Страница 114 из 115
Пластинка вмещала в себя три произведения из фильма «Семнадцать мгновений весны», озвученных коровьим голосом вездесущего Йоси. Как жаль, что режиссёр фильма Татьяна Лиознова не оставила вариант с прекрасным голосом Магомаева. И дело ведь не только в голосе, но и в той душевной чистоте, что доносится этим инструментом. Ничего другого из Таривердиева больше не имелось в этом магазине. Пришлось выкладывать рубль. Хорошо, что не для себя. Ребята вдруг возбудились и тоже захотели приобрести эту пластинку. Вслед за ними подтянулись советские граждане, быстро переведя пластинку в разряд дефицита.
Через полчаса мы уже выгружались из своей Волги на тихой улочке, тянущейся параллельно Ленинградскому проспекту. Знаменитость жила на предпоследнем этаже скромной девятиэтажки. Открыла дверь невысокая, улыбчивая блондинка. Предложила разуваться, раздеваться и оснащаться тапками в прихожей. Следом показалась высоченная фигура композитора в пижаме и весело изумилась появившейся в его квартире немалой толпе молодняка. Ребята приосанились.
— Не зря позвал Эллочку. Не умею я устраивать ассамблеи, — пробормотал хозяин квартиры, пожимая пацаньи лапы.
— Такой коньяк в обычном магазине не купишь! — восхитился он подарку, — Где достал?
— Один ваш горячий поклонник просил передать. А за это потребовал взять у вас автограф. Вот, на вашей пластинке можно…, - предложил знаменитости заняться привычным делом прямо в прихожей.
— После, после, заходим в мои хоромы, осваиваемся, — возразил композитор.
Квартира знаменитости завораживала своей необычностью. Здесь необъяснимо сочетался строгий порядок с творческой раскованностью. Обитые в чёрный бархат стены гостиной с огромными портретами предков и жуткого вида кинжалами — дань кавказскому происхождению композитора. С художественным вкусом были размещены полки и стеллажи с нотами, книгами, загадочными скульптурами и курительными трубками. Центром интерьера казались величественный рояль, кожаный диван и торшер.
Сначала гостеприимным хозяином для пчёлок была устроена ознакомительная экскурсия по квартире с подробным повествованием об истории старых вещей. Потом молодняк был загнан на кухню для распития чаёв и откушивания сладостей, и я, наконец-то, уединился с композитором. Торчинский оказался прав, применять какой-либо псевдоним Микаэл Леонович решительно отсоветовал. Он настолько болел душой за общее дело, что не хотелось ни в чём ему противоречить. Всем его правкам я дал добро. Микаэл ответственно постарался с инструментальным наполнением произведений. Затем мы решили прогнать ещё раз на рояле правленые композиции. Исполнял маэстро.
Молодняк, насидевшись в композиторской кухоньке, понемногу начал появляться в гостиной с торжественно-восторженными рожами. Окончание каждой композиции пацаны встречали искренними и горячими аплодисментами. Микаэлу откровенно нравилось такое отношение к музыке подрастающего поколения. Он подмигивал мне и махал в мою сторону рукой, как бы обозначая адрес аплодисментов.
Наступило время закругляться с музыкой и прощаться с гостеприимными хозяевами. Микаэл каждому на конвертах пластинок ставил не просто автографы, а писал длинные витиеватые, очень добрые пожелания. Мне он подарил свою фотокарточку с пожеланиями на обратной стороне.
Угрюмое бетонно-серое здание на Сокольническом валу никак не подходило под определение «дворец». Хвост подвез нас прямо ко входу, высадил и отъехал к стоянке к угрюмым видом. Билетов для него всё равно бы не нашлось. На закрытых кассах белел листок с соответствующей надписью. Возбужденно переговариваясь, шёл на матч разновозрастный молодняк. Некоторые топали в сопровождении взрослых, но таких было исчезающе мало. Так же мало, но все же мелькали девчонки. Пацанва восторженно и вожделеюще посматривала на стоящие перед входом Икарусы с иностранными надписями. Змей толкнул меня в бок со словами:
— Скоро жвачками разживемся. Пацаны говорили, канадцы бесплатно их раздают.
Рощинских парней заметили, зайдя в само здание. Они шли впереди нас. Вместе загрузились на свои места. Вокруг торчало, крутилось, гоготало и бесилось море пацанских голов. Поневоле меня охватила атмосфера беспричинной радости, которая моментально испарилась, едва я увидел сидящего позади себя покойника отца. Не совсем позади, ряда через три ряда и немного вбок. Он безучастно смотрел перед собой. А я не знал, то ли его окликнуть, то ли оставить в покое. Посмотрев в следующий раз назад, обнаружил там мужичка замухрыжного вида. Глюк, значит, словил.
Попивая пивасик, пуская по кругу три кружки, мы дожидались начала представления. Заметил, что в отсутствии чипсов толпа успешно удовлетворялась семечками, сплевывая их прямо на пол. Кое-кто жевал пирожки и прочие бутерброды. Иногда и конфеты пожевывали.
Внезапно на трибунах началось какое-то движение. Оказалось, что сидящие на двух первых рядах канадцы стали оборачиваться и кидать в толпу жвачки и сувенирные ручки. Пацаны возбудились и с криками принялись гоняться за крутыми фишками. Менты в проходах и малоприметные мужики в пиджаках грубо их отталкивали, но ребята всё равно пёрли. Зрелище было неприглядным. От нас канадцы сидели далеко, и Змей запричитал, что нам ничего не достанется. Я торжественно пообещал своим спутникам, что поговорю с дядей насчет самых лучших жвачек, если они все останутся на своих местах и никуда не станут соваться.
На опустевших около нас местах снова появился призрак отца. Он смотрел как-то обвиняюще на меня.
— Чем тебе помочь? — внезапно вырвалось у меня.
— Себе лучше помоги! — последовал ответ.
К чему это сказано? И какого лешего он заявился сюда? …Призрак отца Гамлета. А, понятно! В том направлении, куда я раньше смотрел, только ещё дальше, у самого края сектора, сидел Панок.
— Не подпускай моего сына к нему, — загадочно сказал призрак и кивнул на Вовку.
Чего тут такое творится? Я вроде бы являюсь его сыном, или что-то переигралось. Начался матч, но игра не занимала. Настроение испортило присутствие здесь Панка и ощущение какой-то неотвратимо надвигающейся опасности. Люди из канадской делегации не раз ещё оборачивались и кидали свои ништяки в ребячью толпу. Снова почудился глюк. Среди кидающихся канадцев показался капитан Селезнёв с ехидной улыбкой.
Матч понемногу меня увлёк, и я успокоился. Ну, Панок здесь… Что с того? Позову дедка по старой дружбе проследить за ним и аккуратно сдам эту падлу в надёжные лапы родной милиции в образе вовкиного отца. Можно бы и самолично, конечно, его порешить. Вот только мараться об это дерьмо душа не стояла.
Перед последним периодом я увидел призрак Индюка. Он склонился надо мной синюшной рожей и радостно оскалился. Не сказать, что я особо наложил в штаны, но нужный кабинет посетить пришлось. Там я воззвал к своему призрачному приятелю Семёнычу, чтобы он объяснил этот необычный потусторонний шабаш вокруг меня на матче. Дедок влез в меня и что-то сотворил с моей башкой. Перед глазами начали разворачиваться события из той прошлой жизни, которые я должен был прекрасно бы помнить, но почему-то забыл. Буквально через несколько минут здесь произойдут жуткие события. Крики во тьме, детские стоны и треск ломающихся костей, вой сирен и тела подростков, разложенные на газоне перед дворцом, молодой парнишка, разбивающий свою голову о бетонный столб, чтобы попасть в машину скорой помощи к покалеченной подружке. Все это мелькало перед моими глазами жутким калейдоскопом.
Эх, надо было бы пораньше спохватиться. Теперь остаётся только покусывать локти. Взял старт прямо от туалета к местному начальству. Кабинет директора был закрыт. На вахте сказали, что он в командировке, а его заместитель ушла домой. Посоветовали искать дежурного администратора, который где-то должен быть в огромном пространстве ледового комплекса. Времени до конца матча, а значит до времени «Ч» оставалось меньше пяти минут. Я рванул к своим ребятам и попытался выгнать их с матча. Табло показывал два — три в пользу канадцев, и на льду они владели заметной для всех инициативой. На лицах многих зрителей читалось понимание, что матч нашими проигран. Кое-кто вставал и уходил. Я воспользовался этим всеобщим настроением и убедил своих друзей покинуть матч.