члена по губам. Не хотелось трогать наверняка прелестную Эмму и даже с ней разговаривать.
Зато с одной рыжей стервой хотелось пообщаться прямо до зуда. И послушать, что она скажет в свое оправдание дерзкими розовыми губами.
В итоге мне надоело изображать несуществующие раздумья, я поблагодарил совет и заявил, что вечером следующего дня вместе с подданными приду порталом к амири свататься.
– А если девица откажет, мой король? – Марко я простил наглый вопрос. В конце концов, зачем мне иначе советники, не только же для вида.
– Если захочет пококетничать – откажет. Благочестивая девица не должна с наскока соглашаться на предложение почти незнакомца, верно?
Я сказал, а сам задумался: при таком-то паршивом отношении, как у нее, Камила гарантированно откажет. Еще и посмеется надо мной при всех.
Этого я ей не прощу.
Но я и так уже ее прощать не собирался. Она слишком засела у меня в мозгах, чтобы куда-то ее отпустить.
Пусть подданные считают меня самоуверенным – я дал всем понять, что неприязнь принцессы станет просто частью моего плана.
И распорядился начинать свадебные приготовления. Они долгие, раньше объявишь – подданные быстрее управятся.
***
Перед встречей с Камилой я раз двадцать проверил свою одежду. Все ли блестит, нет ли где пылинки, аккуратно ли лежат волосы.