Злата. Медвежья сказка

А я… ну, не шугану, так хоть подслушаю, о чем супостаты между собой говорят. Глядишь, обстановка прояснится. А там разберемся, за какое место их пугать покрепче. Нефиг шляться по моему лесу с огнестрелом и нехорошими намерениями! У меня тут ребенок! И муж.

– Да вы рехнулись, уроды, со своими дикарскими байками, – ругань белого человека была слышна на весь лес, даже особенно близко подкрадываться не пришлось. – Придурки! Я нарочно пуганул медвежонка у логова, чтобы выскочила его мамаша, выстрел в лоб – и можно было бы обыскать берлогу, наверняка нашли бы труп Агренева и убедились, что он мертв!

– Шеф, вы же видели его рубашку на кусте, окровавленную и драную, и следы на песке, как зверь его волок, – чуть задыхаясь, втолковывал ругачему гаду индеец. – Хозяйка взяла его тело себе, и хорошо, возможно, ей хватит его крови, чтобы насытить свой гнев. Зачем дразнить духа?

– Скоты! Недоумки! – В холодном голосе стрелка звучала настоящая ярость. – Ничего нельзя поручить. Я уже почти добился, чтобы Агренев подписал купчую на участок, а вы все просрали! Как он вообще попал на остров? Его не должно было тут быть! Это кто-то из вас, недоумков, спьяну распустил язык и навел?! Где эти подонки, что должны были охранять бабу с девчонкой? Где сами пленницы?!

Та-ак. Чем дальше, тем страшнее, как говорится. И кое-что начинает проясняться. Но мало информации, мало! А ироды эти подуспокоились немного и разговаривают все тише, звериный слух мне в помощь, конечно, но желательно все же подобраться поближе. Эх… толстая медведица – красивая медведица. Здоровая, ибо сытая, и приспособленная к выживанию в дикой природе. Но большая попа в деле маскировки по кустам – вот прямо крайне неудобно.

И беспокойно… уходим все дальше от пещеры. Как-то там мои семейства?

Глава 14

Ничего, как-то справилась. С маскировкой, в смысле. Кралась следом, внимательно слушала ругань главного с ружьем, вялые оправдания его помощников и пыталась выстроить в голове целую картинку. Не совсем получалось, конечно, но общее направление, как мне казалось, я угадала правильно.

Этот хмырь огнестрельный – он заказал похищение Золотинки с дочерью, чтобы шантажировать Айвена и заставить его что-то сделать. Что – пока не имеет значения. И он почти добился своего.

Здесь, на острове, пленниц прятали под присмотром двух или трех – я пока не поняла – наемников-отморозков, согласных за деньги на грязное дело. Их задача была сохранить «бабу с приплодом» в целости и сохранности, а белый господин, настоящий заказчик похищения, на большой земле делал вид, что он посредник между Айвеном и преступниками. И вел переговоры, «сочувствуя» бедному мужчине, у которого украли семью. Уговаривал продать от греха этот участок, не задаром же, за деньги, и хорошие, мол, он постарается и сделает все, что в его силах, чтобы женщина и девочка не пострадали и господин Агренев не остался без гроша в кармане – ему же семью кормить.

Тьфу… падла мерзкая. Читала про таких, всегда хотелось попасть в книгу и лично придушить. Сейчас у меня вроде бы появился шанс, вот только ружье бы у паразита отобрать. А пока он с ним в обнимку шастает – ищи дураков под пули соваться. Я медведица, а не дебилка.

Но вот эта мысль, которую усиленно транслируют пособники злыдня… она прямо интересная. Про дух хозяйки острова и вот это все.

Мне кажется, знаю я эту легенду. Мир, может, и другой, но уж больно похожий, значит, и мифология вполне совпадает в некоторых деталях. А про хозяйку острова нам в резервации шаманка много рассказывала. Мол, есть такая. С древности еще. Когда-то давным-давно была лютая зима, и медведица сладко спала в своей берлоге. Пока прямо ей на голову не провалился приблудившийся непонятно из каких краев раненый охотник. Почти дохлый, голодный и обмороженный.

Удивительно, но есть его хозяйка-медведица не стала, хотя, на мой взгляд, имела полное право – шляются тут, будят в неположенное время. Крышу ломают, опять же. Но, видать, мужик оказался красавчик. И медведице понравился настолько, что она залечила его раны путем целительного зализывания, а потом бодро заимела от означенного пришельца потомство. От которого и произошли все местные племена.

Но главное в другом. Эта медведица бессмертна и до сих пор охраняет свои земли. Сердить ее смертельно опасно, а узнать и отличить от обыкновенного мишки довольно просто. У нее на морде белые полосы, какие рисуют себе шаманки перед камланием, а на шее ожерелье, заменяющее вампум, из ягод и птичьих перьев.

Ожерелье прямо тут мне взять неоткуда, а вот полосы… хм. Кстати, они и для маскировки полезны же. Но это чуть позже, пока надо разузнать, куда вся эта компания направляется, да и вообще, какие у них дальнейшие планы.

Тихой сапой пробираясь по следам злодеев, я довольно далеко ушла от медвежьего логова, но больше ничего полезного не услышала. Вот досада! Но тут вся компания выбралась на довольно большую поляну, у дальнего края которой торчало нечто похожее на сарай. Или на заброшенное зимовье, какие строят охотники в наших лесах.

Ага, кажется, именно здесь держали Золотинку и Кристину.

Ох… когда я увидела бревенчатые стены под крытой дранкой кровлей, мне стало нехорошо. Опять в голове закрутились смутные образы из чужой памяти. Они совершенно точно были неприятными и даже страшными, но ни один из них я пока не могла рассмотреть и осознать. Да и надо ли оно?

Злыдни на подходе к домику совсем перестали переговариваться, шли гуськом, стараясь ступать неслышно, и держали наготове ружья. Вот блин! Как бы им их попортить? Тогда б и поговорили душевно.

Вот они подобрались к двери, замерли… а потом всей толпой вломились внутрь. И через пару секунд индеец и ряженый с воплями вылетели обратно. Бородатого еще, кажется, и стошнило под куст.

Что они там увидели? Э-э-э-э-э… кажется, знаю.

Из открытой двери на меня повеяло свернувшейся кровью, вспоротым кишечником и прочими прелестями расчлененки. Причем человеческий разум внутри медвежьего мозга ужаснулся, опознав запахи, а звериный – пожал плечами и поставил маркер «проверить на съедобность». А еще там, где-то в самой глубине, было сытое удовлетворение от хорошо проделанной работы. Э-э-э-э-э еще раз…

– Шеф… – прохрипел индеец, обращаясь к только слегка побледневшему охотнику. – Уходить надо… здесь никого живых не осталось. Хозяйка забрала всех. И бабу с ребенком тоже – там обрывки платьев в крови.

– Заткнись, – рыкнул на него главный злыдень. – Просто кто-то из недоумков, поставленных охранять пленниц, раздразнил или приманил дикого зверя. На острове медведей как собак нерезаных, ничего удивительного. Никакой мистики, понял?! Надо вернуться к пещере и обыскать ее. Наверняка медведица с детенышем уже на другом берегу острова. Я хочу видеть труп Агренева.

Ой-бай!

Так говорила бабушка моя, со стороны мамы… От нее я унаследовала несколько монголоидный разрез глаз и смуглую кожу, из-за чего меня в Канаде частенько принимали за местную полукровку из резервации. Сама бабуля была откуда-то из Поволжья, но была ли она татаркой… сказать сложно. Время такое, редко кто в детдоме сильно доискивался до национальности подкидыша.

Так вот.

Ой-бай! Это ж они сейчас попрутся к пещере, а никто оттуда не уходил. Во всяком случае, я на это надеюсь. Уроды с ружьями! Напуганные до мокрых штанов… и упертые, как сволочи.

Я не должна этого допустить. Надо что-то сделать… что-то сделать… чтобы раз и навсегда шугануть сволочей с моего острова, чтобы смотреть через пролив в его сторону боялись!

Так. Этот белый господин ничего не боится, потому что человек разумный, его цинизм ему не позволяет в духов верить. А вот его помощники… этих можно попробовать застращать, и есть надежда, что они либо сами ломанутся отсюда куда подальше, либо, в самом лучшем случае, и хозяина своего утащат силком.

Они про духа поминают? Медведицу в боевой раскраске местных племен. Вампум пофиг, без него пока обойдемся, а вот полосы на морде… белые полосы… стоп!