Его вкусняшка

– Думаешь, он настолько эгоист? – влезла еще одна подружка, длинноносая, даром, что эльфийка.

Камила слегка наклонилась к ней и понизила голос, будто подозревая, что я слышу:

– Ходят слухи, что да. Альдо знай себе приказывает придворным девушкам его ублажать, а сам ни на что не годен, – Камила звонко хихикнула, а у меня перед глазами в кровавой пелене заплясали демоны.

Захотелось не то грубо и совершенно непристойно заткнуть ее при идиотских подружках, напугав их всех до смерти, не то… Я не стал воображать подробности.

Стиснул кулаки и чудом остался на месте, призвав всю свою силу воли.

Ну смешно же королю в четырнадцатом поколении кидаться на какую-то идиотку. Что она понимает?!

Я уже знал, что поступлю намного жестче. Но позже.

А Камила заявила:

– Такому, как Альдо, девственность отдать – это худшее проклятье. Лучше сразу с демоном пойти, чем с ним!

Я мысленно усмехнулся. С демоном, значит? И рыжая демоница все еще реально девственница?

Я почти выжег в мозгах девок этот вопрос, и сисястая поддалась напору, смущенно пискнула:

– А ты еще… ну… это… ни с кем?

Камила сделала большие глаза.

– Ты что, конечно нет! Я выйду замуж честной девушкой. И потом спустя хоть сотню лет законный муж не сможет меня упрекнуть, что я поддалась страсти и кому-то невнятному уступила!

Я невольно стиснул кулаки. Надо же, какая предусмотрительно расчетливая рыжая стерва.

Страсти она поддаваться не хочет, а оскорблять меня, приравнивая к немощным импотентам и сексуальным отбросам – да.

При том, что искренне довольные женщины – гордость каждого мужчины шеннари.

Меня так никто и не видел. Никто даже не подозревал о моем присутствии.

Я остался сидеть на подоконнике с застывшей на губах холодной улыбкой.

Больше девицы ничего интересного мне не обсуждали, но я сидел и пропитывался звонким щебетанием Камилы, как смертельным ядом.

И уходить не хотел, и голос ее слушал, как журчание отравы по венам, и обдумывал детали, как с ней поступить.

Хорошей жены из Камилы не будет – язык у нее откровенно поганый.

Покладистости ноль, зато злости с лихвой хватает. Нежная трепетная принцесса умеет за глаза осудить и попортить чужую репутацию.

Ну что ж…

Языку ее я другое применение найду. Будет мне прилежно сосать и вылизывать.

И насчет девственности своей пусть не беспокоится – недолго этой «честной», мать ее, девушке осталось.

Глава 3. Немыслимое

КАМИЛА

Я вся дрожу от острого, несущего боль и унижение взгляда Альдо.

Король шеннари соглашается:

– Разумеется, я тебя не люблю. И не полюблю, – он хмыкает и выплевывает, – Это политический союз, глупая. Каждая моя любовница умелее тебя, зажатой мыши. Думаешь, мне нравятся женщины, которые могут только трястись и таращиться на меня? Нет. Но наследника ты мне родишь. Даже нескольких. У тебя хорошая кровь, качественная, – пальцы Альдо ожогом ложатся мне на щеку и ведут вниз, к шее. Что?! Что он сейчас посмел произнести?! – А еще ты станешь обращаться ко мне на «вы», как пристало послушной жене, и сама будешь охотно вставать на колени и подставлять свой прелестный ротик, чтобы пососать мне. Настоящие женщины, в отличие от тебя, это любят. И прекрасно умеют.

Что?!

Мое лицо горит, словно обожженное кипятком. Даже уши горят.

Я больше даже ужаса не чувствую, одно страшное отупение.

Этого не может быть со мной. Я не верю.

Ни один король никогда не скажет такое. Гнусное. Неприкрыто пошлое. Гадкое. Он же король!

Хотя короли не вламываются ночью в окна. Не рвут одежду на девушках. Не…

Или как раз да?

Да никогда!

Девушек амири немного учат, как доставлять удовольствие мужу, но с каждым мгновением, с каждым тревожным ударом сердца я понимаю: король шеннари не станет мне мужем никогда. Даже если родной отец меня заставит, я лучше сбегу и начну жить последней нищенкой, чем добровольно выйду замуж за Альдо!

Я отпускаю бесполезные обрывки платья и изо всех сил толкаю короля шеннари… но только впечатываюсь в его крепкий торс.

Его дыхание тяжелеет.

– Горячая принцесса. Отборная кровь… – он внезапно понижает голос, вызывая непрошеные мурашки внизу живота.

И пытается меня поцеловать. Пытается, потому что я резко отворачиваю лицо.

И чувствую его горячие настойчивые губы прямо на шее.

Дергаюсь прочь, но это бесполезно.

Альдо клеймит меня невероятно жаркими поцелуями, как свою вещь.

Ниже. И еще ниже.

Жарко и быстро, как сумасшедший…

Как путник, нашедший воду в пустыне.

Бесцеремонно, без сомнения, властно…

Я не хочу… так.

Он заставляет меня извиваться. Стремиться от него или… к нему?

Я теряюсь и вообще перестаю двигаться.

Я не хочу чувствовать вообще ничего. Мне нужно просто перетерпеть, а утром придет помощь.

Просто пережить… Просто…

Губы Альдо будто знают мое тело лучше меня самой. Каждое место, куда он меня целует, отзывается странным теплом и дрожью.

Я не понимаю эти ощущения. Я не хочу их ощущать.

Не надо.

Такая уязвимость ужасна.

Я вся дрожу от смеси непонятных чувств, сердце колотится быстро-быстро, а в голове странная пустота.

Король шеннари использует свою жуткую магию, чтобы читать мои слабые места?!

Как еще объяснить то, что происходит? Альдо все-таки не эгоист, а опытный любовник, с толком перепробовавший кучу женщин?

Он почти не видел мое тело, сразу накрыл своим, но прямо сейчас увидит ничем не прикрытую грудь.

Целует все ближе к ней.

Я пытаюсь увернуться от его наглых настойчивых губ и с ужасом понимаю: я сделала только хуже. Ткань совсем сбилась. Теперь королю шеннари все видно.

Мою светлую, всегда защищаемую от солнца кожу. Некрупные, но очень чувствительные соски. Саму грудь – среднего размера, красивую. И родинку в виде крохотной красной звездочки прямо у левого соска тоже.

Я вся сжимаюсь и дрожу. Меня затапливают то сильный жар, то мертвенный холод.

Альдо теперь мне жизни не даст. Если я когда-то замуж выйду, он скажет мужу про эту родинку – и пропал мой брак.

Жар заливает меня до самых корней волос.

Светлая Кира, только бы…

– Милая родинка. Очень милая. Вкусная.

Проклятый ее заметил. Оценил.

Его губы смыкаются вокруг моего соска.

Горячо. Странно. А меня, как молнией бьет.

Это непристойно. Мерзко. Настолько унизительно, что я лежу ни жива, ни мертва.

Это пугающе сильно.

Настолько, что я прикусываю губу, чтобы не застонать. Или не закричать. Не понимаю себя. Думать не могу. Вся дрожу.

Не верю. Я как будто уже не здесь и сейчас. Я как будто далеко, где жарко, остро и… хорошо.

Хорошо? Мне хорошо от паршивых действий ненавистного Альдо?! От того, как его язык нагло облизывает мой сосок, а я чувствую, будто внизу живота скручивается пружина?

Ох нет, нет… Чуть больше этого жара и напряжения – и я начну метаться по кровати, кусая губы.

Подонок не врал. Он действительно нежен.

Я не закрываю глаза. Я все вижу. И его красивое хищное лицо вижу, и чувствую, как соски набухают и поддаются касаниям языка и ласке явно опытных губ.

Мерзавцу мало – он явно хочет все и больше, ничего не оставляет без внимания. Лижет и втягивает губами то один сосок, то другой. Жадно целует грудь и крохотную родинку-звездочку тоже целует.

Ненавижу его!

Наверное, стоит схватить его за густые черные волосы, оттащить, ударить по лицу, но я безумно боюсь.

Даже не боли боюсь – чего-то куда более жуткого.

Альдо показал, что мое сопротивление для него ничто. А сейчас он забавляется, хотя в любой момент может сломать меня.

Он ведь так и сказал.

Меня передергивает. Ужас и отвращение немного притупляют возбуждение.

Но не сильно. Кажется, мое тело сошло с ума и живет своей собственной жизнью. Считает, что лучше отдаться чужаку, чем быть истерзанным и порванным.